Книги о Великой Отечественной войне начинаются с той страшной июньской ночи 1941 года, когда «ровно в четыре часа Киев бомбили, и нам объявили, что началась война». Мне бы хотелось начать своё повествование несколько раньше. И даже не с официальной даты образования города 30 сентября 1931 года.
И не с момента высадки первого десанта строителей Игарки на топкий берег реки 13 июня 1929 года. И не с констатации факта первой отгрузки морских судов из Самоедской протоки в рамках очередной Карской экспедиции 30 августа 1928 года…
А гораздо раньше.
Об Игарке было известно еще в начале 18-го века. Одни историки называют датой основания Игарского зимовья 1720 год. При этом они ссылаются на карту № 64 в книге «Карты Сибири ХУШ века» 1727 года, где есть река Игарка. С учетом необходимого подготовительного периода времени для формирования атласа, именно 1720 год считается возможным, чтобы находились в месте, обозначенной точкой на карте, люди, способные назвать реку, на берегу которой были расположены их жилища.
Другим исторически доказанным фактом существования поселения считается запись участника Второй Камчатской экспедиции лейтенанта Харитона Прокопьевича Лаптева, сделанная им в судовом журнале парохода «Обь-почталион» в 1837 году: «до Игоркина зимовья в параллели 67 градусов 20 минут широты». Далее в записи говорилось, что зимовье с этим названием существовало и в прежние годы.
Находим и иные более поздние свидетельства пребывания русских на месте современной Игарки. В книге действительного статского советника Ивана Пестова «Записки об Енисейской губернии, 1831 год» в главе «Путь к Северному Ледовитому морю от Туруханска», размещены сведения о первых жителях Туруханского края. В частности, там обозначены следующие интересующие нас зимовья: «4.Курейское, 3 дома, живут поселенцы и крестьяне; здесь казенный хлебный магазин. 5. Денежкино, 2 дома, живут крестьяне. Примечание: От сего зимовья, вниз по течению Енисея, течет речка Денежкина. В ней назад тому 90 лет с прибавкою, шел от Архангельска казенный бот, снаряжённый по Именному повелению, и зимовал, и доныне остались развалины построенного экипажем зимовья, амбар и бани. 6.Ермаково, 2 дома, живут остяки. 7.Карасино, 3 дома, живут крестьяне; здесь казённый хлебный магазин. 8.Сушково, 1 дом живут крестьяне. 9. Игарское, 1 дом, живут крестьяне, (имеют коров). 10.Носовское, 1 дом, живут крестьяне. 11. Плахинское, 2 дома, живут крестьяне, (имеют коров)».
Наличие коров в домашнем хозяйстве свидетельствует о том, что их содержали люди, некогда жившие в других регионах России.
Тот же Пестов пишет, что жители тех мест мужского пола проводят почти все время в промыслах, ловят зверей в лесах, занимаются ловлей рыбы и летом, и зимой, обеспечивая себе пропитание.
«Пища положительно, надо сказать, – пишет он, — все сырьём: едят рыбу и зверей неварёных, не печёных на огне и при съемке со зверей шкур тело их в тоже время едят без соли, обсасывая саму текущую кровь зверя и живой рыбы, когда она ещё трепещется, и саму кровь обсасывают в полном удовольствии отзываясь, что они при таком насыщении лакомятся; с мёрзлой же рыбы соскабливают тонкие стружки, называемые строганиною, и едят их безо всякой приправы… Яства сырые мясного и рыбьего кушанья запиваются простою из Енисея водою, и никаким болезням сибиряки не подвергаются, живут до ста лет и более… Всегда веселы, всегда спокойны и довольны такой своею участью, кто бы осмелился предложить им о переселении на плодородные хлебопашные изобильные места, тот окажет себе против их большим врагом и нарушителем спокойствия в благодатной по их довольствию настоящей их жизни».
Замечательная, на мой взгляд, характеристика первых игарских насельников.
