В этом году Виктору Петровичу Астафьеву исполнилось бы девяносто лет. Судьба его была неразрывно связана с Игаркой. Впервые приехав сюда в 1935 году одиннадцатилетним подростком и через некоторое время, будучи выставленным из семьи мачехой, он оказался в Игарском детском доме. Сиротство, беспризорничество, тяга к чтению и особый дух творчества, царивший в игарских школах в средине тридцатых годов, пробудили в подростке литературные способности. Лишь по иронии судьбы, он не стал автором книги «Мы из Игарки». Как сам он объяснял впоследствии: «Материалов в книжку набралось тьма, и отбор был жесточайший. За фамилией В.Астафьев поставили один материал и посчитали – хватит, два, мол, жирно будет. А это был мой однофамилец, совсем из другой школы – Вася Астафьев».
(«Твердь и посох», переписка Виктора Петровича Астафьева с Александром Николаевичем Макаровым, 1962-1967 годы, Иркутск, 2005, стр.223-224)
И все-таки одно из его первых школьных сочинений под названием «Жив» о том, как мальчик заблудился в тундре, и что ему помогло выбраться, легло в основу одного из ныне известных детских рассказов писателя «Васюткино озеро». Игарка, ее жители, увиденное – неизменно присутствовало в части произведений великого русского писателя, увековечившего таким образом далекий северный городок.
Поэтому-то в город детства уточнить или опровергнуть живущие в сознании воспоминания его всегда тянуло. И как только появлялась возможность, он приезжал в Игарку. Сколько же раз Виктор Петрович бывал в нашем городе после окончания войны? Возможно, работники музея и успели его об этом расспросить, я такими данными не располагаю, поэтому взялась за самостоятельный поиск, насчитав в общей сложности до девяти визитов.
Как известно, Виктор Астафьев выехал из Игарки в 1941 году, заработав первые самостоятельные средства. Потом была война. А после ее окончания молодая семья фронтовиков Виктора и Марии Астафьевых обосновалась на Урале в небольшом городке Чусовом. Но как только появилась первая возможность, Виктор Петрович поехал в Сибирь. В Овсянке жила его родная бабушка Екатерина Петровна Потылицына – мать его рано ушедшей из жизни мамы, другие родственники по материнской линии.
А в Игарке «всю войну бедовала с сыночком» Николаем другая его бабушка – Мария Егоровна Астафьева, урожденная Осипова. «Бабушка из Сисима» — так звал он ее, очередную молодую супругу его деда Павла Яковлевича Астафьева, нашедшего невесту именно в этом глухом селе под названием Сисим. Глава семейства утонул в Игарке 7 июня 1939 года в возрасте 57 лет. На попечении молодой вдовы кроме собственного сына, остались еще шестеро. Ушедшие на фронт приемные сыновья Марии Егоровны – Иван и Василий, погибли.
«В 1947 я ее вывез наконец-то из опостылевшей ей Игарки, к этой поре она осталась совершенно одна, ибо любимого ее сыночка забрали в армию и «по умной» привычке, как закаленного на Севере человека, на север же и отправили», написал Виктор Петрович впоследствии в своей биографии «Расскажу о себе сам».
Для нас эти сведения важны как точное свидетельство его первого приезда в Игарку – 1947 год.
Непросто к тому времени складывалась «мирная» биография бывшего фронтовика: неустроенный быт, невозможность ввиду контузии работать по полученной до войны специальности железнодорожника, сложные взаимоотношения со свояком-интендантом, привезшем с фронта кучу разного барахла и установившего в семье свои порядки. Все это стало причиной его первой поездки в Сибирь весной 1946 года. Кто знает, как все могло тогда сложиться. Мария Семеновна в своей автобиографической повести «Знаки жизни» впоследствии писала: «И уехал мой Витя. Не заверил, что скоро вернется, но, наверное, подумал, как поэт Рубцов в своей прощальной песне: «Может быть, я смогу возвратиться, может быть, никогда не смогу». («Знаки жизни», М.С.Астафьева-Корякина, Красноярск, 2000, стр.230-231)
Однако, в тот приезд Астафьев ограничился лишь посещением Овсянки, и вскоре вернулся в Чусовой. Семейная жизнь понемногу налаживалась, молодые переселились во флигель. Виктор с должности дежурного по железнодорожному вокзалу перешел на работу в артель «Металлист», там продовольственные карточки были повесомее. 11 марта 1947 в семье Астафьевых родилась дочка, названная по настоянию Виктора, в честь его матери, Лидочкой. 2 сентября этого же года Лидочка умерла, заболев диспепсией.
