Город незаходящего солнца

Этот город с прямыми красивыми улицами, с высокими дымящимися трубами лесопильных заводов, со школами, больницами, клубами, стоит на вечной мерзлоте. Твердо стоит много лет.

Город незаходящего солнца

Сейчас здесь в разгаре дивное полярное лето с   его самой прекрасной приметой – незаходящим солнцем, в ночные часы по-особому нежно лучистым. И если в «глухую» полночь выйти за город, в тундру, в березовое мелколесье и тихо постоять, прислушиваясь к тому, что происходит в природе, нас поразит трепетный шорох клейкой листвы, ломающей тугие зимние почки. Вы увидите, как растет трава, словно короткими толчками подымаясь над землей, как вздрагивают бутоны желтых лютиков, внезапно открывая солнцу свои блестящие лепестки. Лето за Полярным Кругом короткое, но несет очень много света, и от того здесь так стремительно в эту пору бурление жизни.

Мы часто говорим о просторах морских, речных, степных… Но нет, пожалуй, больших просторов, чем просторы Крайнего Севера. На море, на реке, в степи вы видите всегда круто выгнутый купол неба и резко очерченную линию горизонта, край земли. Над тундрой облака плывут ниже, но уходят куда-то совсем в невообразимую даль, будто нигде не опускаясь за кривизну планеты. Смотреть с высокого берега на запад – это слепящий блеск бесчисленных озер, переплетенный узорами зелени, а вправо и влево могучая пятикилометровая ширь Енисея, то гладкого, как стекло, то взбудораженного штормовыми волнами, меж гребнями которых вмещаются рыбачьи сейнеры.

sartakov_2

И думаешь: не эти ли волшебные бескрайние дали под незакатным солнцем, просторы всегда так близкие и родные, духу русского человека, и покорили, приворожили сердца первых землепроходцев, заставили остаться здесь и положить начало Большому Северу? Пусть были жестокие зимы с воющей снежной пургой, пусть были морозы, обжигающие своим холодным пламенем, пусть были долгие полярные ночи без света, только в пугливой игре сполохов северного сияния, пусть все это было тоскливым и тяжким – все равно ни с чем не сравнить ту радость, какую приносит человеку потом веселое полярное лето, непрерывный трехмесячный день…

Чтобы на далекой окраине вырос этот прекрасный город – с лесопильными заводами, удобными и теплыми деревянными домами, с бесчисленными ранжирами штабелей из бревен и досок на берегу и гигантскими плотами, загромоздившими всю протоку, — немало потрудилось людей, навсегда связавших свою судьбу с судьбой заполярного города или оставивших в его истории добрую память о себе.

Здесь должно вспомнить и капитана парохода «Тобол» П.Ф.Очеретько, и начальника промерно-изыскательской экспедиции Л.И.Смирнова, нашедших в 1928 году за Самоедским островом великолепную гавань для морских судов любого тоннажа; вспомнить и инженера Е.Н.Деспотули, одного из самых первых строителей этого города, впоследствии трагически погибшего на своем трудовом посту.

Мне припоминается та юная Игарка: разбросанные там и сям между болотцами, проросшими троелисткой и пушицей, маленькие домики с приплывших сюда плотов. Они покосились, осели, и крыши у них провалились седлом.

Евгений Николаевич Деспотули сердито хмуря брови, долбит рыхлую, мшистую почву каблуком: «Это ее фокусы. Но мы должны здесь строить хорошие, двухэтажные дома! Как обезвредить вечную мерзлоту

В современной Игарке, можно сказать, и самые большие здания стоят, как на скале. Вечная мерзлота разгадана, побеждена. Большую роль в этом сыграла Игарская мерзлотная станция и её директор, молодой, энергичный ученый Александр Михайлович Пчелинцев. Строители редко теперь приступают к работе, не посоветовавшись с ним, какой избрать способ закладки фундамента. Ведь мерзлота залегает под городом не сплошным однородным пластом, она разорвана на «линзы», ледяные островки различной толщины и различной структуры.

Ученые-мерзлотники пробили глубокую шахту в недра земли, от нее на разных уровнях ответвили туннели, поставили сложные и точные приборы. Кропотливые многолетние наблюдения, записи, сопоставления взаимных связей внешнего покрова земли с пластами мерзлоты позволили теперь выносить решительные и твердые заключения: «На этом месте фундамент лучше закладывать так!..»

От самых первых дней Игарки ведут свою заполярную биографию Иван Тимофеевич Ломакин и Виктор Александрович Корсак. Оба они, рабочие, умельцы в своей профессии, ступили на эту землю с мыслью: отработаем положенное по договору время и вернемся в родные места. И не было ничего худого в том, что поманили их сюда высокие заработки. Почему бы и нет? Север не сладок…

Бывалые люди пугали их цингой, советовали везти с собой побольше луку, лимонов. А Север оказался вовсе не страшным, хотя по первости и действительно трудным. Он увлекал романтикой борьбы, героикой буден. Кончались сроки договора, Ломакин и Корсак заключали другой. И так по нескольку раз. А потом не нужны стали договоры вообще: оба они поняли, что сделались «коренными» игарцами и вряд ли покинут этот беспрерывно растущий и хорошеющий город, в который так много они вложили своей души.

