Эта фотография сделана в Игарке. К плечу мужчины доверчиво прислонилась женщина. Высокий брюнет с пышными вьющимися волосами одет в красивый, добротный костюм, светлую рубашку, безупречно повязан галстук. Безусловно, он принадлежит к городской элите. У него умные проникновенные любящие глаза. Она кажется немного моложе, аккуратно и весьма оригинально уложены волосы в прическу, но во взгляде — безмерная печаль.
Я смотрю на снимок сегодня и вновь, в который раз, думаю о том, как женщина внутренним своим состоянием может предугадывать грядущие тревожные события, скорое расставание, и невозможность дальнейших встреч.
На этом единственном семейном фото Ольге Каминской всего 19. Выпускница Красноярского педагогического училища в 1939 году получила распределение в Заполярье и работала воспитательницей детского сада № 5 лесокомбината. Потом она вспоминала:
— Городу было всего десять лет. Он стоял на болотистой почве, и чтобы постройки не оседали, землю засыпали опилками. Мостовые были из досок.
Они познакомились в аэроклубе – модном увлечении молодежи тех лет, в 1940 поженились. Семья, любящий муж, родившийся и названный в честь дедушки Эдуардом сынок – что еще нужно для счастья?!
Николай Эдуардович Вилоп родился в Эстонии в 1919. Окончил в 1938 Череповецкий лесомеханический техникум и работал главным инженером на лесокомбинате. В Игарке он жил с матерью и старшим братом. Кто из семьи Вилоп приехал на Север первым, и по своей ли воле, установить сейчас трудно. В известной книге об Игарке Василия Новикова и Жореса Трошева рассказывается, что в 1936 году на городскую Доску Почета был занесен в числе других и токарь Г.Э.Вилоп. Местные историки также говорят о том, что из Эстонии ссыльных в массовом порядке в Игарку не выселяли. Да и члена семьи репрессированного вряд ли могли принять на работу главным инженером лесокомбината.
Утром 22 июня 1941года в Игарке, по официальным данным синоптиков, до обеда была небольшая облачность, во второй половине дня небо сплошь покрылось облаками. Максимальная дневная температура была лишь 16,4 градуса. До обеда царил штиль, в полдень поднялся небольшой ветер до 4 метров в секунду, но осадков не было.
Ольга же Каминская, как, впрочем, и все, кто оставил свои воспоминания, говорят, что был чудесный летний день. Видимо, ощущения последнего мирного дня на многие годы сохранялись в виде яркого солнца и теплоты. Молодожены, как и многие горожане, пошли на стадион смотреть футбол. Международные встречи по футболу – команда игарчан против команды иностранного судна, пришедшего за экспортным пиломатериалом, — тоже известное развлечение тех лет. И только к полудню игарчане узнали страшную весть о начале войны.
А фотография, с которой мы и начали рассказ, сделана 20 июня 1941 года.
Остаюсь жив и здоров…
С конца мая 1942 года сотрудниками Игарского военкомата формировались новые и новые команды для отправки на фронт. 3 июня настал черед призыва и для Николая Вилопа. Не лучшее это было время для семьи, умер от дизентерии сыночек, горестно было оставлять на Севере одинокой жену. Спустя два года с фронта он писал Ольге в письме, видимо, стараясь поддержать ее и одобрить, об их расставании в порту: «нас весь город тогда провожал»…
Ольга в октябре 1942 года уехала с Севера тоже. И хотя в межсезонье выезд из города был ограничен, ей разрешили улететь, она заболела цингой. А цинга в Заполярье – пострашнее тифа, либо чумы, вызывается недостатком витамина С в организме.
Поэтому письма с фронта шли уже не в Игарку, а в сельскую школу в Березовке под Красноярском, где она и работала учителем.
С трепетом держу в руках эти три чудом сохранившихся в ее семье листочка: и адрес не на конверте, а на одной стороне листа, и само письмо на обороте — все сегодня представляет историческую ценность. Но главное — содержание этих писем.
Мужчины сдержаннее в чувствах, без разницы, прибалты они, либо исконные сибиряки. Военной цензуре нельзя было доверить обстоятельства фронтовой жизни, тогда бы письмо просто не дошло до адресата. Да и разрешить прочесть чужому человеку сокровенное, предназначенное лишь двоим, никому не хотелось. И вот это чувство осторожности, нежности, желания согреть и придать веры любимой вылились у Николая в интересную форму написания – стихами. Конечно, они далеки от совершенства. Но попытки найти для любимой как можно более точные слова, вложить в них тщательно скрываемые от посторонних глаз чувства, вызывают у читающего их сегодня не только умиление, но придают остроту трагизму ситуации.
