Астафьев и Игарка: хронограф событий
Файл 04
На этом фото Игарские учителя и сотрудники детского дома, где провёл часть своего детства Виктор Петрович Астафьев.
Кто есть кто, к сожалению, не установлено. Но некоторые из них станут литературными персонажами – героями повести «Кража». О том, какие перипетии пришлось перенести автору с изданием повести в этом разделе хронографа «Астафьев и Игарка».
Вторая половина сентября 1959 года – 1961 год
Учёба на высших литературных курсах в Москве.
1959 год
30 декабря. В государственном издательстве детской литературы (Москва) подписан к печати тиражом 200 тысяч экземпляров сборник рассказов Виктора Астафьева «Тёплый дождь», (год издания 1960), включающий в себя пять рассказов: «Тёплый дождь», «Наследство», «Огоньки», «Гирманча находит друзей», «Васюткино озеро». «Я осмелился послать сборник в Москву, в «Детгиз», где он встретил благожелательное отношение и после серьёзной редакторской работы вышел большим тиражом под названием «Тёплый дождь». (Астафьев В.П. «Подводя итоги», «Проза войны», том 2, стр.482)
«Гирманча находит друзей» и «Васюткино озеро» — игарские рассказы.
1960 год
Астафьев пишет очерк «Родной голос», об истории Игарки, людях, в ней живущих в 30-е годы прошлого столетия, и о творческом пути сибирского поэта Игнатия Дмитриевича Рождественского, своего учителя литературы. Очерк размещён в публицистическом авторском сборнике «Посох памяти» (1980 год), № 4 журнала «Октябрь». Текст очерка «Родной голос» в разделе Блога «Читайте Астафьева».
Редакция журнала «Уральский следопыт» просила у Астафьева в это время, чтобы он «сделал игарский материал», об этом Виктор Петрович сообщал жене в письме из Москвы с Высших литературных курсов.
В другом письме жене он ставит её в известность, что обсуждение рассказа «Дикий лук» назначено на 15 сентября. В журнале «Урал» рассказ ставят в 12-ый номер, но просят доделать конец. «Пока я этого сделать не в состоянии. Примусь уж после обсуждения». (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.38).
В первом из названных мной писем он просит Марию Семёновну взять его коричневое пальто и серый пиджак, зашить и отправить в Игарку Анатолию Петровичу Астафьеву. «Думаю, объяснять тебе ничего не надо. Отцу деньги тоже вышли». Письмо датировано февралём 1960 года. Остаётся только догадываться, либо у Марии Семёновны не было возможности сделать это раньше, по возвращении Виктора Петровича из Игарки, либо, с младшим по возрасту сводным братом, оставшимся в Игарке, он не только встречался во время поездки в Игарку, но и переписывался и, зная его бедственное положение, пересылал ему свои вещи». (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.34, 36).
Об Анатолии Петровиче Астафьеве мне мало что известно. В Игарском ЗАГСе я не нашла следов его рождения, а сам Виктор Петрович написал о нём так: «Одного брата уже смыло хмельной волной. Похоронен в Дивногорске». (Собрание сочинений в 15 томах, том 5,стр.308)
Выросшие братья и сестра писателя оставались жить в Игарке. Из текста письма не понятно, уезжала ли вместе с отцом из Игарки мачеха, а отец Виктора Петровича выехал с Севера ещё в 1946 году сначала в Иланский район, а затем в Астрахань.
Мария Семёновна в своих мемуарах пишет, что когда родившейся дочери Ирине было годика четыре (следовательно, в 1952 году) к ним приезжал в гости в Чусовой свёкор и рассказывал им «про моряцкую жизнь» (М.С.Корякина-Астафьева «Знаки жизни», стр.194 -195).
А в повести «Свёкор» она уточняет, что до переезда к ним в Вологду «Пётр Павлович жил в Астрахани, работал капитан-директором на судне, развозившем пресную воду, по разным «объектам» и я от всей нашей семьи писала свёкру ответные письма». (М.С.Астафьева-Корякина «Свёкор», стр.3). Тем самым, косвенно подтверждается, что к моменту приезда Астафьева в Игарку отец уже оставил многодетную семью и переехал в Астрахань, где вновь женился, а Виктор Петрович, как увидим далее, продолжал заботиться об остающейся в Игарке мачехе и родившихся сводных братьях и сёстрах.
26 февраля. Рассказ «Жил на свете Толька» о мальчике из игарского детского дома опубликован в сборнике «Стародуб» Пермского книжного издательства. Тираж книги 30 000 экземпляров.