Документальных свидетельств первой поездки Виктора Петровича в Игарку, увы, я нашла совсем немного. Мария Семеновна пишет в «Знаках жизни»: «А вскоре после того, как появилась на свет наша первая дочка, Виктор Петрович, не знаю зачем, вызвал из Сибири свою неродную бабушку Марию Егоровну…довольно еще молодую – лет пятидесяти». Вскоре после смерти Лидочки Мария Егоровна запросилась вернуться в Сибирь.
И вот еще: “Мария Егоровна жила недолго у нас, только добрых родственных отношений у нас с нею не сложилось, вместе тесно, врозь тошно. Теперь уже дело прошлое: Марии Егоровны и в живых давно нет. А тогда… У нее характер, у меня характер, она, бывало, если что не так скажу или сделаю, — непременно Вихтору пожалуется, а мне и жаловаться некому. Я с облегчением с нею рассталась. Стала она жить у родного сына…» («Земная память и печаль», М.С.Корякина-Астафьева, Красноярск, 1996, стр.8)
Что важно знать нам? Скорее всего, Виктор Петрович был в Игарке в первой половине июня, приехав первым пароходом. Пробыл в Игарке очень недолго, забрал родственницу и уехал из города. Естественно, хотелось бы знать поподробнее, где был, с кем встречался, остались ли какие-либо свидетельства этого. Сам Астафьев как-то упоминал, что Мария Егоровна жила во втором бараке на окраине нового города. Но дальше данные о месте жительства разнятся. В сведениях о гибели Ивана Павловича Астафьева адресом его матери Марии Астафьевой указана игарская улица Орджоникидзе, дом 17 «б». А у Василия Павловича Астафьева адрес матери: улица Куйбышева, дом 14 «а». Сравнив, что первый документ датирован сентябрем 1942 года, а второй апрелем 1947, можно предположить, что «бабушка из Сисима» меняла место жительства, в конце войны жила в няньках у кого-то из игарчан, и Виктор Петрович, забирая ее, останавливался на улице Куйбышева. К сожалению, дом этот до нашего времени не сохранился.
Но сохранился эпизод этого первого его приезда в Игарку, и не где-нибудь, а в самом известном романе «Царь-рыба» (повествовании в рассказах, как сам определил жанр произведения писатель), в первой его главе «Бойе».
Памятуя, что в художественном произведении допускается вымысел, не всегда отображаются документальные события, и, вполне вероятно, присутствуют вымышленные герои, тем не менее, подтверждается и факт приезда Астафьева в Игарку, и цель его – забрать бабушку, и время действия – лето – герой прибывает на пароходе, используя орденские проездные билеты.
«Я много ждал от этой поездки, — пишет автор «Царь-рыбы», — но самое знаменательное в ней оказалось все же то, что высадился я с парохода в момент, когда в Игарке опять что-то горело, и мне показалось, что никуда я не уезжал… («Царь-рыба», В.П.Астафьев, Собрание сочинений в 15 томах, том 6, Красноярск, 1996, стр.9).
Вполне вероятно, что автор действительно, как и описано в романе, вместе с «работодателем» бабушки пилил дрова в Медвежьем логу, встретился со своим братом и даже съездил в станок Сушково повидаться со своим отцом и его разросшимся семейством. Но всего лишь один штрих из повествования, и все рассказанное можно поставить под сомнение – сына бабушки в романе зовут не Колькой, как на самом деле, а Костькой. Так и в «Последнем поклоне» в главе «Сорока» Астафьев описывает эпизод своей встречи с мертвым дядькой Василием, чего в реальной жизни не было.
