Исполнилось пятьдесят лет со дня первого полета человека в космос. Отрадно, что этим вселенским героем, прославившим навечно свое имя, стал россиянин Юрий Алексеевич Гагарин. Хорошо помню день 12 апреля 1961 года в Игарке. Не было ни телевидения, ни интернета, газеты приходили два раза в неделю. Главным источником новостей было радио, и мы, дети, с удовольствием слушали «Радионяню», а кто постарше «Пионерскую Зорьку» и «Пионерский салют».
С 13-00 местного времени на городской радиотрансляционной станции был перерыв, а по его окончании ровно в 14-00 выходил в эфир выпуск новостей из столицы. Важнейшие официальные сообщения еще со времен Великой Отечественной войны читал диктор Юрий Левитан. Вот и на этот раз из репродукторов прозвучало: «Говорит Москва. Работают все радиостанции Советского Союза»… Уже через минуту мы знали и имя первого космонавта, и всеобщим восторгом хотелось делиться с каждым, кто встретился тебе в этот день.
Апрель в Игарке самый яркий месяц. Солнце еще только начинает светить в полную силу, пока не обжигая и не плавя снег. Снежные хрусталики передают весь спектр радуги, переливаясь и добавляя от этой искрящейся белизны не только долгожданный свет, но и приподнятое настроение.
Так и я бежала от своего дома № 6 по улице Карла Маркса до базовой школы, стремясь быстрее поделиться со всеми главной мировой новостью. Мы должны были со всеми классами идти на просмотр художественного фильма в клуб «Строитель». Это было одним из немногих развлечений детей тех лет. А тут такая сенсация…
Было чуточку обидно, что не ты рассказал об этом первым, оказалось, что знали уже и учителя, и ребята. И с восторгом повторяли подробности биографии космонавта, как будто он только что вышел из соседней с тобой квартиры. Юрия Алексеевича Гагарина полюбили буквально все, как потом окажется, не только у нас в городе. До сих пор он остается «Человеком номер один» для всех континентов. А его очаровательную улыбку на лице не может воспроизвести ни один из голливудских актеров.
А вот, что такое космос, нам было известно. Уже четыре года как, начиная с 4 октября 1957 года, Советский Союз запускал в безвоздушное пространство искусственные спутники Земли сначала только с аппаратурой, а потом и с живыми существами на борту: собаками, крысами, мышами, черепахами, мухами дрозофилами и другими биологическими объектами. Не все полеты заканчивались успешно, но об этом не было принято говорить в открытую. И только совсем недавно стало известно, что и наш регион оказался однажды причастным к поиску приземлившегося летательного аппарата с двумя «космонавтами» на борту. И стал достоянием факт, что командир вертолетного экипажа, выполнивший в сложных метеорологических условиях транспортировку капсулы от места вынужденной посадки до аэропорта, жил впоследствии в нашем городе…
Но не будем интриговать читателя.
Первый спутник находился на орбите 92 дня, совершив 1440 оборотов вокруг Земли. Из-за трения о верхние слои атмосферы спутник он потерял скорость, вошёл в плотные слои атмосферы и сгорел. Его радиопередатчики работали только в течение двух недель после старта, но его позывные «Бип! Бип!» мы уже знали, и старались в морозном небе угадать движущуюся точку, нам казалось, что мы слышали его голос наяву.
При обилии современной новостной информации, буквально сваливающейся на человека ежесуточно, весьма скептически можно сегодня говорить, что обсуждение этого события было повсеместным, но в начале 60-х годов прошлого века действительно это было так.
3 ноября 1957 года был запущен второй советский искусственный спутник Земли. На его борту находился первый космический путешественник — собака Лайка. Ее фотографии были помещены во всех газетах мира. Работа аппаратуры и запас пищи были рассчитаны на семь суток, медицинская информация поступала с него в течение четырех, а спутник летал до 14 апреля 1958 года и сделал 2570 витков вокруг Земли. Скорее всего, Лайка погибла от перегрева, и это дало повод английским защитникам животных направить ноту протеста советскому правительству о безжалостном отношении к животным. Сегодня, благодаря интернету, известно, что, начиная с июля 1951 года, было выполнено двадцать девять летных экспериментов с живыми существами на борту. Пятнадцать собак выполнили по два и больше полетов, восемнадцать из них погибли. Причем, экспериментировали не только российские, но и американские ученые-астронавты.
