Если просто назвать фамилию Некрасов, то в памяти тут же всплывёт имя и отчество Николая Алексеевича Некрасова — знаменитого русского поэта (1821-1878), автора поэм «Кому на Руси жить хорошо», «Мороз красный нос», «Русские женщины». Именно его характеристика русских женщин: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт» до сих пор является самой точной и ёмкой, раскрывающей изначальную суть характера русской женщины.
Его тёзка — писатель Андрей Сергеевич Некрасов (1907-1987) известен, пожалуй, менее. Но стоит лишь только назвать его знаменитое произведение «Приключения капитана Врунгеля», как на лице не только у детей, но и взрослых, появляется улыбка: конечно, кто же не знает известного вруна, каких мало, отважного капитана яхты «Беда» — Христофора Бонифатьевича и его помощников Лома и Фукса!
Чтобы написать книжку о кругосветном путешествии капитана Врунгеля, нужно было сначала самому объездить весь свет. Андрей Некрасов действительно в начале трудового пути много плавал.
Однако, если я скажу, что Андрей Сергеевич Некрасов был в Игарке и оставил о ней свои воспоминания, это сообщение будет встречено насторожено: — ой ли?! По крайней мере, игарские краеведы об этом ни разу ещё не упоминали. А ведь действительно так. Бывал неоднократно и написал об этом. Речь пойдёт о предпринятом путешествии писателя по Енисею и его путевых очерках, названных «Мы были на Диксоне», изданных Красноярским книжным издательством в 1960 году, где есть и глава о нашем городе.
Как пишет Андрей Сергеевич в предисловии: «Я очень люблю Енисей. Вот уже тридцать лет я каждый год выбираюсь туда на недельку, на месяц – как выйдет. И потом, вернувшись домой, подолгу вспоминаю бурые скалы крутых берегов и белые разливы утренних туманов, тихие плёсы и бешенную толчею порогов. Вспоминаю людей, которые живут и трудятся там, грохот стройки на берегах и удивительную тишину тундры». Получается, что на Енисее писатель был не один раз, следовательно, и в нашем городе тоже. Но пока в местных газетах упоминаний об этом я не нашла, а вот книга «Мы были на Диксоне» в моей семейной библиотеке хранится с детства.
Прочтем вместе с вами несколько отрывков из книги и в частности, главу, воинственно названную «Сражение», хотя, следуя событиям, автор уже в предыдущих главах поведал о встрече с игарскими лоцманами (глава «Лоцманы с «Дельты») в Енисейском заливе у селения Воронцово. На шхуне «Дельта» была организована плавучая лоцманская вахта, где жили во время морской навигации лоцманы Нижне-Енисейской (Игарской) гидробазы в ожидании подхода из Карского моря морских судов для последующей их проводки фарватером до Дудинки и Игарки.
«Я много лоцманов видел на своем веку: и в норвежских шхерах, и на Суэцком канале, и в других портах и проливах. И везде – и на севере, и на юге — что-то общее было в их лицах, глазах, осанке этих людей. Должно быть, сама работа накладывала на них свой отпечаток».
Несколько лет мне довелось работать в гидрографической базе. До сих пор с восхищением вспоминаю и начальника лоцманской службы Геннадия Маркелова , и лоцманов Леонида Саломатова, Михаила Бурмакина, Евгения Орлова, Юрия Кутнякова, Бориса Никифорова, многих других. Согласна с Некрасовым: «Нелегка работа лоцмана. Буквально каждый камушек, каждую примету, каждый сантиметр пути должен знать лоцман, прежде, чем встанет у штурвала и поведёт корабль по «своему» участку.
Англичане любят говорить, что капитан — первый и главный после бога на корабле. Но когда на борт корабля поднимается лоцман, тогда и капитан уступает ему свое место на мостике и покорно исполняет все его приказы».
Увы, не заходят теперь морские суда в Игарку. И игарчане, в первую очередь, молодые уже и не помнят истории. А ведь ранее от Ошмарино до Игарки обслуживали участок лоцманы нашей гидробазы, а в саму протоку суда вводили и расставляли на рейде уже лоцманы другой организации – морского портопункта.
Читаем дальше Андрея Некрасова: «Большая власть дана лоцману, но и ответственность его велика. Погубить корабль, груз людей и в открытом море недолго. А ведь лоцман приходит на корабль там, где всего труднее дорога, где на каждом шагу подстерегают судно опасности и преграды.
Тут ошибёшься на секунду, на градус, на фут — и огромный корабль в тысячи тонн загрохочет днищем по скалам, притрётся бортом к мели, ткнётся носом в берег, погнёт винты, пропорет обшивку и, послушный воле человека, красавец великан в одно мгновение превратится в игрушку волн и ветров».