8 июня. В Пермском книжном издательстве подписан к печати сборник рассказов «Зорькина песня», сборник предназначен для детей среднего и старшего школьного возраста, его тираж 30 тысяч экземпляров. В первых же строчках открывающего сборник одноимённого рассказа автор пишет: «Эта книжка о природе, о лесе, о реках, о животных. Эта книжка о том, без чего человек не может жить, не должен жить.» (стр.5)
В сборнике есть и рассказы, местом действия которых становится Игарский район: «Налимы ожили», «Воспитательный приём», «Любопытной Варваре», «Двенадцать патронов и ни одной гагары», «Последняя песня», «На перелёте» (позднее рассказ стал называться «Захарка»), «Бродяга-песец». В упомянутых первых трёх рассказах главным действующим лицом выступает мальчик-рыбак и его дед, обучающий его тонкостям ловли щук и налимов в Заполярье. Рассказы «Двенадцать патронов и ни одной гагары», «Последняя песня» повествуют о случаях на охоте, включены в раздел «На охоте всякое бывает», они продолжают тематику авторских охотничьих рассказов уже взрослого человека.
1961 год
Первое произведение В. П. Астафьева переведено на иностранный язык. В Варшаве вышла повесть «Звездопад». За последующие 40 лет его произведения были переведены в 28 странах на 22 языка мира.
Рассказ «Дикий лук» опубликован в коллективном сборнике «Рассказы 1960 года», изданном в Москве (стр.58-81).
О рассказе «Дикий лук» рецензия Б.Назаровского «Глазами любви» в газете «Звезда» (Пермь, 23 декабря).
В журналах «Урал», «Север», «Знамя», «Новый мир», «Наш современник», «Сельская молодёжь», «Мурзилка» начинают публиковаться в разные годы (1961-1978) «Затеси».
Сводные братья и сестра Виктора Петровича продолжают оставаться в Игарке. При этом у одного из братьев Николая происходит что-то, возможно, несчастный случай на охоте, о чём Виктор Петрович сообщает в письме жене: «Насчёт Коли – я, конечно, ошеломлён. У него вроде вот-вот должен быть ребёнок, может, уже есть. Но ведь на охоте он ещё дурнее меня, лезет куда надо и не надо… Вот беда так уж беда. Хоть бы оправился.
Ты сделай вот что: отправь рублей 50 в Игарку по адресу: ул. Лесная, 2, Астафьеву Николаю Петровичу… Лететь в Игарку отцу не след, чтобы не было мирового скандала и драки, ибо с горя остальные ребята могут ему и наподдавать. Путь лучше не проявляет запоздалой заботы, а напишет письмо или чем-нибудь поможет, и всё.
Ну и дурной охотник! Ох и дурной! Вон куда забрался! И чего ему там надо было? Работал шофёром, так вот понадобилось, а на работе не работалось… Не хватает всё-таки отца-то доброго. Самоуправством все живут. Вот чёрт! Ну ладно, что сделаешь». (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.42-43).
(В письме, как видим, подтверждение, что отец уже совместно с семьёй не проживает).
Николай Петрович Астафьев был старшим сыном у отца Виктора и мачехи. Родился, вероятно, до приезда в Игарку. Что за история произошла с ним в начале 60-х годов, мне не известно. Возможно, что в цитируемом мною по тексту книги письме к жене опубликован не полный текст сообщения и более расторопные краеведы узнают суть происшедшего тогда в окрестностях Игарки, заглянув в подлинник письма.
По крупицам собирая материал о родственниках, нашла, что «лицом братец – вылитый папа… работал таксистом». (Собрание сочинений в 15 томах, том 6, стр.20). Впоследствии Николай переехал из Игарки в Ярцево, заболел раком и умер летом 1969-го года. Об этом мы найдём в Хронографе далее. Старший сын Николая Владимир (возможно, он родился в Игарке) погиб в Афганистане. Младший Анатолий живёт в Ярцево и поныне.
Должна ещё раз подтвердить, что Виктор Петрович всегда проявлял трогательную заботу о братьях. Как видим из цитируемого выше письма жене переписывался с «ребятами», посылал им деньги, вещи, помогал, чем мог. Будучи «выброшенным из семьи» не таил зла на отца, должным образом не растившего его и не воспитывающего и последующих пятерых детей: Николая, Владимира, Анатолия, Галину и Нину. Оставил, в конце концов, и жену Таисью. Виктору Петровичу пришлось хоронить большинство родственников. Обо всём этом в своё время. Здесь же замечу, что Астафьев оставался очень тонким, лиричным. В том же письме супруге он сообщает, что на полученную им стипендию он «купил, что бы ты думала? – купил подснежников, фиолетовых, у которых в чашечки будто угольки положены! Сейчас стоят в вазочке на столе». (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр. 43).