Мировыми знаменитостями стали собаки Белка и Стрелка, вернувшиеся на землю после полета 19 августа 1960 года. Всем щенкам в наших подворотнях отныне давались их имена. А красавице — жене американского Президента Кеннеди Жаклин – по ее просьбе послали живой подарок – реального отпрыска Стрелки по кличке Пушок. В обиходе игарчан появилось новое значение слова корабль; и совершенно ранее не известными терминами — плотные слои атмосферы, траектория полета, околоземная орбита, район посадки, — стало модным блеснуть в разговоре. Позднее и двум новым игарским улицам были присвоены названия Космонавтов и Гагарина.
Запуск третьего корабля-спутника с собаками Пчелкой и Мушкой 1 декабря 1960 года был успешным, однако из-за неполадок в системе его не удалось посадить точно в заданном районе. Русские не могли допустить, чтобы разработанная ими техника попала в руки иностранцев, поэтому до посадки на акваторию Японского моря, корабль подорвали, сообщив в газетах, что он прекратил свое существование при входе в плотные слои атмосферы.
Разумеется, мы знали только об успешных полетах, и только сегодня видно, что освоение космоса шло далеко в непростых условиях, приближая, тем не менее, заветную цель – полет корабля «Восток», пилотируемого человеком, на котором пока летали менее разумные, но, все же, уже живые существа.
Поэтому-то особые надежды у ученых возлагались на начавшийся 22 декабря 1960 года полет собак Комета и Шутка, (о нем мы и будем говорить подробно), и вновь неудача. Спустя семь минут с начала старта из-за разрушения третьей ступени ракеты-носителя, спускаемый аппарат корабля аварийно отделился и, совершив суборбитальный полет, приземлился на реке Нижняя Тунгуска в Эвенкии. Из-за отказа катапульты, собаки остались в спускаемом аппарате.
Вот это событие и внесло сумятицу в предновогодние хлопоты авиаторов и метеорологов Бора, Туры и Туруханска, больше, чем простых жителей, которые и не знали о приземлении у них космических пришельцев.
Никакого сообщения ТАСС об этом полете не было. И сегодня в разных источниках по- разному называют клички собак. Кроме упоминавшихся нами имен Комета и Шутка, Арвид Палло, которому С.П.Королев поручил возглавить поисковую группу, называет их также Жулька и Альфа. А.В.Палло писал позднее, что в день старта с космодрома Байконур, находившегося, как известно, в Казахстане, его поисковая группа базировалась на Волге, недалеко от Куйбышева, и ждала официального сообщения Телеграфного агентства Советского Союза (ТАСС) о запуске по московскому радио. Когда его не последовало, поняли, что либо пуск отложен, либо что-то произошло неординарное.
Далее события развивались, как в детективном романе: последовал приказ вылететь на самолете куда-то в Сибирь, куда точно, никто не знал. Уже у пути из переговоров экипажей самолетов с Землей стало ясно, что место приземления спускаемого аппарата то ли вблизи Туруханска, то ли Туры, именно из этого региона были слышны радиосигналы спускаемого аппарата. Но окончательную посадку «поисковики» произвели в аэропорту Подкаменная Тунгуска (поселок Бор Туруханского района). Говорят, что в шестидесятые годы там был первоначально запасной военный аэродром, а в эпоху «вьетнамского кризиса» даже базировалась эскадрилья истребителей «Миг». Аэропорт Подкаменная Тунгуска и стал базовым для штаба нашей «космической операции». Здесь сосредоточились летчики ВВС, ученые военного института Академии артиллерийских наук Министерства обороны и представители различных систем корабля-спутника из Ленинграда и Москвы, мгновенно наводнив поселок «таинственными людьми в штатском и военном». А рейсовые и внерейсовые самолеты ежедневно доставляли все новых и новых «именитых» гостей.
При обмене мнениями, стало понятным, что корабль не получил нужной скорости, на орбиту не вышел, и, видимо, по очень крутой траектории вошел в атмосферу. Собачки, находившиеся в спускаемом аппарате из-за недопустимо высоких перегрузок могли погибнуть. Но если принимались радиосигналы, значит, спускаемый аппарат был цел. Начался его поиск.
С задействованных в нем нескольких вертолетов и самолетов Ан-2 24 декабря почти одновременно поступили сообщения о повисшем в тайге на деревьях ярко оранжевом куполе парашюта. Всем было ясно, что именно это — спускаемый аппарат.