Первой весточки от мужа Ольга дождалась лишь перед Новым 1943 годом. Он — разведчик, стоит на посту, охраняя сон спящих в землянке товарищей. Им завтра со свежими силами идти на очередное боевое задание. Ему уснуть нельзя:
Взглянул он на звёздное небо,
И вспомнил былые года.
Детство, начальную школу
И первые годы труда.
И дальше, словно нанизывая свои чувства, убористым подчерком в рифму, он рассказывает о своей короткой жизни до встречи с ней, о счастливом совместном времени.
Нам никому в принципе не дано предугадать, как сложится наша жизнь, и какую информацию о себе мы передадим нашим потомкам. Для меня, к примеру, было большим потрясением, когда случайно открыв книгу, я увидела в ней подчеркнутыми отдельные строки и чернильные пометки моего отца: «Я воевал в этой дивизии», или «Я участвовал в этом бою». Так он нам, нерадивым, не успевшим расспросить подробности его фронтовой биографии, рассказывал о себе, улучив момент, когда нам стало это интересным.
Николай Вилоп своим потомкам стихами поведал о своей жизни, обозначив главные ее вехи. И мы узнаем из его повествования, что еще ребенком, после окончания начальной школы, он уже начал где-то трудиться. Потом учеба продолжилась в Большевососновской школе. Работая на заводе (каком, в письме неразборчиво), по направлению комитета комсомола он поступил учиться в техническую школу. Вероятно, речь шла о поступлении в лесомеханический техникум.
Юный поэт не успел дописать свое письмо, остановившись на двустишье:
И в женский праздник 8 марта
Оля Коле стала жена…
Видимо, наступило утро, либо к посту приближался проверяющий, поэтому, торопливо написав в скобках (продолжение следует), он, как и все великие таланты, поставил в конце письма лишь букву К – свои инициалы — Коля.
Письмо от супруги пришло быстро, но, видимо, молодая жена не смогла сдержать копившееся в ней чувство тревоги, безысходности, вероятно, поведала и о каких-то семейных событиях…
Судя по ответу, Николай получил очень горестное письмо, но он всеми силами старается поддержать Ольгу, придать ей уверенность в скорейшей победе над врагом и их встрече: «Не тревожь свое сердце прошедшим… Разберемся в прошедших днях… Всей страною победу куём… Слышишь, Москва салютует залпом, слышится эхо в Карпатских горах…Со Сталиным пройдём мы и Альпы, и Гитлеру шею свернём…И настанет радостное время…».
Рифмы не совсем удачны, внутренний ритм стихов еще не появился, но чувствуется искреннее желание защитить более слабого, поверить в собственные силы и надеяться на скорейшую победу и долгожданную встречу:
Для всех, кто Победу ковал,
Солнце будет греть теплее
Весь земной овал…
Концы листочка с письмом оборваны, можно установить только месяц и дату – март 1944.
В третьем письме рифмы становятся продуманнее, строже.
Я знаю, так бывает, когда начинаешь излагать что-то на бумаге, мыслями все время возвращаешься к текстам, пытаясь их отредактировать и сделать более понятными и точными.
Вот и Николай, видимо, в короткие минуты отдыха, думал о светлом, что их связывало в мирной жизни, и рифмовал, рифмовал. В новом послании он уже просит найти в сибирской тайге «горемычную» его «пташку» и передать ей привет из далеких Балтийских вод, «где прадеды наши сражались против рыцарских орд».
Письмо успешно миновало военных цензоров, видимо усыплённых рифмами и не заметивших, как пропустили главную военную тайну – на каком фронте находится разведчик Вилоп.
В конце письма, перейдя на прозу, он пишет любимой: «Обо мне не горюй, так как жизнь моя уж не-так-то в опасности, как ты думаешь, да и даром ее отдать тоже не хочется. В общем, будем надеяться на лучшее. Ну, пока до свидания. Остаюсь жив и здоров. Коля. 6 апреля 1944 года».
Здесь сражаются Эсты…
Только сегодня, благодаря Интернету, стал возможен почти мгновенный доступ к документам, взглянуть на которые десятилетиями мечтали потерявшие в войну близких и дорогих им людей. Особая благодарность создателям сайтов «Мемориал» и «Подвиг народа». Увидеть воочию подлинники Донесений о безвозвратных потерях, либо наградных листов и приказов о награждении, находясь за тысячи километров от архивохранилищ документов – это ценнейший шанс Министерства обороны родственникам и исследователям.
Эстонские национальные части начали формироваться еще в 1941 году. В сентябре 1942 они объединились в 8 стрелковый корпус под командованием генерал-майора Лембита Абрамовича Пэрна. В составе 3 Ударной армии корпус участвовал в Великолукской и Невельской операциях, открыв советским войскам к 1944 году возможность для наступления на Прибалтику.
