«Весной 1945 года наступление советских войск было настолько стремительным, что продвигаясь по фронтовым дорогам, — вспоминал участник войны, журналист игарской газеты «Коммунист Заполярья» Григорий Шишкин, — мы по нескольку дней не встречали сопротивления фашистов. Солдаты шли усталые, но с песнями и шутками. Артиллеристы в кузовах машин задорно распевали: «Разлетались головы и туши, дрожь колотит немца за рекой, это наша русская «Катюша» немчуре поёт заупокой».
8 мая в предместье Берлина маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков, маршал Великобритании А. Теддер, американский генерал К. Спаатс и французский генерал Ж. Делатр де Тассиньи с представителем германского верховного командования подписали акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии в войне. На всех фронтах знали о том, что Берлин пал, война близится к концу. И всё-таки весть о её окончании была для всех неожиданной. Первые минуты всех охватило какое-то оцепенение. Трудно верилось, что больше нет войны. Но это было только мгновение. Когда до сознания каждого дошло, что войны больше нет, все кидались обнимать друг друга, поздравлять с победой и радоваться, что остались живыми.
«Думаю, забыть можно многое, — говорил мой отец, фронтовой разведчик лейтенант Анатолий Данилович Дресвянский, — но только не День Победы».
Он, как и многие сибиряки, завершал войну в Прибалтике: «Курляндская группировка продолжала сопротивление и в мае. Наши уже взяли Берлин, а мы готовились к новому наступлению. Утром восьмого мая лесом я возвращался в часть. Слышу – стрельба. И в стороне немцев, и в тылу. В первый момент ничего не понял, потом толкнуло что-то: ведь Победа. Прибегаю к своим, кричу: «Конец войне, ребята!» Они выскакивают с оружием и давай палить вверх. Кругом гильзы летят, они прикрываются от них и стреляют, стреляют. Прибежал командир роты: «Прекратить!» Куда там. Тогда и он сам за автомат и тоже давай стрелять. У нас ездовой был, мужчина в годах, откуда-то с Кубани. Молчальник до необыкновенного. Скажешь ему что-либо, он только головой кивнёт. А тут ходит вокруг землянки и песни поёт. И плачет. А через два часа по дороге, ведущей в наш тыл, пошли колонной пленные немцы. Победа пришла».
А вот как вспоминал этот момент защитник Сталинграда, игарчанин, сержант Иван Степанович Щукин, в конце войны он был в Вене: «5 или 6 мая в часть поступил приказ идти в Чехословакию. Когда вошли в город Брно, горожане запрудили дорогу и не давали пройти нашей колонне. Было столько цветов, люди прыгали на машины, обнимали нас, целовали. Такая встреча на всю жизнь запомнилась. Пожалуй, один раз в жизни я почувствовал себя победителем».
В Чехословакии находился в этот момент и житель станка Старая Игарка Николай Иванович Казак: «Остановили нас в поле, недалеко от какого-то посёлка. Утром 8 мая просыпаюсь, не пойму, что за стрельба такая! Откуда что взялось? А потом слышу: «Война закончилась. Победа! Победа!» Давай все палить, кто из пистолетов, кто с автоматов. Я из карабина своего стрелял от радости. Неизвестно откуда появилось фортепьяно (скорее всего, привезли из деревни), и все бренькали на нём, кто как мог. Играли и мастера, конечно. Но почему-то душу в музыке хотелось излить всем, даже тем, кто к клавишам, как и я, никогда не прикасался».
В столице Чехословакии Праге встретили весть о Победе и Герои Советского Союза игарчане Вениамин Владимирович Вильский и Григорий Афанасьевич Слободенюк.