Декабрь не только у нас в Заполярье, но и в Эвенкии тоже, — не самый благоприятный для полетов месяц: низкие наружные температуры, непродолжительный световой день. Но медлить было нельзя, собаки могли быть еще живыми. С другой стороны, в любой момент мог сработать часовой механизм взрывного устройства, поскольку посадка была аварийной. В 14-50 местного времени из Туры вертолетом Ми-4 поисковики Палло, Комаров и Хабиров были доставлены на расстояние 80-100 метров до «цели», ближе площадки для посадки не просматривалось. Пилотировал вертолет командир Туруханского авиаотряда Петр Иванович Козлов. По пояс в снегу без лыж и компаса, в сумерках, теряя направление и ориентируясь только по звуку сопровождающего самолета Ан-2, спасатели все же достигли конечной цели. Под висевшим на деревьях парашютом оказался целым корпус шара с двумя открытыми люками, и в одном из них «капсула» с собачьей кабиной. Она не катапультировалась, но собачки голоса не подавали, и рассмотреть их через замерзший иллюминатор было невозможно. Не удалось и снять капсулу с корабля. С риском для жизни, по-переменно, поисковики лишь выполнили отключение часового механизма, ликвидировав возможность взрыва. Смеркалось, осмотрительный вертолетчик Петр Козлов потребовал возврата группы в Туру. Категорически отказались местные вертолетчики и брать на себя доставку аппарата из тайги. На подвеске Ми-4 мог везти не больше полутора тонн, а шар весил 2100. Сомнения туруханских авиаторов подтвердил и прибывший на следующий день в Туру летчик-испытатель вертолетного конструкторского бюро М.Л. Миля Рафаил Иванович Капрелян. Но высокий долг перед пославшими его в командировку начальниками обязывал к принятию личного неординарного решения. Он предложил облегчить вертолет, сняв часть оборудования, взять минимум горючего и прорубить в тайге просеку, осободив участок для взлета. Пилотировать вертолет Капрелян хотел в одиночку.
На следующий день, 25 декабря, в тайгу на вертолетах были доставлены лесорубы с инструментами, через два часа местных заменили прибывшие военные, они же выставили и охрану. Двухсотметровая просека, шириной около пятидесяти метров, была прорублена достаточно быстро.
А «спасатели», среди которых был уже и прилетевший медик, готовивший в полет собак и других животных А.А.Гюрджиан, начали снимать капсулу с собачьей кабиной. И тут Комета и Шутка неожиданно залаяли. Мыши и прочая мелкая живность, к сожалению, погибли. А измученных собачонок Армен Гюрджиан завернул в тулуп и отправил на вертолете в Туру, а затем через Подкаменную Тунгуску уже на самолете они улетели в Москву.
Несмотря на существующий риск возможной нелетной погоды на следующий день трое спасателей, среди них и Палло, остались на ночь в тайге у аппарата. Наутро им предстояло упаковать шар в брезент и грузовую сетку с тем, чтобы максимально быстро выполнить всю операцию по его подъему и доставке в Туру. С большим трудом известному вертолетному испытателю — ассу, прилетевшему на следующий день за тяжеленным грузом, удалось приподнять его, «чуть не волоком потащить его над просекой» и взять курс на Туру. При посадке же Капрэлян отцепил аппарат несколько выше, чем планировалось. Удар о землю большого вреда аппарату не причинил, но вызвал нелестную оценку действий устами Палло. Капрэлян обиделся, и, сказав на прощание, что дальше может везти шар и кто-то другой, улетел.
Но кто и откуда? Взлетно-посадочная полоса в Туре была сдана в эксплуатацию в сентябре 1960 года, но могла принимать только самолеты Ли-2, даже об Ил-14 речи и быть не могло. Представитель командования ВВС отказался от посадки в Туре и предложил везти аппарат в Туруханск на санях трактором или оленями. Ехать зимой можно только по льду Нижней Тунгуски, а это свыше полутора тысяч километров. К тому же старожилы считали, что лед не выдержит вес груза: в ту зиму река замерзала дважды – по первому льду выступила вода и потом только река окончательно сковалась льдом.
Решили транспортировать спускательный аппарат до Туруханска по воздуху, на Ми-4, бросками по участкам: Учами – Тутончаны – Ногинск, Большой Порог. Решили: подвешенный груз будет транспортировать Петр Иванович Козлов, а спереди и сзади пойдут самолеты сопровождения Ан-2. На одном их них будет топливо для дозаправки вертолета в пути следования.
О Козлове было известно, что он летал ранее на вертолетах в условиях Кавказа, кроме того, как я уже говорила, был командиром Туруханского авиаотряда, а значит, имел достаточный налет часов и опыт. И именно его назвал, улетая Капрэлян, как достойного продолжателя начатого им дела.