И это любование природой, конечно, шло у него из детства, когда в Заполярье после долгой, суровой зимы, всегда испытываешь особенно трепетные чувства, увидев первые после снега цветы.
21 сентября. Рассказ «Дикий лук» вышел отдельной книгой под общей рубрикой «Рассказы о советских людях» в Перми, тиражом 50000 экземпляров. История появления этого рассказа отдельной книгой становится ясной из письма Астафьева жене. В готовящемся к изданию сборнике повестей и рассказов, видимо, в одном из московских издательств, редакция удаляет именно этот рассказ «Дикий лук» и «Живую душу». Астафьев пишет жене: «Осталось четыре, и поэтому раздел «Рассказы» оказался куцым привеском к повестям. Я отбиваю «Дикий лук», но требуют большой переработки, а я так уже износился за время, что вроде уж не годен на серьёзную работу, и сердце колет и колет и воздуха не хватает. Книжка, по все видимости, так и останется на 16 листов. Сейчас она у корректоров, и досылом можно бы сделать «Дикий лук». (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.45).
Октябрь. В журнале «Октябрь» опубликована статья Астафьева об Игнатии Дмитриевиче Рождественском и Игарке. В архивах Красноярской краевой научной библиотеки, к сожалению, подшивка этого журнала не сохранена.
Косвенно, о чём речь шла в этом очерке, подтверждает письмо Виктора Астафьева литературному критику А.Н.Макарову 29.06.1967 года: «Во-первых, от природы я был выдумщик, враль и фантазёр. Но этого мало. Вралей у нас и фантазёров дополна. Вон Хрущёв какой враль и фантазёр был, а писателя из него так и не получилось. Хотя пробовал человек… Так вот, надо, чтобы какие-то природные задатки попали ещё в благоприятные условия, получили бы толчок, что ли. И мне в этом смысле повезло. Тебе на глаза, наверное, не попалась моя статья об Игнатии Рождественском… Она многое бы прояснила». (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.117).
Возможно, что это очерк «Родной голос», написанный в 1960 году.
12 октября. В газете «Звезда» (Пермь) опубликован короткий лиричный рассказ «Весенний остров» об острове на Енисее после Осиновского порога, территориально относящегося к Туруханскому району . Рассказ позднее не раз публиковался в «затесях».
23 декабря. В пермской газете «Звезда» опубликована рецензия Б.Назаровского «Глазами любви» на книгу В.Астафьева «Дикий лук».
1962 – февраль 1969 годов
Семья Астафьевых живёт в Перми.
1962 год
Книга «Васюткино озеро» издаётся в Москве. В Свердловске выходит сборник рассказов «След человека», где помещёны рассказы «Васюткино озеро», «Захарка». «Книжку мило издали», — считает автор в письме литературному критику А.Н.Макарову, (сборник «Твердь и посох», стр.26).
Пишет очерк «Нет алмазы на дороге не валяются». Рассуждая о том, почему литературные критики так безжалостно «кроят» по своему усмотрению авторские тексты, приводит пример по Игарке. Очерк размещён в книге «Посох памяти», (1980 год, стр.34-50, пассаж об Игарке — в разделе «Игарка 30-х годов»)
1962 — январь 1963 года
Работает над повестью «Кража», события в которой разворачиваются в вымышленном городе Краесветске, но в описании явно угадывается Игарка. «Сейчас я пишу повесть о детдомовцах…Годы сложные — 37-й в основном. Хочется написать правду, а правда тех времен страшная. Особенно страшна она для детей, которые совершенно не понимали, что происходит, и, лишившись родителей, кричали: «Спасибо любимому… В общем, не хочется писать о сиротах так, как было писано в книжках с заголовками: «В родной семье», «Одной семьёй» и т.д. А так, как хочется, не очень-то получается…», — сообщает он другу и критику Александру Николаевичу Макарову (Астафьев В., Макаров А., «Твердь и посох», переписка, стр.26) и добавляет: «…Вы приободрили меня здорово. Поднатужусь, и, глядишь, одолею эту повесть, которой болею давно и которую охота написать хоть немного лучше предыдущих».