В этом корпусе воевал, будучи эстонцем, и наш земляк, ефрейтор Николай Вилоп, разведчик 328 отдельной стрелковой разведывательной роты 249 стрелковой дивизии, вначале на Калининском, потом на Прибалтийском, а с февраля 1944 на Ленинградском фронтах.
Освобождение территории Эстонии от оккупировавших ее немецко-фашистских захватчиков началось с Ленинградско-Новгородской операции, когда советские войска вышли к реке Нарве, и, захватив плацдарм на ее западном берегу, вступили на территорию Эстонии.
Вот об этом иносказательно и пытался поведать в своем последнем письме Николай жене:
Здесь сражаются Эсты,
Чтоб с земли своей немцев стереть.
Сражался он самоотверженно, война приобрела для него особый смысл. Цитирую официальные документы: «21.09.1944 группа разведчиков, куда входил и ефрейтор Вилоп, разгромила полковой обоз и уничтожила охрану обоза противника.
Этой же ночью ефрейтор Вилоп участвовал в засаде, в результате были разгромлены три колонны противника. На поле боя осталось убитыми до 150 немецких солдат и офицеров. Взято в плен 22 солдата.
24.09.1944 ефрейтор Вилоп проявил героизм в разгроме группы летного состава противника до 90 человек, отступавших на машинах. Вся группа врага
была уничтожена, или пленена. Ефрейтор Вилоп в бою использовал гранаты, захваченные у противника, увлекая своим примером других».
Эти данные мы взяли из краткое описания личного боевого подвига и заслуг в наградном листе Николая Эдуардовича Вилопа , представленного к ордену Отечественной войны 2 степени. Состоялось это награждение или нет, не ясно, ибо в следующем наградном листе, датированном тремя днями позднее, отважный разведчик представляется уже к ордену Красной Звезды, а в графе, какие награды он имеет, еще стоит фраза «не награждался».
Замечу, не каждого солдата с такой интенсивностью представляют к наградам…
Но вернемся вновь в Эстонию, где идут жесточайшие бои, судите сами.
И в годы войны, и сейчас в состав Эстонии входит 1521 остров в акватории Балтийского моря общей площадью 4,2 тыс. км². Самые крупные из них — Сааремаа (2673 км²) и Хийумаа (1023,26 км²), а также Муху (206 км²), Вормси (93 км²), Кихну (16,4 км²) и др. Противник пытался удержать острова, владея которыми он прикрывал войска группы армий «Север» с моря. 25 сентября 1944 года, об этих датах и идет речь в документах, касающихся боевых действий разведчика Николая Эдуардовича Вилопа, войска Ленинградского фронта вышли на побережье Рижского залива.
Моонзундская десантная операция, называемая так, поскольку речь шла об освобождении островов одноименного архипелага, началась 27 сентября 1944 года с острова Вормси. Захват острова осуществлял батальон морской пехоты.
29 сентября начались бои по освобождению острова Муху. До этого было решено послать на остров разведгруппы. Первая из них, под командованием капитана Кельберга, втайне от противника переправилась на рыбачьей моторной лодке через 10-километровый пролив Суур-Вяйн и в течение многих часов вела наблюдение за врагом. В ее составе был и ефрейтор Николай Вилоп. В результате разведки острова командование соединения получило ценные сведения о противнике. А отважный разведчик был представлен к ордену Красной Звезды, о чем мы выше и упоминали.
Участвовал Н.Э. Вилоп и в высадке десанта на остров Муху в районе Куйвасту. Переправу войск осуществляли торпедные катера, за сутки они совершили 181 рейс, перевезя 5600 советских солдат. При высадке бойцам приходилось идти к берегу по грудь в воде, ведя при этом огонь по противнику.
3 октября был освобожден остров Хийумаа, взято в плен свыше 300 немецких солдат, захвачено много военной техники.
Интенсивность боев нарастала, через два дня 5 октября началась десантная операция по овладению самым большим островом Моонзундского архипелага – Сааремаа. Эстонский стрелковый корпус должен был наступать через дамбу. При отступлении она была немцами взорвана, и работы по ее восстановлению велись под постоянным артобстрелом и налётами авиации врага.
На узком участке немцы вели интенсивный огонь из 8 артиллерийских и 5 минометных батарей, а у советских войск не было достаточного пространства для манёвра. Только 18 ноября, после мощнейших артиллерийской и авиационной атак, нашим войскам удалось сломить оборону и перейти в наступление.
Разведчики зачастую шли теперь в авангарде наших войск, не выполняя своих прямых обязанностей по уточнению сил противника, а первыми вступая с ним бой.