Да ведь не только город рос все эти годы. Иван Тимофеевич из столяра стал отличным инженером-строителем, и воздвигнутые им дома уже никак не похожи на те, уныло-длинные и низкие бараки, в которых он сам ютился в первые годы своего заполярного бытия. Архитектура современной Игарки несет в себе идею радостного, светлого города.

Без лишней затейливости, скромно, изящно, со вкусом украшены здесь все новые дома: то незамысловатой резьбой под карнизами, то красивым изломом линии крыш у слуховых окон, маленьким деревянным шпилем, то интересным зигзагом чердачных лестниц, то в елочку расшитыми воротами. А улицы врублены в лесотундру прямо и смело.

Виктор Александрович Корсак из рабочего стал заместителем начальника городского отделения связи. Но это совсем не та спокойная должность, какой она бывает в других давно уже сложившихся городах. Здесь связь нужно было создавать внове – и только радиосвязь. Немыслимым представлялось дотянуть телеграфные провода до Игарки. А радиосвязь Крайнего Севера – это десятки всяческих трудностей и препятствий! И атмосферных, и таких, которые целиком зависят от людей «с материка», как прежде называли в Игарке все города, что находились на железнодорожной магистрали. Материком их тогда называли потому, что на добрых восемь месяцев в году, с закрытием навигации, Игарка оставалась отрезанной от мира, превращалась в недоступный остров. Виктор Александрович потратил очень много сил, но добился, что к «материку» отсюда потянулись надежные «радиомосты». А ныне в Игарском районе полностью радиофицированы уже все до единого поселки, все рыбачьи и охотничьи колхозы.

Недавно Игарка получила казавшуюся несбыточной проволочную связь. С Москвой! Первый звонок из Москвы был самым светлым праздником для Виктора Александровича – сразу на четыре с лишним тысячи километров Игарка шагнула к столице. Но есть у Корсака и печаль: глубокая, застарелая болезнь связи. Свободно и просто ведя теперь разговоры со всей страной, игарцы лишены возможности нормально разговаривать по телефону внутри своего города. Долго и нудно приходится крутить ручку у истрепанного аппарата, чтобы вызвать абонента. Допотопной системы телефонная станция совсем одряхлела и стала не по росту города мала. А министр связи СССР тов. Псурцев ровно два года тому назад в своем письме № 14094 на имя Красноярского крайкома КПСС, пообещав игарцам новую центральную телефонную станцию, не сдержал своего слова.

С первой «карской экспедицией» — так в начале тридцатых годов именовалась единовременная проводка каравана морских судов через льды Карского моря в устье Енисея – прибыл за лесом сюда стивидор Семен Филиппович Летунов. О, это далеко не простое дело быть стивидором, укладчиком! Нельзя перепутать «стокноты», заказы по отдельным размерам. И надо суметь разместить доски в трюме корабля так, чтобы не оставалось пустых пространств. Пустота – это потеря тоннажа и это грозная опасность для судна во время шторма. Семен Филиппович отлично умел укладывать. Там, где работал он, судно вмещало большее количество леса и грузилось досрочно.

Двадцать с лишним «карских» отработал в Игарке Семен Филиппович. Постарел. Вышел на пенсию. Стал замечать холода. Поманило на юг, где потеплее. Но дальше Красноярска Летунов не уехал. На лесокомбинате думали: станет Семен Филиппович жить у своих сыновей, забудет Игарку. Ан, едва подошли морские корабли, появился на причалах и Летунов.

— Конечно, на пенсии я теперь, и все прочее, — сказал он директору лесокомбината, словно в чем-то перед ним винясь, — а не могу. Тянет. Вот и приехал. Может, поставите все же куда-нибудь?

И он с прежним блеском отработал в эту навигацию.

Больше десятка лет отдала городу незаходящего солнца Анастасия Демьяновна Потоцкая. Тоже ехала на рыбные промыслы Севера с думой: ненадолго. И осталась здесь. Притянули, как магнитом, неоглядные просторы Енисея. Да и работа оказалась на редкость интересной. Анастасия Демьяновна – мастер коптильного дела. А в Енисее ловится рыба самых отменных пород: осетры, нельмы, чиры. Здешний таймень тоже мало, чем этим рыбам уступит. Золотистый нельмовый балык с Енисея по всей стране славится. Надо сохранить за ним добрую славу. Свое умение Потоцкая не затаила для себя – она его охотно передает молодежи, и многие ее ученики теперь работают хорошими мастерами и на других рыбозаводах Енисея.