Впоследствии, отвечая на вопрос корреспондента газеты «Красноярский рабочий» Гагика Карапетяна, как начинает он писать свои произведения, вспоминал: «Чтобы «стартовать», мне необходим звуковой толчок. Люблю начинать с союза «И»… А «Кражу» надо было начать резко: «Ночью умер Гошка Воробьёв». (Карапетян Г. «Верность своей земле», интервью с В.П.Астафьевым, газета «Красноярский рабочий» 29 апреля 1984 года)
1963 год
В январе 1963 черновой вариант повести готов.
В периодике начинают появляться рассказы из цикла «Страницы детства» («Гуси в полынье», «По сено», «Далёкая и близкая сказка», «Конь с розовой гривой»), положившие начало созданию книги «Последний поклон».
В сборнике «Солнечный денёк» на коми-пермяцком языке опубликован рассказ В.Астафьева «Васюткино озеро» — первое игарское произведение В.Астафьева на нерусском языке.
Астафьев также готовит книжку в библиотеку журнала «Огонёк», в «Советскую Россию», но, главное, работает над тем, чтобы к марту следующего года сдать в журнал и в издательство «Молодая гвардия» повесть «Кража».
4 июня. Астафьев В.П. пишет письмо Александру Михайловичу Борщаговскому, прозаику, драматургу и литературному критику, речь идёт о прочитанных им новинках литературы, и вдруг, словно глубоко спрятанное, вырывается: «А вообще после прочтения повести потянуло снова на север. Дружно там живут, семейно, и отношения сохранились ещё святые, не загаженные мелочами. Может, и соберусь ещё когда». (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.45). Такое признание и оценка взаимоотношений между северянами прожившим вместе с ними очевидцем дорогого стоит. И свидетельствует, что о севере, Заполярье, Игарке он думал всегда, сравнивая и сопоставляя выпестованное привитое в детстве со взрослыми иными реальностями.
И дальше в этом же письме заводит речь о повести «Кража», первоначальный вариант которой готов и идёт процесс её редактирования автором: «… к августу, или в августе я её добью. У меня к Вам большая просьба. Не сможете ли Вы её прочесть после того, как я её доделаю? Очень хотелось бы дать её Вам, прежде чем начать определять её в журнал какой-то. В какой – я ещё и сам не знаю. «Уралу» её не осилить, зубаста она для него. А главное не это, главное мне бы хотелось кое о чём посоветоваться с Вами… как со старшим товарищем». (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.55).
13 июля. В Перми тиражом 75 000 экземпляров вышел сборник рассказов «Помню тебя, любовь», где помещён и рассказ «Дикий лук».
12 декабря. Сибиряку Ивану Степанову он пишет, что «бьётся» над повестью «Кража» с 1961 года. «Вещь уже читали, но предстоит большая дообработка. Очень вещь серьёзная. Действие её происходит в Игарке». (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.58).
1964 год
Работа по размещению «Кражи» в одном из центральных журналов продвигается сложно. Возникают проблемы и с изданием её текста отдельной книгой. Астафьев мечтает приехать в Сибирь. «Если всё уладится – летом уеду на Енисей и отдохну хоть», — делится он своими планами с земляком Иваном Степановым. (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.61).
Рассказ «Дядя Кузя – куриный начальник» опубликован в коллективном сборнике «Веселые истории» в Перми. (стр.3-45)
16 января. Работа над повестью «Кража» становится основной темой писем друзьям. Критику Александру Макарову он пишет: «Всю прошлую зиму и часть лета работал над повестью «Кража». Написал, трижды прошёлся по ней и давал читать в издательство «Молодая гвардия». Там её рецензировали и, вопреки моим опасениям, отнеслись к ней положительно и даже торопили меня, давай, дескать, нужна такая книжка, особенно сейчас, когда подрастающее поколение «нуждается в идеалах», «должно знать», как «мы трудно росли», и.т.д. и.т.п.» (Астафьев В.Макаров А. «Твердь и посох», стр.46)
17 марта. В интервью «Год, прожитый в труде» в газете «Звезда» (город Пермь) Астафьев подводит итог работы над повестью «Кража»: «Была у меня подготовлена к печати новая повесть. Её уже прочли в одном московском журнале и издательстве, включили в план, и в другое время я, наверное, быстренько доработал бы её и напечатал. Но теперь я уже не мог поступить так. Это не значит, что я с испугом и торопливостью начал что-то удалять из повести. Просто появилась во мне повышенная ответственность за свой труд, я понял, что повесть моя ещё не совершенна и не весь я «выложился» на её страницах». (Яновский Н.Н. «Виктор Астафьев. Очерк творчества», стр.74)
28 августа. В Пермском книжном издательстве тиражом 15 000 экземпляров вышел сборник рассказов «Весенний остров», где есть рассказы, связанные с Игаркой, её природой, Туруханским районом: «Васюткино озеро», «Захарка», «Гирманча находит друзей», «Последняя песня», «Бродяга-песец», «Налимы ожили», «Любопытной Варваре», «Весенний остров», «Дядя Кузя – куриный начальник», «Воспитательный приём», «Двенадцать патронов и ни одной гагары».