Теперь уже исторически доказано, что именно гидрографы открыли Игарскую протоку как удобную гавань для захода в неё под погрузку крупнотоннажных морских судов. Но книга Некрасова была рассчитана на неосведомлённого читателя, предназначена для школьников, и вот как он описывает историю строительства заполярного морского порта: «Лет тридцать назад встала перед молодой Советской страной задача: бросить сибирский лес на рынки Европы. Лесу у нас много, а е Европе всегда хорошо платили за русскую древесину. Но это легко сказать – бросить… От Сибири до наших европейских портов тысячи километров пути. Пока по железной дороге довезёшь этот лес, он в такую копеечку обойдётся, что дороже выйдет торговать им. Стали думать, как морем доставлять лес в Европу. И решили так: на Енисее построить морской порт. Туда плотами и баржами сгонять лес, поставить там лесопилки, а с севера, с моря, приводить иностранные корабли прямо в Енисей за пиломатериалами.
Построили порт. Назвали его Игарка. Поставили ледоколы на морских дорогах на случай, если не вовремя надвинутся с севера льды. А в низовьях Енисея поставили лоцманов, знатоков этих мест – водить иностранные корабли в Игарку… С каждым годом росла слава Игарского порта: оттуда самый лучший лес шёл в Европу. И с каждым годом всё больше и больше разрастался порт, всё больше и больше кораблей ходило в Енисей за игарским лесом».
Это похоже сегодня на сказку, но, действительно, так это и было, и я тому свидетель. И, действительно, как пишет Андрей Некрасов, горячее погрузочное время в морском порту сравнимо было со сражением: «Вот-вот, казалось, взовьётся ракета, и тишина рухнет, и всё загрохочет, закипит в сражении.
Теперь сражение шло.
В протоке было тесно от кораблей. Чёрные, серые, коричневые, красно-бирюзовые великаны, те с высокими закопчёнными трубами, те совсем без труб… Одни стояли неподвижно, прикованные к стенкам стальными путами швартовов. Другие посреди протоки по ветру разворачивались на якорях. А справа и слева кружились вместе с ними, не отходя ни на шаг, доверху гружённые лесом плавучие пристани – лихтеры.
Над кораблями трепетали чужие флаги. Чужие имена носили эти корабли. Чужим языком говорили люди на их палубах. Из чужих далёких стран пришли эти люди, а дело у всех тут было одно, и враг был один, общий враг – лёд.
Странно было, что сражение со льдом идёт здесь, за тысячу километров от ближайшей льдины. А сражение шло: шёл жестокий бой за каждую секунду, за каждый кубометр погруженного леса.
На весь мир славится здешний лес. В суровых условиях Сибири лес не спешит расти. Годовые кольца здешних деревьев тонки, как бумага, но зато древесина плотна, как кость. Нет цены такому лесу…
Россия и Европа мечтали о сибирском лесе. Сибирский лес мечтал найти дорогу на запад. А на пути к свершению этой мечты стояла ледяная стена…
И тридцать лет назад на Енисее, за семьсот пятьдесят километров от моря, стал расти морской порт, стал расти город, заводы.
Льды не хотели сдаваться без боя. Но с каждым годом росли силы человека, росли знания, рос опыт, и теперь, как не злится враг, всё равно побеждают люди.
В этом году с самого начала льды дали генеральное сражение и почти двадцать дней успели выиграть в первых боях.
Видели мы и пострадавших в этих боях. Большой норвежский лесовоз, уже не раз и прежде ходивший сюда за лесом, прижавшись к стенке, как то странно стоял у причала: корма лесовоза высоко поднялась над берегом, а нос глубоко зарылся в воду, как будто корабль собрался нырнуть на дно. Мы сперва не поняли, в чём тут дело, а когда подошли поближе, сразу всё объяснилось: огромный бронзовый винт лесовоза, каждая лопасть которого чуть ли не в рост человека, был искорёжен, изуродован льдом. Концы лопастей загнулись назад, как жестянки… С таким винтом и по чистой воде идти нелегко – каково же пришлось пробиваться во льдах? Но кое-как пришлось всё же привести аварийное судно в Игарку, и вот теперь загрузили передние трюмы, загрузят и ещё, а когда весь винт целиком поднимется над водой — придут игарские мастера, выправят лопасти, и домой корабль пойдёт полным ходом, с полным грузом…
Говорили мы и с капитаном этого корабля. Спрашивали – как же он, старый полярник, попал в такую беду?
— Опоздала весна, — сказал он по-русски, коверкая слова. – Лёд пора быть мягкий, а он как кирпич…
Потом нам объяснили.
Такой поздней навигации давно не бывало в низовьях Енисея. А к началу сентября, что бы ни случилось, весь флот нужно загрузить и вывести из реки.