С каждой новой навигацией в Игарку приезжают все новые люди. А здесь есть где приложить свои силы человеку любой профессии. И летчикам полярной авиации: что ни полет, то новое открытие. И землеробам, умеющим на северной холодной земле выращивать богатые урожаи картофеля и капусты, а в парниках – и огурцов с помидорами. И строителям, привыкшим работать не только в погожие дни, но и на студеном ветру, ночью, при свете прожектора. А больше всего здесь нужны люди лесопромышленного дела.

В Игарке сейчас повсюду стучат топоры. Строится много зданий. Они стоят веселыми светлыми островками и большими массивами. Строится много. И все же мало. Когда на среднем плесе Енисея заработают на всю мощь еще и гигантские Ново-Маклаковские лесозаводы, Игарка станет крупнейшим лесоторговым портом.

Успеют ли к тому времени поднять коммунальное хозяйство Игарки, культурное обслуживание ее граждан на тот уровень, какой необходим такому центру? Не утомляя читателей деталями, хочется все же сказать, что еще многое надо сделать для того, чтобы повседневная жизнь, быт жителей Игарки стали повседневной жизнью, бытом любого большого города. Но, как говорится, «в инстанциях» все еще не решены многие вопросы, относящиеся к этому делу.

Где же эти «инстанции»? Прежде всего, это отделы и управления Красноярского крайисполкома. Не просто, конечно, выкроить из бюджета края, или получить дополнительно из бюджета республики несколько миллионов рублей, но будь Игарка не за Полярным кругом, а поближе к крайисполкому, либо работники крайисполкома поближе к Игарке (давно, очень давно здесь из руководящих работников края никто не бывал), глядишь, легче отыскались бы и необходимые средства. Нельзя забывать, что Игарка-то город все же особенный. 67-я параллель что-то да значит!

Нынешнее лето на севере Енисея какое-то странное. Ясные, теплые дни вдруг сменяются хмарью с леденящими ветрами и даже снежной крупой. Долго не спадает в реке вздувшаяся почти на 20 метров вода, на затопленных островах чернеют макушки голых тальников. Но незакатное солнце делает свое дело. Вопреки налетающим с Ледовитого океана ветрам, оно заставляет все вокруг зеленеть и цвести. И, окончив работу, на весь вечер, а, может быть, и на всю ночь – не отличимую от дня, — лавируя средь тундровых болотец, уходит молодежь за город, в сухие березовые перелески, собирать яркие северные цветы, уходит к живописнейшей речке Гравийке ловить на удочку быстрых, как молнии, хариусов.

Пройдет немного времени, и игарская протока запестреет флагами английских, французских, норвежских, греческих и иных кораблей. На морских причалах заснуют верткие автолесовозы, подкатывая с золотисто-желтыми пакетами звонких сосновых досок точно к погрузочным стрелам. Зазвучат понятные морякам и грузчикам всего мира возгласы» «Майна!», «Вира!»; ловкие стивидоры будут сигналить из люков: «Давай еще! Давай скорее». А с береговой радиостанции едва не каждый день будут приносить депеши о подходе новых торговых судов.

Добро пожаловать, мирные корабли, в мирный трудовой город!

Сергей Сартаков

город Игарка Красноярского края

газета «Правда» от 12 июля 1956 года

газета «Коммунист Заполярья» август 1956

Комментарий Гапеенко В.А

Автор очерка — Сергей Венедиктович Сартаков, сибирский писатель, долгие годы стоявший у руководства Союзами писателей РСФСР и СССР, к Игарке испытывал особую любовь. С этим городом было связано начало его трудовой деятельности (со средины 30-х он был главным бухгалтером треста «Севполярлес», приезжал в командировку на лесопромышленный комбинат).

Довелось ему в августе 1942 и встречать вернувшийся в Игарку на ремонт обстрелянный на Диксоне немцами пароход «Революционер». Видимо, не раз он бывал в Игарке и в те времена 50-х – 60-х годов, когда по инициативе начальника Енисейского пароходства Ивана Назарова и при активном содействии Союза писателей организовывались поездки писателей по Енисею на теплоходах. Жители Туруханска, Игарки, Дудинки и Норильска воочию тогда могли встретиться с живыми классиками литературы: Константином Симоновым, Игнатием Рождественским, Алексеем и Саввой Кожевниковыми, Алексеем Гарри, Львом Ошаниным, Зорием Яхниным, Аидой Федоровой и другими. Результатами поездки становились и произведения, основанные на результатах поездки – стихи, путевые очерки, публицистика. «Город незаходящего солнца» — один из таких очерков.

Как и обещала, публикую его для прочтения читателям моего Блога.

Фото игарчан Евгения Петрова, Сергея Эглисова, Ивана Табакаева, с сайта «Одноклассники», из личного архива автора



Читайте также:

Leave a comment

Ваш адрес email не будет опубликован.