8 сентября. Астафьев В.П. отправляет письмо другу, литературному критику А.М.Борщаговскому: «А «Кража» идёт очень и очень туго. Запутался я и заплёлся. И хотя время и советы, особенно, Ваши, очень пригодились, всё же хвастаться особо нечем. Что-то мне кажется в повести плохим и от этого вещь разлюбливается, и я начинаю от неё уставать, а это уже плохой признак – устанешь, скомкаешь и отпихнёшь от себя. Пока сдерживаюсь и заставляю себя работать. В общем-то, вещь, конечно, сделалась получше, ещё заход – другой сделаю, и, может, вывезу». (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.61).
3 ноября. О завершении написания повести критику и другу Александру Макарову: «Я очень напряжённо работал. Повесть добил. Устал смертельно». (Астафьев В.Макаров А. «Твердь и посох», стр.57)
4 ноября. Астафьев Борщаговскому: «Повесть таки добил. Стоило это огромных усилий и перенапряжения невероятного. Если б не глухое село (Астафьев жил тогда в Быковке), не добрая осень, не отринутость от суеты и ошеломительных новостей, мне не справиться бы с этой вещью. Не всё, но вывез я в повести. Есть прогибы, есть места, где не хватило силёнок, а точнее таланта, но чувствую, что вещь получилась, и только звон в контуженной башке да усталость не дают как следует порадоваться этой моей победе над собою ( я ведь несколько раз про себя киксовал и решал уже отступиться от этой вещи)». (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.62-63).
Однако, как оказалось, от написания до издания, даже в журнальном варианте, предстоял ещё долгий тернистый путь. В том же письме А.М.Борщаговскому писатель делится своими издательскими планами: «Свою повесть я отправляю в «Знамя» — обещают быстро прочесть».
Декабрь. Редакция журнала «Знамя» не решается публиковать повесть «Кража» на своих страницах. Из письма Астафьева Борщаговскому: «Так и не дождавшись результатов с повестью, чуть только выздоровев, я укатил из Москвы. В моё присутствие «Кражу прочли в «Знамени» Макаров и Уваров. Оба они «за», хотя и сделали замечания, но они сказали, что с ходу, по «зелёной», у них печатаются только секретари правления Союза…» (письмо от 25.12.1964 года, Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.64).
1965 год
В Свердловске опубликован сборник рассказов «Конь с розовой гривой, где есть и рассказы на интересующую нас тему: «Бродяга-песец», «Дядя Кузя – куриный начальник», «Двенадцать патронов и ни одной гагары».
В Берлине на немецком языке выходит повесть «Кража».
В пермской газете «Звезда» в номерах за 6,7,13 и 14 февраля публикуется отрывок из повести «Кража» «Толя Мазов».
16 января. Полученную для публикации повесть «Кража», редакции журнала «Знамя» и издательства «Молодая гвардия» публиковать не решаются. Но истинную причину – боязнь в открытую сказать о событиях 30-х годов в Заполярье – озвучить отказываются, предъявляя автору претензии по тексту. Писатель продолжает работу над повестью. Однако, часы продуктивного творчества сменяются минутами отчаяния. Из письма литературному критику А.М.Макарову: «Вернувшись домой, работал над «Кражей», но устал, плюнул на всё и рванул на «лоно». Хорошее оно, это «лоно», прямо слов нет и сказать, как тут тихо, снежно, голубо и здорово!… Ну, да бог с ней, с этой повестью! Не стоит о ней говорить. Хорошо уже то, что я её опять перетрёс, пересмотрел и дорабатывать заканчиваю. Глядишь, лучше и завершённее станет. Это не так уж мало». (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.65).