Наш земляк, писатель Виктор Петрович Астафьев, не один раз путешествовавший по Енисею вниз до Игарки, поражался: «Как умело, можно сказать роскошно, ставились российскими переселенцами сёла и станки по Сибири. Мало им большой реки, непременно ещё устье речки, а то и двух, шевелящих бурным устьем надменные воды Енисея отыщут, заселятся обязательно напротив островов с буйными выпасами, набитыми по обережью ягодниками, с песчаными и галечными приверхами и осерёдками для нагула рыбы, а за околицей села кедрачи и боры, набитые орехом, ягодой, грибами, диким мясом и пушниной».
Вот, и первое Игарское зимовье (станок Старая Игарка) стоит на берегу Енисея и у устья небольшой речушки Игарки.
Впрочем, Игарка – не первая точка на северной карте Сибири. Более ранние упоминания относятся к станкам Курейка и Карасино.
Курейское зимовье известно с 1610 года: самоеды, живущие вдоль берегов Курейки, платили в это зимовье Мангазейского уезда русскому государю ясак. Исторически зафиксирован факт: в 1701 году было взято 202 соболя. По более поздним данным, годом основания селения Курейка считается 1845 –ый, а её основателем — ссыльнопоселенец Пензенской губернии Григорий Иванович Тарасеев.
В Книгах Сибирского приказа 1697 года есть упоминание о Карасином песке. Судя по карте расселения ненецких племен Мангазейского уезда 17 века, место, где стоит станок Карасино, соответствует территории расселения рода Харасидин.
Интересно происхождение названий поселений.
По одной из версий курейка – это самец дикого северного оленя. По версии старожила Игарки Бориса Федоровича Мелькова, название станка Курейка произошло потому, что деревня стоит на острове, отделяемом от основного русла протокой – курьей. По его же предположению, название поселка Карасино произошло от слова Карась – каменный бык, озеро Карасино и берег в том месте весь в стоящих на попа камнях.
Уместно будет привести и историю других названий станков, предложенную старожилом Б.Ф.Мельковым. Так он считает, что название поселка Ермаково произошло не по имени Ермака, а от русского слова «ермачить» — перемалывать, потому, что в тех местах Енисей постоянно «затирает», лёд набивается до дна. Потому и телефонный кабель, проброшенный с берега на берег в начале пятидесятых по дну Енисея, постоянно рвало. Название поселка Сушково произошло потому, что в тех местах Енисей в жаркое время обсыхает настолько, что на против появляется сразу несколько опечков. Наименование поселка Плахино произошло потому, что остров Плахинский делит Енисей в том месте на две половины – плахи, название поселка Полой — от слова «полой» — заливное место.
И еще интересный для нас вывод делает «Почётный гражданин города Игарки», уроженец наших мест Б.Ф.Мельков: «Названия всех станков – русские, поскольку основаны не местными северными народами, а русскими».
С названием же станка Игарка случился некий исторический казус, отголоски которого и сегодня ещё существуют даже в официальных публикациях, изобилует ими и интернет. В большинстве обзорных очерков в путеводителях по Енисею первым жителем Игарских земель называется Егор Иванович Ширяев. В реальности человека с такой фамилией не существовало. Это литературный герой, его «родитель» — писатель Алексей Кожевников. Роман «Брат океана» появился на свет в средине 30-х годов вместе с рождением нового морского порта на реке Енисей – Игарки. Легенда о первожителе тех мест глубоко укоренилась не только у читателей романа, но и стала надолго официальной версией в топонимике. Дескать, название городу дано якобы от имени его первого русского поселенца Егора, которого местное население звало Егорка, Игорка, Игарка. Что греха таить, был и такой факт: в одно время даже официальные власти Игарки изготовили мемориальную доску в честь Игорки и установили её на стене крупнейшего универмага «Егорка», правда, опомнились, сняли и куда-то запрятали.