В других делах, когда случится беда, когда природа, вмешавшись в дела человека, нарушит его планы, говорят: «Стихия…»
А тут для того и поставлены люди, чтоб бороться со стихией и побеждать её…
Вот поэтому в редком учреждении здесь не висит на стенке барометр. А у секретаря городского комитета партии в кабинете прямо на рабочем столе стоит самопишущий прибор – барограф… И секретарь частенько поглядывает на тонкую линию, вычерченную на бумажном барабане чутким пёрышком прибора.
В общем поняли мы, что тут не только время, тут каждое дыхание ветерка на счету, каждое облачко, каждый градус температуры . И пока позволяет погода – работа идёт самым полным ходом. Как на гонках, перекликаясь гудками, по деревянными мостовым Игарки день и ночь несутся похожие на огромных жужелиц высокие автомобили – лесовозы с грузом золотистых досок и брусьев под брюхом – нужно спешить! И пароходы без отдыха подхватывают стрелками и сбрасывают в горловины люков тугие связки леса – нужно спешить! Вот поэтому всё здесь в Игарке делают машины: и грузят, и возят, и вяжут… Только в трюмах растаскивают и укладывают лес пока ещё вручную…
Месяца два не больше, идёт это сражение в Игарке. А готовятся к нему круглый год. Каждый год с осени начинает расти рядом с жилым городом нежилой город Игарка. Удивительный город: есть там улицы, переулки, площади, кварталы. Есть названия у этих улиц. Над улицами висят фонари. Водопровод проложен в этом городе. А домов нет, и жителей нет. Одни сторожа похаживают по улицам этого города. А вместо домов стоят там высокие штабеля леса.
И если к концу морской навигации успеют весь этот город снести и погрузить в трюмы кораблей — значит, Игарка выиграла бой.
И сюда со всех игарских заводов, со всего Енисея баржами и плотами привезут новые шпалы, брусья, доски, и новый город без жильцов к весне вырастет на месте старого.
Весёлый город – Игарка. Здесь каждый год фестиваль молодёжи. Машины работают здесь день и ночь без отдыха. А люди, хорошо отработав своё время, идут отдыхать, и круглые сутки, днём и ночью, благо летом ночи здесь светлые, как день, внизу у реки гремит сражение, а вверху, в городе, звенят весёлые песни на всех языках земли.
Весёлый город – Игарка, и грустно было прощаться с ним…»
Вот с небольшими сокращениями я привела текст, касающийся нашего города.
Проницательный читатель, конечно же, вправе потребовать от меня и подробности биографии автора заметок.
Андрей Сергеевич Некрасов родился в 1907 году в Москве. В молодости переменил много профессий, работал на флоте, преимущественно, на Дальнем Востоке. С моряками, флотом и путешествиями связаны темы его основных произведений. Публиковаться он начал в 1928 году, преимущественно писал книги для детей. В 1935 году вышел его первый сборник рассказов «Морские сапоги».
Наиболее известной книгой Некрасова действительно является юмористическая повесть «Приключения капитана Врунгеля». В ней автор рисует фантастические похождения незадачливого мореплавателя. Её первое издание увидело свет в 1937 году. Книга выдержала несколько изданий и была переведена на многие языки. Продолжает переиздаваться и в нынешние времена. По книге «Приключения капитана Врунгеля» режиссером Давидом Черкасским снят не менее популярный многосерийный мультипликационный фильм.
В некоторых биографических очерках пишется, что Некрасов в 1937 году был репрессирован и до 1953 года отбывал срок в Норильске. В других говорится, что он в 1941 году ушёл на фронт добровольцем. Пока мне не удалось найти его сборник рассказов «Завидная биография», темы которого, вероятно, могут пролить свет на тёмные пятна его судьбы. Но понятным становится его фраза из предисловия к книге «Мы были на Диксоне» изданию 1967 года : «Вот уже тридцать лет я каждый год выбираюсь туда на недельку, на месяц – как выйдет». Три десятилетия отсчитаем и как раз получим 1937 год – первое «знакомство» с Енисеем.
Поиски я продолжаю и надеюсь, как всегда, что установить истину мне помогут читатели.
Пока же могу сказать одно: путевые очерки Андрея Некрасова «Мы были на Диксоне» тоже выдержали три издания: вслед за Красноярским издательством, книгу дважды в 1966 и 1979 году публиковало московское издательство «Советская Россия». Так что десятки тысяч моих современников прочли о том, что смог воочию увидеть «родитель» капитана Врунгеля в Игарке, побывав там в конце пятидесятых годов прошлого столетия.
На фото: репродукции иллюстраций к изданию книги 1967 года, художественный редактор М.В.Таирова.
Познавательная статья. Очень интересно было прочитать