Астафьев во многих своих интервью впоследствии признавался, что «Кража» перепечатывалась Марией Семёновной на машинке четырнадцать раз. А друг семьи Александр Макаров в одном из писем с юмором заметил: «Передайте искреннее моё сочувствие Марии Семёновне, конечно, «Кража» не «Война и мир», но всё же Софья Андреевна своего супруга творение лишь шесть раз переписывала…» (Астафьев В. Макаров А. «Твердь и посох», стр.127)
Вместе с тем, писатель, говоря о том, что хотя до публикации повесть перепечатывалась на машинке много раз, признался: «Кража» осталась им непереписанной. (Карапетян Г. «Верность своей земле», интервью с В.П.Астафьевым, газета «Красноярский рабочий» 29 апреля 1984 года)
Март. Готов окончательный вариант повести «Кража». «Впервые вплотную соприкоснувшись со сложностями объёмного произведения — в «Краже», — я вконец запутался, не мог одолеть многие тонкости и преграды сюжетного произведения с ходу, как уже подучился делать в рассказах, особенно лирического и чисто изобразительного характера. Отдельные «номера», отступления, вставки-рассказы, биографии персонажей, смешные байки, пейзажи свершились и тут, в «Краже», но этого было мало для произведения, которое претендовало быть повестью, следовательно, должно было находиться на ближних подступах к роману. Я обязан был научиться думать вместе с моими героями, пропустить через себя, значит, через свою мысль сложности времени и судеб, действующих в нём. Без конца переписывал, марая листы повести, я не только и не столько шлифовал и отделывал текст. «Кража» только на машинке перепечатывалась четырнадцать раз, — но истязал себя, выучиваясь врубаться в пласт более глубокий, исследуя действительность, психологически постигая характеры героев того времени». (Предисловие к собранию сочинений в 15 томах, том 1).
Однако, публиковать отредактированную повесть в «Знамени» явно не собираются. Из письма критику А.М.Макарову в марте 1965 года: «Что же это «Знамя» так меня мучает? Была телеграмма дней с десять назад, скоро, мол, и опять ни гу-гу. Я уже извёлся весь, а главное, делать ничего не могу, и сомнения меня всякие одолевают, какая-то смута на душе и думы насчёт своей писательской неполноценности». (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.66).
Писатель направляет рукопись в журнал «Новый мир». «Дела мои с повестью так и не сдвинулись с места, — пишет он 29 марта 1965 года А.М.Борщаговскому. – « В «Новом мире» новый заведующий отделом прозы читал сызнова повесть. Она ему понравилась, и он сказал, что давать будет и непременно, но сейчас не до последних номеров, и сейчас надо сдавать 9-10 номера, а там уж, глядишь, и до меня очередь дойдёт». (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.67).
Не приступают к публикации и в издательстве «Молодая гвардия». Об этом в том же письме ниже: «У меня был полуторачасовой разговор по повести с начальством издательства «Молодая гвардия», и когда я его закончил, мне было так тяжело физически и морально, будто я тифом переболел. Тяжело от того, что люди требовали от меня и просили такое, во что сами не верят, что никому не нужно и всё-таки»…
На предложение продолжить разговор осенью писатель отвечает: «В конце сентября все эти слова получат продолжение. Работа в «Новом мире», разговор в «Молодой гвардии»… Уж хоть бы отказали, я и то рад был бы пожалуй». (стр.67-68)
1 апреля. Об этих же «московских событиях» в письме А.М.Борщаговскому спустя всего лишь два дня после отправки предыдущего письма. И не потому, что забыл, что уже писал, а, видимо, кровоточащей раной для писателя была история её продвижения к читателю: «С повестью-то всё у меня осложнилось. Её не берут в журналы. И не потому, что она очень худа. Говорят: «здорово», «талантливо» и начинают толковать о том, что в ней не написано. А Никонов из «Молодой гвардии» так прямо и честно сказал – «нет». «Не пропустят тут многое, а ведь ты не захочешь её кастрировать?» Нет, конечно! Пусть уж лучше в столе лежит… я отнёс повесть в «Новый мир! Там мужики прямые и с хорошим вкусом, и они мне скажут то ли, сё ли. А то вот в «Знамени» три с половиной месяца продержали, и ни ответа, ни привета. Всё заказывают, чтобы я зашёл к ним, чтоб не давать мне письменного ответа. Ловкачи! Обучил их Кожевников «политике».
Остаётся у меня ещё один обход – в «Урал»! Но там в своё время цензор получил из-за меня строгача и теперь дрожит при одном виде моей фамилии бычиной дрожью и готов в любую минуту забодать меня. Куда крестьянину податься? В «Неву»? На съезде редактор её новый просил что-нибудь. «Но «Кража» — это не «что-нибудь»… Всё же жду ответ из «Нового мира». Обещали в начале апреля его дать». (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.68-69).