День Победы для медсестры Раисы Александровны Пуршевой (Массановой) тоже стал самым дорогим праздником на всю оставшуюся жизнь. Сколько ни справляли потом этот праздник, такого, как в 45-ом в Берлине, никогда не было. О том, что война кончилась, медсёстрам сказал, прибежав, кто-то из солдат. Сразу все высыпали на улицу. Командование приехало. Все обнимались, целовались, подкидывали вверх кого попало. Немцы, жители Берлина, с ними вместе радовались, плакали от счастья. Они несли советским солдатам шнапс, еду, цветы. Одни приглашали к себе, другие – к себе. Улицы Берлина были переполнены народом: тут и вино разливают, тут и закусывают, тут и гармошка заливается, и песни поют, и пляшут… Три дня гуляли. Для Раисы День Победы стал особым праздником, она встречала его вместе с будущим мужем- командиром роты капитаном Григорием Трофимовичем Массановым. В июле 45-го молодые поженились.
В Берлине в это время находился и ещё один игарчанин Илья Алексеевич Чупров. Позднее на вопрос, как они, победители, относились к мирному населению Берлина, он отвечал: «Нормально относились. Иногда подкармливали их. У нас тогда недостатка в питании не было. Помню, у одной бабки вся семья погибла во время бомбёжки, она осталась одна, так мы ей хлеб давали. Она искренне удивлялась, что мы оказались обыкновенными, даже добрыми людьми, а не теми зверями, какими нас рисовала немецкая пропаганда».
Вслед за войсками вступил в Берлин и санитарный поезд, где медицинской сестрой служила молоденькая Клавдия Графская. Отгремели последние залпы войны. Подруги предложили Клавдии Григорьевне пойти посмотреть рейхстаг. «Чего я не видела в этом проклятом логове? – тихо ответила она. В её словах было всё: и боль за тех, кто никогда не вернётся на родную землю, и ненависть к фашистам.
Кусочек ленты от знамени, водружённом над поверженным рейхстагом, хранил у себя начальник гидрографической базы Юрий Феофанович Федотов: «Мы вошли в дымный рейхстаг, побежали вверх по лестнице. Она и вывела нас на чердак. Взглянули вниз. Вот он поверженный Берлин. В развалинах дымится… А рядом на весеннем ветру полощутся наши красные знамена. Знамёна победителей. Древко одного из них было обвито красной лентой. Вот кусочек такой ленты я и храню», — рассказывал он игарчанам спустя три десятилетия от того памятного дня.
В поверженном Берлине в параде у Бранденбургских ворот принимал участие и танкист Николай Салтыков. Когда началась война, на фронт в разное время ушло из Игарки двенадцать Салтыковых: родные и двоюродные братья, дяди – почти полный взвод могло бы составить салтыковское семейное подразделение. Домой израненными, искалеченными вернулось только пятеро, остальные полегли на полях сражений.
Сохранившаяся сводка погоды свидетельствует, что в Игарке 9 мая 1945 года до обеда было ясно, а во второй половине дня плотная облачность. Дул порывистый западный – северо-западный ветер, достигая скорости 7 метров в секунду. Осадков не было. Средняя температура за день составила — минус 6,1 градуса, максимальная минус 1,1. Но никакие погодные условия не могли омрачить величайшую благую весть: Победа!
9 мая 1945 года совпало со значимым религиозным праздником – пасхой. «Христос воскрес! Воистину воскрес!» – уже не говорили, как прежде шепотом. Благая весть, когда отчаянные молитвы о сохранении жизни того единственного, либо целого мужского семейного клана, оказавшегося на фронте, возымели результат. Война окончена. Спасены миллионы жизней!
Ровно в 6 часов утра в Игарке начинало работать радио. Московский диктор передал текст Акта о капитуляции фашистской Германии и Указ Президиума Верховного Совета СССР о праздновании Дня Победы. Радостную весть игарчане встретили с ликованием.
Молоденькие девчонки, телеграфистки узла связи Елена Погожева с подружкой, по дороге на работу в это утро стали стучать всем в окна, двери: «Люди, вставайте, война кончилась!» Именно эти слова были тогда на устах у всех: не «Победа!», а «Война кончилась!». Потому, что, будучи уверенными в нашей победе, все ждали, когда она кончится, проклятущая эта война.
