27 июля 1962 года в 14 часов в городе Игарке возник пожар на бирже пиломатериалов: загорелись штабеля досок, приготовленные на экспорт. Затем огонь перекинулся на жилой массив нового города, загорелись дома. В результате пожара сгорело 74 жилых дома, аптека, два магазина, вечерняя школа, роддом, краеведческий музей, интерклуб (клуб иностранных моряков), здание городской пожарной команды. Я не буду описывать это ужасное зрелище, остановлюсь лишь на одном эпизоде, превратившемся со временем, можно сказать, в легенду.
На следующий день я заступил на дежурство ответственным дежурным Игарского ГОВД. Примерно в 10 часов утра в дежурную часть пришел гражданин и сообщил, что вчера во время пожара сгорела его жена. В тот момент его не было дома, он, как и большинство горожан, находился на работе. Его жена, буфетчица столовой на углу улиц Горького и Октябрьской, тоже должна была быть на рабочем месте. Но со слов соседей, она прибежала к дому в тот момент, когда крыша уже горела. Женщина забежала в подъезд, надеясь спасти какие-то вещи. Буквально через несколько минут и входная дверь уже была объята пламенем, и никто не видел ее выходящей из дома.
Кто бывал или жил в Игарке, тот знает, что из себя представлял этот город в начале шестидесятых годов, его все называли «Деревянная Игарка».
Я спросил заявителя, где находится дом, в котором он проживает. Он ответил, что по улице Ворошилова, прямо напротив вечерней школы. Дом находился недалеко и от здания милиции, не более трехсот метров. Я пригласил с собой четырех человек указников (так называли тогда административно арестованных), вооружил их лопатами, и вместе с заявителем мы пошли на место пожара.
Город Игарка, 27 июля 1962 года.Я составил протокол осмотра места происшествия, сердце изъял и положил в кастрюлю, подобранную здесь же на пожарище. Пока я писал протокол осмотра места происшествия, около меня собралось много народу, любопытных, которые рассматривали «женское сердце». И понеслась по городу людская молва, дескать, женщина сгорела, а вот ее сердце осталось невредимым. Вот что значит «сердце женщины», оно и в огне не горит. Фантазиям и рассуждениям на тему не было предела, какие только достоинства женскому сердцу не придумывали люди. Известие быстро разнеслось по городу. В магазинах, в автобусах, на предприятиях, просто на улицах и в очереди в баню только и было разговору про него.
Я же принес кастрюлю с сердцем и поставил ее на пол, около стола дежурного. По телефону пригласил приехать судмедэксперта, морг и больница тогда находились на въезде в старую часть города, оставшуюся нетронутой огнем.
Через некоторое время в дежурную часть вновь пришел заявитель с вопросом, почему мы прекратили раскопки и не ищем больше его жену. Я ответил, что сейчас время обеда, а потом мы вновь продолжим поиски. Мужчина стоял прямо перед моим столом, и я ногой задвинул кастрюлю под стол, чтобы он ничего не увидел. Заявитель не заметил моих действий и вышел на улицу. Однако, спустя несколько минут, он вновь вернулся:
— Почему вы обманываете меня? Что вы нашли? Мне сказали, что вы нашли сердце моей жены!
Я повторил, что ничего мы не нашли, ребята пообедают, и мы продолжим раскопки. Заявитель ушел, а спустя несколько минут к подъезду здания подъехала «скорая помощь», и из нее вышел судмедэксперт Олег Иванович Крестинин:
— Ну, показывайте, что нашли?
Я вынул сердце из кастрюли и положил его на стол, предварительно подстелив под него газету. В дежурной комнате запахло жареным мясом, нестерпимо хотелось есть. Олег Иванович осмотрел сердце, затем попросил нож. Разрезав сердце на четыре части, он стал объяснять нам, что оно принадлежит не человеку, а животному, скорее всего, свинье, или теленку. Кроме дежурных и самого судмедэксперта в помещении в тот момент никого не было. Олег Иванович, оставив сердце на столе, уехал.
А мне пришлось приступить к опросу жильцов дома, попутно выясняя, кто из них держал для себя скот. Выяснилось, что один из жильцов держал в хозяйстве свинью, и за день до пожара зарезал ее на мясо. Сердце лежало на кухне на столе, в миске, закрытой сверху тарелкой.
После этого опроса все встало на свои места. Почему сердце не сгорело и не подгорело, оно просто запеклось, как в жаровне.
А по городу продолжал распространяться слух про нетленное «женское сердце».
На следующий день, 29 июля при дальнейших раскопках пожарища, были обнаружены останки сгоревшего трупа, но это уже никого не интересовало, стало обыденным и под сенсацию не подпадало.
Владимир Дресвянский
Комментарий В.А.Гапеенко
Действительно, единственной пострадавшей при столь ужасном пожаре оказалась эта женщина – мать одноклассника моего брата. И про сердце я, хотя и была одиннадцатилетним подростком, тоже слышала во дворе, только подробностей расследования не знала. А спустя пятьдесят лет, написав воспоминания «Большой пожар Игарки», разместила очерк здесь же на сайте. Прочтите.