Известный краевед, геолог Адольф Васильевич Вахмистров, призывавшийся на фронт Игарским военкоматом, считал, что имя городу, а первоначально станку на противоположном с ним берегу происходит от имени речки – Игарки, впадающей в Енисей, рядом с ней и было зимовье Игарское. И эту версию считаю наиболее реалистичной.
Шли века, а размеренный быт миролюбивого местного населения практически не менялся, пожалуй, лишь численность его, хоть и медленно, но росла.
В «Списке населенных пунктов Российской империи», изданном в Санкт-Петербурге в 1864 году, по сведениям 1859 года, на втором (Дудинском) участке от города Туруханска до Северного океана значатся казенные станки Устькурейский (3 дома, живут 13 мужчин, 12 женщин), Денежкинский (3 дома, живут 17 мужчин, 12 женщин), Ермаковский (2 дома, живут 21 мужчина, 23 женщины), Карасинский (4 дома, живут 1 мужчина, 3 женщины), Сушковский (5 домов, живут 15 мужчин, 14 женщин), Шадринский (Гореловский) (2 дома, живут 12 мужчин, 13 женщин), Игарский (1 дом, живут 11 мужчин, 9 женщин), Носовский (2 дома, живут 10 мужчин, 11 женщин), Плахинский (3 дома, живут 3 мужчины, 2 женщины).
Как видим, добавился лишь один станок – Шадринский (Гореловский). Следуя версии Бориса Мелькова, название поселка Шадрино произошло потому, что в тех местах берег Енисея рябой, по-русски «шадрый». Сейчас берег зарос, следов поселения не осталось.
Сделаем нехитрый подсчет – в 1859 году существовало 9 небольших поселений, в них 25 домов и 212 особей мужского и женского рода, женщин на 6 больше.
В 1865 году М.Ф.Кривошапкин выпустил в Санкт-Петербурге книгу «Енисейский округ и его жизнь», где пишет, что в Игарке проживает 20 человек, и это больше, чем в Дудинке, но меньше, чем в Карасино. В это же время называются и первые фамилии «игарчан» — Шадрины и Гнездиловы. Через столетие их потомки будут принимать участие в Великой Отечественной войне, и не все вернутся назад живыми.
Истории известен и еще один житель станка Игарка – тунгус Терентий Сапожников. В 1903 году он прославился тем, что передал в коллекцию по этнографии для Красноярского Подотдела Русского Географического общества умтуун –шаманский бубен чапогирских тунгусов. Его потомок селькуп Петр Сапожников останется навечно в белорусской земле, а имя воина будет увековечено на новом городском мемориале в Игарке.
Но вернемся к истории наших мест. В 1822-1827 годах в Сибирь переводят десять тысяч заключённых, содержавшихся ранее в крепостях европейской части России, однако, лишь единицы из них, считающиеся самыми опасными из государственных преступников — декабристы — попадают в Туруханск. Севернее ссыльных пока нет. По-прежнему основным промыслом населения северного региона считается охота и рыбалка.
Существенный вклад в развитие нашей территории внёс предприниматель Михаил Константинович Сидоров. Именно он посылал в 1859 году в Туруханский край первые партии изыскателей золота. Им удалось открыть ряд месторождений графита и угля, в том числе и на реках Курейка, Нижняя Тунгуска, Фатьяниха, Бахта. На Курейке Сидоровым было открыто графитное дело с добычей графита открытым способом для Петербургской карандашной фабрики. По переписи 1926-27 годов, приведенной Г.Н.Тарасенковым в книге «Туруханский край. Экономический обзор с историческим очерком», на руднике «Курейский графит» 77 хозяйств, в нем душ обоего пола 87 человек, есть медицинский пункт.
Сидоров и сотоварищи вновь возвращаются к идее плавания Северным морским путем, предпринятой сперва в начальные годы семнадцатого века: спонсированными ими мореплавателями предпринимается несколько удачных полярных экспедиций.