Вернёмся снова к концовке письма. Вот оно, выстраданное, ёмкое и важное для нас — игарчан: «Но «Кража» — это не «что-нибудь»… За неё, как ранее в беспризорном детстве, стоило биться.
2 июля. Своему земляку, сибирскому писателю Ивану Степанову он пишет: «… работал в Москве, где решалась судьба моей повести в «Новом мире» и в издательстве «Молодая гвардия». Как будто решилось, но снова – доделки, переделки, и купюры перестраховочного редактора. Устал, как собака, но надо дело доводить до конца. К концу июля должен сдать уже готовую повесть в журнал и в издательство, а там опять начнётся ещё редактура, ещё цензура и т.д.» (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.70).
Осень (сентябрь или начало октября). В.П.Астафьев руководит одной из мастерских семинара молодых писателей в Чите, где у него стажировался начинающий писатель, работавший в то время в Красноярске литсотрудником газеты «Красноярский рабочий» и спецкором газеты «Красноярский комсомолец» Валентин Распутин. На этом же семинаре Виктор Астафьев знакомится с новосибирцем Николаем Николаевичем Яновским, критиком и литературоведом из Новосибирска. «…милейший дядька, умница и разумница, суждения его о литературе откровенны, прямы» — так отзывался о нём Виктор Петрович. (Астафьев В.Макаров А. «Твердь и посох», стр.72)
Их дружба длилась многие годы, в 1982 году в московском издательстве «Советский писатель» Николай Яновский опубликует книгу «Виктор Астафьев, очерк творчества» — первый полномасштабный критический очерк о жизни и творчестве писателя.
Писатель также получает известие о том, что «Кражу» «Новый мир» собирается печатать в первых номерах будущего года. Собирается – это не значит, что уже напечатано, однако всё же», — пишет Астафьев Б.Ф.Лапину 11 октября 1965 года. (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.70).
23 октября. Намерения редакции «Нового мира» «твёрдо давать повесть, но в будущем году, потому, что у них там смена начальства в отделе прозы, да и редактор ушла в отпуск», — писатель подтверждает и в письме А.М.Борщаговскому. (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.73). И ниже сообщает о принятом решении «молодогвардейцами»: «А «Молодая гвардия» уже в третий раз завернула мне повесть, всё требует оптимизма побольше, а где я его возьму? Подожду журнальный вариант и, если ещё будут кочевряжиться, я унесу повесть в другое издательство». (стр.74)
Ноябрь. Завершив работу над повестью «Кража» Виктор Петрович возвращается к написанию детских рассказов – основе «Последнего поклона». «У меня есть хороший причал – рассказы о детстве. И как мне нужно начать работу, я берусь за этот цикл, работаю с радостью, с удовольствием, и от них, от этих вещей уже перехожу к более серьёзным… Постепенно собирается книжка – уже есть рассказов восемь больших и маленьких…Уже продумал, как составить книжку, чем начать, чем кончить – есть внутренний заряд разбить всю эту надуманную литературу об экзотике Сибири бесхитростными и точными рассказами об этой очень русской, очень простой, очень доброй земле, ни людьми, ни языком, ничем, кроме богатств земных и, может быть, душевных, не отличающейся от остальной России», — написал он в письме критику А.Н.Макарову. (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.74).
Декабрь. Обещанный номер журнала «Новый мир» с «Кражей» не вышел ни в ноябре, ни в декабре. Редакция сообщила автору, что «вышел-де запрет на спецпереселенцев и зэков». (Письмо А.Н.Макарову от марта 1966 года, Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.82). «В «Новом мире» с рукописью расставались тягостно, с большим сожалением…но в таком положении находится сейчас этот журнал, что ему держать до бесконечности рукописи невозможно, а печатать, что им хочется, не дают». «… в «Новом мире» по доброму рассудили, что уж чем лежать повести, то пусть она свет увидит» — из писем Астафьева друзьям.
1966 год
В журнале «Сибирские огни» (Новосибирск) в номерах 8 (стр.3-83) и 9 (стр.21-95) публикуется рассказ «Кража».
Январь. Астафьев в письме от 20 января 1966 года сообщает критику А.М.Борщаговскому: «Мне предложили в «Новом мире» подумать. А что могу подумать? Из собак енотов я делать не умею. Видно, такова судьба этой многострадальной повести. Хорошо, хоть она «не злободневна» и может ждать сколько угодно». (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.80).
В это же время писателю поступает запрос от чехословацкого издательства на публикацию «Кражи». Но автор медлит: «Я вообще-то, не очень боязлив, но мне не хотелось бы навредить «Краже», у которой и без того всё так сложно обстоит». (Из того же письма).