23 ноября разведотряд из 25 человек 328 отдельной стрелковой разведывательной роты под командованием сержанта Альфреда Ивановича Пукка получил задание просочиться в тыл противника в районе деревни Иде (полуостров Сырве). Им была поставлена боевая задача нарушить управление обороны немцев и навести панику в его тылу. Этой же ночью отряд захватил деревню Содевахе, заставив фашистов в панике бежать и оставить эстонцам склад с боеприпасами.
В эту же ночь разведчики невдалеке от деревни Иде обнаружили и выбили немцев из окопов и блиндажей, уничтожив станковый пулемет и захватив двух пленных. А на следующие сутки, 24 ноября 1944 эта же группа разведчиков, преследуя отходящего противника и ведя короткие схватки, первой из действующих на полуострове подразделений, вышла на южную оконечность полуострова Сырве и в 8-30 утра подняла красный флаг в знак окончательного освобождения территории советской Эстонии от немецко-фашистских захватчиков.
Был ли в составе этой группы в тот момент наш земляк Николай Эдуардович Вилоп документальных свидетельств не найдено…
Наши современницы Татьяна и Ольга Ларины
Когда-то родители Ольги Каминской в поисках лучшей доли уехали на заработки в Сибирь. Ее мама рано умерла, оставив на попечение отца, сельского фельдшера с зарплатой в 40 рублей, шестерых малолетних детей, младшему исполнилось лишь два годика. Проводив на фронт мужа, Ольга переехала к отцу, а в 44-ом вернулась на историческую родину родителей – в Белоруссию. Тогда из Красноярского края было мобилизовано несколько сотен молодых людей для работы в освобожденных районах Советской Республики.
Уезжая, Ольга втайне надеялась быть поближе к местам боев своего мужа, узнать поточнее его судьбу. Увы, на это ушли годы, лишь в 1984 из Центрального архива Министерства Обороны СССР пришел ответ, что он умер от ран 25 ноября 1944 года в 267 медсанбате в населенном пункте Техумарди, расположенном в южной части острова Сааремаа Эстонской ССР.
В какой момент боев он оказался в госпитале, когда, с каким ранением, услышал ли долгожданную весть об освобождении родной Эстонии, к сожалению, никто ей об этом не смог рассказать.
8 октября 1944 года в местечке Техумарди произошло одно из жесточайших во Второй мировой войне сражений. В развернувшемся бою, перешедшем затем в рукопашный, обе стороны понесли большие потери, по нескольку сот погибших и пропавших без вести с каждой из сторон.
Возможно, что именно в этом бою был ранен Николай Вилоп и вплоть до летального исхода находился в госпитале. Не исключена и версия, что он поступил в госпиталь, развернутый в освобожденном Техумарди, в более позднее время, буквально за несколько дней до смерти, такое тоже бывало.
В 1967 году в память о погибших советских воинах на месте сражения был открыт мечеобразный монумент из бетона и доломита (авторов: Р. Кулд, А. Мурдмаа, М. Варик).
Ольга Николаевна считала, что именно там и захоронен ее супруг. Имя Н.Э.Вилопа занесено на обоих городских мемориалах и в нашем городе. Теперь, я надеюсь, вы узнали об этом человеке больше.
Не могу не рассказать и о судьбе этой легендарной женщины, тоже ведь, по большому счету, нашей землячки. В органах Внутренних Дел она дослужила до звания майора, была награждена медалями «За боевые заслуги», «За Победу над Германией», «За безупречную службу».
Шло время, и Ольга Николаевна, вышла замуж за другого фронтовика, Николая Алексеевича Ларина, родила ему дочь Татьяну. Сейчас Татьяне Левкович, урожденной Лариной, уже за 50, а она продолжает поиск малейших деталей, связанных с судьбой семьи Вилоп.
Не надеясь найти однополчан Николая Эдуардовича, ей хотелось бы отыскать свидетельства его жизни в Игарке. Может быть, откликнутся родственники брата, вернувшегося с фронта. А может в архивах лесопильно-перевалочного комбината до сих пор хранится его личное дело. Она продолжает поиск, искренне надеясь побывать в городе, где встретила свою первую любовь ее мама и остался навечно ее новорожденный брат.
Опубликовано в газете «Игарские новости» 22 февраля 2012 № 13.
Потрясающая история. Очень интересно пишите и читается на вздохе. Спасибо
Братство Всех Национальностей в Игарке Поражает -Мы дети тех лет жили все дружно и сплоченно — я не разу не слышал что бы кто то сказал другому — ты другой Нации И Все Игарские как братья и читая о своих земляках меня переполняет Гордость !!! (И когда кто то из ребят выходил во двор с куском хлеба с намазанным чем то вкусным — откусывали все!!!) Валентина !! СПАСИБО ЗА ВАШ ТРУД !!!