Печально сложилась судьба Марии Егоровны. И в Красноярске она, не имея собственного жилья, вынуждена была, дожидаясь прихода из армии сына, жить прислугой у военного профессора-хирурга. Николай вернулся из армии законченным алкоголиком и гомосексуалистом. Ни на одной из работ долго не задерживался, неудачно сложилась и его семейная жизнь. В квартире в Покровке они жили с матерью на его случайные заработки и деньги, присылаемые совестливым внуком Виктором, приобретавшим известность в качестве писателя. Дошло до того, что однажды, избив предварительно мать, Николай повесился. И на Виктора Петровича легли заботы об определении бабушки в Дом инвалида, а потом и ее похоронам на только что открытом в Красноярске кладбище Бадалык.
В свой последний приезд в Игарку в августе 1999 год, он, возможно, вспоминал свой первый послевоенный визит в Игарку, «бабушку из Сисима». Дальнейшие события это подтверждают.
Так случилось, что я встречала его по возращению в Красноярске.
— Что будешь делать завтра ? — спросил он меня. Хочу позвать тебя с собой на кладбище навестить бабушку.
Я согласилась. И мы: Виктор Петрович, его сын Андрей и начальник краевого управления культуры Владимир Кузнецов, отказав в сопровождении бригаде санкт-петербургских кинодокументалистов, до этого снимавших последний приезд писателя в Игарку, отправились на ту часть кладбища, которая считалась уже «Старым Бадалыком». Так быстро заполнялся погост. Солнце светило ярко. Сентябрь. Бабье лето. Виктор Петрович никак не мог отыскать дорогую ему могилу. Оценив ситуацию, мы, трое помоложе, попытались идти в разных направлениях от него. И после долгих поисков все-таки отыскали заросшее многолетней травой, скрывавшей низкую оградку, последнее ее пристанище. Я достала из пакета испеченные дома блины, бутылку минеральной воды, стаканчики. Виктор Петрович был доволен, но потихоньку ворчал, дескать, снимали бы сейчас «журналюги» «своей сраной камерой» и растрезвонили бы потом всему миру, как внук «ухаживает» за могилой бабушки… Увидев, что я протягиваю ему блин и стаканчик с водой, удивился, и когда это ты, девка успела…
А я смотрела на него с сочувствием и восхищением. Мне было жаль этого 75-летнего «внука», и я думала о том, что более молодое поколение не испытывает уже, возможно, такой привязанности к своим родственникам. Мария Егоровна была почти ровесницей матери Виктора Петровича, некоторое время женщины общались между собой, обихаживая многочисленное семейство Астафьевых. Может быть, нерастраченную сыновью любовь, естественную потребность взрослого заботиться о своих престарелых родителях, он подспудно перенес на нее, и страдал, и без вины переживал за ее не вполне удавшуюся жизнь…
Могилу Николая мы так и не нашли. На обратном пути в город Виктор Петрович и рассказал мне приведенные выше подробности о их кончине.
«Огромное чувство вины носил и ношу я в сердце перед бабушкой из Сисима, Марией Егоровной, и ее сыном, да и перед всей родней, с каждым годом все уменьшающейся», — написал он своей «Автобиографии» 17 октября 2000 года, за год до своей кончины.
В 1951 году Виктор Петрович напишет свой первый рассказ, станет профессиональным писателем, и вновь приедет в Игарку. Но это уже другая история.
Фото из семейного архива семьи Астафьевых:
Виктор Петрович и Мария Семеновна, город Чусовой, 1946 год.
Дед Павел Яковлевич (слева) и Мария Егоровна, отец Петр Павлович и Лидия Ильинична Астафьевы, с.Овсянка, начало 30-х годов.
Мария Егоровна Астафьева, бабушка из Сисима.
Фрагмент улицы Игарки.
Валя спасибо а я знаю Потылицыных они жили на 2-м участке ул. Полярная
Спасибо великий Астафьев !спасибо бабушкам и дедушками его !благодаря Виктору прекрасная Россия осталась в книгах !