В 1862 году М.К.Сидоров и его компаньон В.Н.Латкин на Всемирной выставке в Лондоне впервые экспонируют превосходную сибирскую лиственницу и графит. После выставки курейский графит начинают закупать многие страны мира. В следующие два года (1862-1864) с курейского рудника на Урал гужевым транспортом было вывезено 1147 тонн графита.
В 1861 году в Енисейске купцом Алексеем Софроновичем Баландиным (1823-1898) учреждена частная пароходная компания, решившая заняться доставкой в Туруханский край продовольствия и вывозом оттуда предметов промышленности местных жителей и произведений самой природы, как то разного рода рыбы, икры, визиги, рыбного клея, звериных и лебяжьих шкур, мамонтовой кости, курейского графита, каменной соли и янтарной смолы. Однако, с появлением на Енисее пароходов, рейсы на Север осуществлялись лишь в разовом порядке: «В памятной книжке Енисейской губернии за 1890 год» пишется, что в 1888 году «в Туруханский край пароходы правильных рейсов не делают».
Начиная с 1890 года, в Енисейской губернии совершенствуется почтовое сообщение. Доставка почты осуществлялась уже от Красноярска до Енисейска, Туруханска и Северного океана летом пароходом, зимой – на лошадях. От почтовой станции Погадаево (первой на север от Енисейска) почтовую гоньбу на лошадях отправляли сами жители. Отсюда поселения стали именоваться станками и находиться на расстоянии 25-30 вёрст друг от друга. Новых поселений в рамках нашего района в это время не добавилось: почтовую гоньбу осуществляли жители станков Усть-Курейский, Денежкинский, Ермаковский, Карасинский, Сушковский, Шадринский (Гореловский), Игарский, Носовский, Плахинский.
По данным Фритьофа Нансена во время его путешествия по Енисею в 1913 году (книга «В страну будущего») 7 сентября он останавливался «против Сушкова (67 градусов 6 минут северной широты), где они наведались к обитателям единственного дома на берегу. «Это оказалась одна из почтовых станций, расположенная по реке Енисей».
Есть в книге знаменитого заморского полярного путешественника и упоминание об Игарке, мимо неё проплывали 7 сентября 1913 года: «На правом берегу против села Игарского (на 67 градусов 27 минут северной широты), мы впервые увидели несколько низких скалистых кряжей, едва возвышавшихся над песчаным берегом. В бинокль было похоже, что это довольно рыхлый шифер, косыми слоями падающий к югу и востоку». Древние горные отроги у мыса Кармакулы, о котором идёт речь – во все время, вплоть до нынешних — излюбленное место отдыха игарчан в летнее время.
В конце 19-го, начале 20-го веков Туруханский край, Север, Заполярье становятся местом ссылки, куда отправляют на поселение инакомыслящих, либо противодействующих существующему государственному укладу. Так в Курейке в 1913-1914 годах находились в ссылке известные политические деятели, ставшие первыми лицами в государстве: Иосиф Виссарионович Джугашвили (Сталин) и Яков Михайлович Свердлов.
В 1923-1924 годах в Плахино отбывал ссылку Архиепископ Лука (в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий (1877-1961), известный врач-хирург, причисленный к лику святых Русской православной церковью. Как вспоминал сам В.Ф. Войно-Ясенецкий, Плахино в 1924 году это маленький «станок, состоявший из трёх изб и ещё двух больших, как мне показалось, груды навоза и соломы, которые в действительности были жилищами двух небольших семей… Я остался один в своём помещении. Это была довольно просторная половина избы с двумя окнами, в которых вместо рам снаружи приморожены плоские льдины. Щели в окнах не были ничем заклеены, а в наружном углу местами был виден сквозь большую щель дневной свет. На полу в углу лежала куча снега. Вторая такая же куча, никогда не таявшая, лежала внутри избы у порога входной двери… Утром, когда я вставал со своего ложа, меня охватывал мороз, стоявший в избе, от которого толстым слоем льда покрывалась вода в ведре».