А А.Н.Макарову немногим позднее с сожалением написал: «…у меня нонче ни строчки не издаётся, в связи с тем, что «Кража», кажется, плотно засела в редакционном столе «Нового мира» до лучших времён». (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.82).
5 марта. Писатель забирает рукопись из «Нового мира» и направляет «Кражу» для издания в журнал «Сибирские огни» (город Новосибирск). В сопроводительном письме он пишет: «Как я вам уже говорил, в рукописи ничего такого нет, но действие её происходит в Игарке (переименованной в Краесветск), и, естественно, особой «светлости» там нету, она горьковата и печальна, как та жизнь, которую я узнал в Игарском детдоме. Но улучшать жизнь художник может лишь посредством книги, а не в книге…» (Яновский Н.Н. «Виктор Астафьев: очерк творчества», стр.74)
«Письмо это, — комментирует далее Николай Яновский, — сейчас привести необходимо, оно недвусмысленно решает вопрос об автобиографизме повести, свидетельствует о том, что писатель осознавал, каких сложных вопросов нашей истории он касался, наконец, кратко и ёмко формулировал свою художническую позицию: правда – этика и эстетика подлинно большого реалистического искусства и от неё он во имя улучшения жизни отступать не намерен». (стр.75)
Май. Астафьев находится в Новосибирске, готовя повесть к изданию. 28 мая выступает по местному телевидению, читая отрывок из повести.
Август – сентябрь. В восьмом и девятом номерах журнала «Сибирские огни», издающемся в Новосибирске, выходит повесть «Кража». Автор пишет, что и здесь повесть подверглась корректировке. «Я сидел в Новосибирске почти месяц в гостинице, наполненной грохотом, ремонтным матом, полуголодный, оглохший, терзаемый к тому же ортодоксальным заведующим отделом прозы журнала и правил повесть, да оборонял её от перестраховки и трусости, переходящей рамки, даже ныне существующие… сделали с рукописью всё, что хотели, и я знаю, что и меня поставят перед свершившимся фактом, тем более, что заплатили мне 60 процентов гонорара за всю повесть. Душа моя кровью уж облилась из-за этой повести, и что будет дальше – одному богу известно.
Как много сил расходуется не на написание, а на отстаивание своего труда! Горько всё это сознавать, и всякий раз, как печататься, я сталкиваюсь с этим». (Письмо А.М.Борщаговскому от 24.06.1966 Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.86).
По выходу повести в журнале Астафьев пишет А.М.Борщаговскому: «Она уж очень и очень отличается от той рукописи, которую Вы давно читали. Стала она, как выбегавшаяся собака – жирок слетел, клочья шерсти вытерлись, подбориста в талии, резва в чтении, но как много при этом утерялось из неё!» (Письмо от 10.10..1966 Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.92).
В Праге на чешском языке выходит повесть «Кража».
Осень. В Красноярске проходит краевой семинар молодых писателей. Одним из руководителей на него приезжает Виктор Петрович Астафьев.
1 ноября. В «Литературной газете» опубликована рецензия А.Макарова «С чего начинается человек» на повесть В.Астафьева «Кража».
Ноябрь — декабрь. В Иркутске по повести «Кража» проводится читательская конференция. На ней присутствуют супруги Астафьевы. 11 ноября Астафьевы выезжают в город Ирбит на аналогичную читательскую конференцию по повести.
В журналах «Урал» (№2), «Наш современник» (№3) «идут рецензии на «Кражу» с философией будто-бы». (Письмо А.Н.Макарову ноябрь-декабрь 1966 Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.94).
Московское издательство «Молодая гвардия» вновь собирается издавать «Кражу». «Из «Молодой» мне прислали очень любезное письмо. Они уже успели прочесть «Сибирские огни» и говорят, что, мол, это их почти устраивает… Маня моя суетится – стирает, варит, печатает «Кражу» в 13-й (1) раз», — сообщает писатель критику и другу А.Н.Макарову 20.12.1966. (Астафьев В.П. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001», стр.95).
Астафьев и Игарка: хронограф событий
- Всё начинается с детства
- На севере вырос, среди холодов…
- Снова увижу Сибирь. Рад безмерно
- Страсти по «Краже»
- В Сибирь за «Царь-рыбой»
- Как известный писатель Астафьев стал знаменитым
- Виктор Астафьев: Я уже лучше стал
- Виктор Астафьев: История рассудит и нас, и Ельцина, и время
- Опустела, обессилела карта нашей литературы
