Погиб на взлете

Большой двухмоторный самолет ИЛ-4 поднял­ся над аэродромом и тут же упал посредине летного поля. Он глухо ударился о землю и, разваливаясь на части, вспыхнул огромным костром. В ту же секунду начали рваться снаряды — начинка бомбардировщика, предназначенная врагу.

Лишь через двадцать минут стало возможным приблизиться к месту гибели боевых товарищей. Никто из летевших четверых человек экипажа и пяти пассажиров не выжил. Впрочем, и опознать смогли лишь двоих – по богатырской фигуре — начальника штаба авиационного полка майора Трофима Петровича Куцева и по расплавившейся на груди золотой звезде Героя Советского Союза — заместителя командира полка по политической части капитана Матвея Андреевича Ефимова.

Экипаж командира звена бомбардировщиков старшего лейтенанта Григория Яковлевича Червоноокого накануне ночью сделал три боевых вылета – нанес удары по дальним аэродромам противника. Едва летчики прилегли, как во­зникла необходимость нового полета. Поступило задание перебросить летчиков на тыловую базу за четырьмя выделенными полку новыми истребителями. Конечно, было бы лучше послать для этого один из транспортных самолетов, но все они доставляли срочные грузы в Ленинград.

Бомбардировщик ИЛ-4 от аэродрома базирования Борки до Новой Ладоги должна была сопровождать восьмерка истребителей. Первая четверка уже взлетела. Другая, непосредственного прикрытия, руководимая автором книги «В прицеле – свастика» И.А.Каберовым, донесшим до наших современников этот эпизод, запустила двигате­ли: «ИЛ-4 вырулил для взлета. И тут, откуда ни возьмись, майор Куцев. С маленьким чемоданчиком в руках он подбежал к самолету и стал упрашивать летчика взять его на борт.

— Возьмите, пожалуйста, товарищ старший лейте­нант! — умолял Куцев Червоноокого.— Вот, получил те­леграмму. Умерла жена. Дочка одна осталась. Понима­ете? Мне только через Ладогу. А там до Ташкента я доберусь. Возьмите…

Машина была заполнена, поместить Куцева казалось невозможным. Но, добрый человек, Червоноокий после некоторых колебаний приказал спустить трап.

Возможно, взволнованный разговор с Куцевым вы­бил летчика из колеи. Возможно, усталость сделала свое дело. Как бы там ни было, пилот забыл после посадки поставить триммер руля высоты во взлетное положение и начал разбег. Машина вздыбилась и свечой ушла в не­бо. На стометровой высоте она потеряла скорость, опу­стила нос и, сделав полвитка штопора, ударилась о зем­лю…»

Так погиб игарчанин Григорий Яковлевич Червоноокий.

Уволившийся в запас кадровый военный летчик вместе с молодой женой и только что родившимся сынишкой Борисом лишь за год до начала войны приехал в наш город. Поселились в известном доме авиаторов по улице Горького, 25. Григорий работал, летал. Молодая жена, в девичестве Нина Иголкина, готовилась вновь стать мамой – на этот раз мечтали о дочери. И 13 сентября 1941 года у них действительно родилась девочка, назвали ее Ириной. Но, ни она, ни ее старший брат Борис отца живым уже не увидели. Он погиб в Рождество, 7 января 1943 года.

За полтора военных года наш земляк выполнил свыше трехсот боевых вылетов, провел десятки воздушных боев, сбивая самолеты врага. Был награжден Орденом Красного Знамени.

Григорий Червоноокий служил в Управлении Воздущных Сил Краснознаменного Балтийского флота, защищал Ленинград. Летал на самолете ДБ-3 конструкции С.В.Ильюшина. Каждый-самолет ДБ-3 мог взять до тонны бомб различного калибра, а в целом группа была в состоянии разрушить крупные военные объекты. Бомбардировщики Балтийского флота регулярно с августа 1941 года летали бомбить Берлин. О четких и слаженных действиях экипажа Григория Червоноокого упоминает в своих мемуарах «Ветер Балтики» и Г.И.Мирошниченко. Цитирую: «В 22.20 надел шлем гвардии лейтенант Григорий Червоноокий…».

Бомбардировщики уходят в глубокий вражеский тыл, спустя некоторое время поступают сообщения, кто из экипажей отбомбился по морскому порту противника. Находим текст дальше: «Время тянется медленно. Часы выстукивают свое. Звонят телефоны. Дежурный подходит к одному из них.

— Иван Иванов и Григорий Червоноокий попросили посадку».

Этот полет, как видим, закончился благополучно, экипаж возратился на аэродром, самолет занял свое место в ряду бомбардировщиков до следующего задания…

Трагический случай, о котором мы рассказали в начале очерка, унес жизни не худших летчиков. В экипаже Григория Червоноокого в том полете были механик Федор Федорович Шевченко, водушный стрелок-радист Иван Семенович Кузнецов, воздушный стрелок-бомбардир Василий Ефимович Дроффа. За новыми машинами летели пилоты Виктор Павлович Сиголаев, Борис Васильевич Борисов, Ханяфи Раджа Хаметов. Должен был лететь и командир полка подполковник Николай Михайлович Никитин. Но вызвался заменить его комиссар, Герой Советского Союза Матвей Андрееевич Ефимов: — У вас и здесь дел много, а я мигом обернусь…

Погибшие при катастрофе самолета на взлете летчики похоронены в Кронштадте. А на одной из черных мраморных плит на новом мемориале Победы в Игарке есть и фамилия Г.Я. Червоноокий.

Ни одна пуля, ни один осколок не тронули его на войне. Он не потерял в бою ни одной машины. Вра­жеские истребители не в силах были сбить его самолет, хотя по­стоянно охотились за ним. Трагический случай осиротил его маленьких детей, и во всем этом виновата война. Но как воз­душный боец он остался непобежденным. И об этом должны знать его земляки-игарчане.

Опубликовано также в газете Игарские новости 23 февраля 2011 года №13.



Читайте также:

Теги материала:
Leave a comment

Ваш адрес email не будет опубликован.