После Великой Октябрьской Социалистической Революции на Крайнем Севере произошли значительные экономические преобразования. Через Северный морской путь, начиная с 1920 года, большевики организовали Карские операции, доставляя на Енисей и Обь продовольствие, станки и оборудование для новых строящихся предприятий и городов. В 1928 году была открыта Самоедская протока, позволяющая в глубоководной, защищенной от ветра акватории размещать под погрузку большое количество морских судов, в первую очередь, иностранных. О новом городе заговорили по всему миру. Немецкий журналист Отто Геллер, американка, дочь русских эмигрантов Рут Грубер, член английского парламента Меттерс с восторгом писали о царящей на стройке атмосфере созидательного труда.
Население Игарки с первых дней её строительства формировалось из молодежи различных национальностей, добровольно, взращённых энтузиазмом строительства своего государства, либо семей, а иногда и целых деревенских общин, движимых к перемене с исконно родных мест голодом и безработицей.
Многие семьи приезжали в Игарку целыми деревнями. Рассказывает игарчанка Анна Михайловна Якимова (в девичестве Наумкина): « Мы жили в селе Ермаковское Минусинского района, в семье было пятеро детей. В 1929 году отец завербовался на Север для работы на заготовке рыбы. Время было очень тяжелое, смутное, семьи раскулачивали и отправляли неизвестно куда. Раскулачить могли любую семью, которая имела во дворе хоть какую-то живность. Чтобы семья не пострадала, отец Михаил Иванович Наумкин вынужден был принять решение о вербовке в районы Крайнего Севера. Точно также решили поступить и ещё около тринадцати семей. По приезду все семьи остановились в станке Сушково.
В то время Игарский район был большой, по берегам Енисея вверх и вниз были расположены станки Карасино, Полой, Агапитово, Шайтан. Семью Наумкиных приютили Салтыковы, жили в избе, где была только одна комната. Мужчины занимались охотой и рыбалкой. В станке каждый был занят делом. Осенью все взрослые занимались заготовкой рыбы, грибов, ягод. Основную часть добытой рыбы отвозили в город, сдавали государству, немного оставляли себе».
Участник Великой Отечественной войны Иван Михайлович Полозов в романе «Ермаки» привёл свою аналогичную историю переезда в Игарку в начале 30-х годов всем селом.
В газете «Коммунист Заполярья» за 1954 год старейшая жительница села Карасино Дора Дмитриевна Шадрина рассказывает об изменениях в истории станка: «Жили мы 5 семей на станке в бедноте. Почти весь улов рыбы, ценная пушнина продавались за бесценок купцам Коновалову и Точановским. В 1929 году жители станка объединились в промартель. За 5 лет население значительно увеличилось. В 1934 году организовался колхоз. Были открыты школа, почта, изба-читальня, ясли. В 1934 году доход колхозников составил 48600 рублей, колхозники получили на 1 трудодень по 4 рубля 70 копеек, вырос рыбный промысел».
Вместе с приехавшими добровольно, в Игарке жил, трудился, и признавался безо всякого отторжения, на равных, и, так называемый, спецконтингент – осуждённые, либо высланные «без поражения в правах» бывшие контрреволюционеры, священнослужители, кулаки и прочие, именуемые «врагами народа». 30 января 1930 года Политбюро ЦК ВКП (б) приняло постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Всего по Красноярскому округу было раскулачено 1497 хозяйств, часть из них попала в Игарку и ближайшие к ней станки.
Растущая в геометрической прогрессии численность населения рабочего посёлка, коим была Игарка на момент начала строительства морского порта, позволила уже спустя два года заговорить на государственном уровне об изменении её статуса. Игарке стало тесно в рамках экономически отсталого Туруханского района. Не просто время в Игарке было в первые годы её существования – московское (до 24 мая 1937 года город был в одном часовом поясе с Москвой), но и все вопросы небольшого городка в заполярной тундре решались напрямую из столицы.