Но погода – на Севере – штука капризная, и только 5 января уже 1961 года удалось начать эту уникальную экспедицию. Не просто оказалось прицепить груз к тросу с вертолета. Из-за снежного вихря от работающих лопастей, не видя поверхности, пилоту невозможно было точно определять подняться или опуститься вертолету, чтобы человек, стоявший на шаре, мог зацепить трос.
Перелетая надо льдом реки по 100-200 километров, каждый раз садились для дозаправки вертолетных баков, отцепляя при этом, а потом и вновь прицепляя груз. Так в первый день добрались до небольшого поселка Тутончаны, прибыли туда в 14 часов местного времени. Температура воздуха была минус 47. Не помог прогрев вертолета, мороз крепчал, к вечеру уже было минус 60. Пришлось задержаться здесь на трое суток. Спали в спортивном зале местной школы на оленьих шкурах, благо, у учеников были новогодние каникулы. Термометр прочно застрял на минус 60, дальше у него делений не было предусмотрено. До Туруханска по прямой оставалось 200 километров. И как только поступило сообщение о движущемся краткосрочном «теплом воздушном фронте», приняли решение продолжить маршрут.
Было 9 января, воскресенье, туман. Не сразу смогли прогреть летательные аппараты, пока не удалось подключить печи для обогрева к дизель-генератору, сняв временно при этом уличные провода. Вертолет не мог лететь на высоте из-за тяжелого груза, а берега Нижней Тунгуски, кто знает, удивительно красивые летом, скалистые. Полеты в таких условиях весьма опасны. Палло, летевший на первом самолете, вынужден был, высунувшись из окна, подавать отмашкой руки знаки Козлову об изгибах речного русла.
Вот так, в «сплошном молоке», как называют летчики густой туман, воздушные извозчики преодолели последние километры и прибыли в порт назначения – Туруханск. Нисколько не сомневаюсь в гостеприимности начальника аэропорта Туруханск Петра Козлова, «угостившего» всех хорошей баней, пригласившего на новогоднюю елку и предложившего нормальные условия отдыха в гостинице. Прилетевший через два дня Ан-12 забрал и увез в Москву корабль и контейнер.
До старта Юрия Гагарина оставалось еще три месяца, и окончательному принятию решения о запуске человека предшествовало еще несколько удачных полетов космических кораблей с собаками-астронавтами. О декабрьском неудачном старте было как-то не принято упоминать, то ли из-за больших расходов, предпринятых на поисковую операцию, то ли из-за умышленного придания секретности всему негативному, что происходило в стране.
Петр Иванович Козлов вскоре возглавил авиаотряд в Игарке, но проработал в этой должности недолго. При перегоне партии вертолетов в наш город он погиб. Почему в этот раз удача не сопутствовала осторожному и умелому вертолетчику, мы, к сожалению, уже не узнаем. Закрытые гробы четверых разбившихся членов экипажа с летными фуражками на домовинах были выставлены для прощания в спортивном зале клуба «Строитель».
Случилось это 4 февраля 1962 года. Моя детская память этих подробностей уже не сохранила. Из погибших летчиков я помнила только Богучарского – мужа учительницы нашей базовой школы. Фамилию Козлов мне назвал совершенно недавно мой одноклассник, бывший игарский летчик Владимир Борисович Фефелов. А фамилии двух других членов экипажа разбившегося вертолета подсказала внучка Богучарского Яна Никитина: штурман Николай Буяновский и механик Дубинский.
Может быть, в архивах игарского авиапорта сохранилось личное дело погибшего командира авиаотряда Петра Козлова, несколько лет назад мне говорили, что о Козлове они ничего не знают. В любом случае, имена тех, кто был в той или иной мере причастен к космическим достижениям страны не должны кануть в Лету.
Опубликовано также в газете Игарские новости 23 апреля 2011 года № 30 «До полета Гагарина оставалось совсем не долго…».
Познавательно
Спасибо, было интересно задержаться на минутку на случайной страничке и прочитать))
ps — и кстати , очень симпатичный аскетичный дизайн блога.
Интересно было почитать. Однако, почти вся информация уже публиковалась. А кто нашел корабль-спутник, не сообщаете, потому что не было этой информации в печати, а исследования ваши только по сайтам Инета. Уж извините! А спутник нашли поисковики из Свердловска.
А вообще самая полная информация о поиске спутника есть на сайте А.Коваля из Туры «Эвенкия». Нужно отдать ему должное.