Решением ВЦИК от 30 сентября 1931 года Игарка вышла из состава Туруханского района, стала городом краевого подчинения. К Игарскому горсовету была присоединена прилегающая к городу территория к северу от реки Курейки по Енисею до реки Хантайки, площадью 14, 5 тысяч квадратных километров. В Игарский административный центр кроме непосредственно города Игарки входило два сельских Совета: Плахинский и Карасинский. В Плахинский сельский Совет входили станки Плахино, Ерёмино, Носовая, Агапитово, Старое Плахино, Сопочка; в Карасинский – станки Курейка, Денежкино, Полой, Карасино, Сушково, Погорелка, Старая Игарка, Ермаково и Усть-Курейка.
Решение Правительством было принято, учитывая всё возрастающее общегосударственное значение порта Игарка как перевалочного пункта экспортного сырья и импортного оборудования и товаров, быстрый рост промышленного развития города и прилегающего к нему района, а также огромные перспективы в ближайшие годы по разработке полезных ископаемых, обработке их и эксплуатации лесных материалов.
Интересно, что в первых протоколах организационного бюро по формированию новых органов власти город именуется как Игарск. И только с 31.10.1931 года он получает свое современное имя — Игарка.
Вот такова предыстория.
Любознательный читатель, наверное, давно задавался вопросом, для чего в книге о войне описание векового жизненного уклада северян? Кое-кто обратил внимание и на сделанные мною подчеркивания в тексте 1831 года: «…никаким болезням сибиряки не подвергаются, живут до ста лет и более… Всегда веселы, всегда спокойны и довольны такой своею участью».
Всё это я написала для того, чтобы, начав рассказ о войне, подчеркнуть ещё раз – у игарчан веками сложившийся особый склад ума, характера и поведения. Взращённые в экстремальных климатических условиях, они близки с природой, в них развито умение адаптироваться, терпеть, добывать себе пропитание. С молоком матери в каждом — чувство локтя, взаимовыручки. Они миролюбивы, толерантны. Веками не было вражды между русским населением и националами – коренными народностями Севера. Мельковы, Давыдовы, Салтыковы, Петровы, Тарасеевы, Самойловы – в каждом из кланов были и смешанные браки пришлых русских с местными северными народностями.
Не считалось изгоями в местном обществе и высланное в Заполярье население. Умение выживать не достигалось желанием выжить соперника. Протянуть руку помощи рядом живущему — было главным и приоритетным в отношениях. Север сближает людей.
Игарцы, так именовались в предвоенные годы жители нашего города, не стремились к войне. Бытовые условия проживания в Германии были на тот момент цивилизованнее, но нам чужого было не надо.
Посягательство фашистских агрессоров на нашу территории родило у игарцев желание защитить Родину, дать возможность и дальше нам жить вольно, свободно, по выбранному народом пути. «Большому врагу и нарушителю спокойствия» жителями Заполярья, родной мне Игарки был дан достойный отпор, об этом вы прочтёте в последующих главах.
Пока же приведу лишь общие цифры: в Великой Отечественной войне кроме непосредственных городских жителей приняли участие 233 уроженца Игарского района: курейчан – 36, полойцев – 30, жителей совхоза «Полярный» 29, Карасино – 14, Ермаково -10. Воевали сельчане из Денежкино, Сушково, Шайтана и Старой Игарки. Больше всего игарцев были артиллеристами, разведчиками, связистами. Прославили наш город в войне снайперы, минёры. Сказались полученные природные навыки и жизненный опыт – меткий глаз, точный выстрел, бесстрашие. Из числа северян были сформированы и отдельные лыжные батальоны.
«Кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет», — так гласит народная мудрость.