В 12 часов дня площадь у кинотеатра «Октябрь» заполнилась прибывающими колоннами трудящихся города. Председатель исполкома горсовета Сергей Степанович Назаренко открыл торжественный митинг. Сам он вернулся с фронта в 1942, получив тяжёлое ранение под Ленинградом. Собравшихся приветствовали 1 секретарь горкома партии Кондрашев, военком Кутузов, секретарь горкома ВЛКСМ Савельев, депутат Колосов, инженер Мерзлов, школьник Негодяев. В честь победоносной Красной Армии раздались многократные крики: «Ура! Ура! Ура!» Духовой оркестр исполнил гимн Советского Союза. По окончании митинга колонны прошествовали по улицам города и разошлись по своим предприятиям. Митинг транслировался по городскому радио.
Тогда ещё не был обнародован этот документ – уникальная справка, составленная работниками госбанка о средствах, собранных игарчанами за годы войны. Она хранится в краевом архиве новейшей документации. Общая помощь фронту жителей нашего города составила 13 миллионов 240 тысяч 12 рублей.
Игарчане перечисляли средства на строительство танков «Красноярский рабочий» и «Красноярский колхозник», самолётов «Виктор Талалихин», «Учитель», «Боевые подруги», «Советский полярник», «Потребкооперация», «25-ая годовщина ВЛКСМ», подводной лодки «Рыбак Сибири». Почти пятнадцать тысяч тёплых вещей отправили северяне на фронт, послали 2125 посылок,
Весть о Победе вихрем вместе со счастливым гомоном ребятишек, радостью и слезами взрослых ворвалась в дом молоденькой учительницы, недавней выпускницы педагогического училища Фаины Григорьевны Тыщенко. Она жила тогда в Старой Игарке. Именно к ним, учителям, шло поделиться счастьем всё взрослое население – рыбаки, колхозники. А потом дружно отправились в клуб. До поздней ночи не смолкали там музыка, песни.
В августе на пароходе «Серго Орджоникидзе» прибыли в город первые демобилизованные воины. «С боевыми наградами возвратились ефрейтор Константин Алексеевич Травин, старшина-бронебойщик Иван Ильич Макаров…», — написал в газете «Большевик Заполярья» военком Кутузов. Разумеется, что писавший заметку военком оставил за кадром витавшую рядом горечь и печаль. Некоторые демобилизованные возвратились в госпитальных повязках, имели тяжёлые ранения. Бережно сняли на носилках сержанта Ивана Андреевича Шилохвостова. До войны на лесокомбинате он руководил транспортным отделом. Состояние у Ивана Андреевича было тяжёлым.
– Его надо сразу в больницу, — заявили товарищи. Жена Апполинария Дмитриевна с двенадцатилетним Колей и дочкой Галей, их родные и близкие запричитали. Необычная встреча и у солдата выдавила скупую горючую слезу.
— Занесите домой, — попросил больной.
Вот что рассказали его однополчане:
— Уже кончилась война. Артиллеристы вели огонь прямой наводкой. Слева подполз фашист, швырнул гранату. Несколько человек из орудийного расчета убило, а командира батареи сержанта Шилохвостова тяжело ранило в грудь. Три месяца доктора в госпиталях боролись за его жизнь. Но безуспешно.
В эту светлую летнюю ночь на улице Смидовича у Шилохвостовых было многолюдно. Соседи, друзья и товарищи приходили, чтобы постоять вместе, справиться о здоровье вернувшегося с войны солдата. Каждый готов был предложить любые услуги, чтобы помочь горю, облегчить беду. Люди не расходились, стояли рядом у ворот солдатского дома. А в горнице лежал израненный хозяин. Молча смотрел на жену, на детишек, гладил их руки. На коленях у постели больного стояла Апполинария. Целовала, плакала, подбадривала своего героя, успокаивала, улыбалась и снова плакала…
В дом зашли секретарь горкома партии, председатель горсовета, горвоенком. Вручили отрезы габардина на костюм и драпа на пальто.
— Крепись, мужайся, Иван Андреевич. Побудь денёк дома, а завтра перевезём тебя в больницу. Всё уладится, — утешали.
Через четыре дня умер коммунист Шилохвостов на больничной койке. Прошёл войну, возвратился домой и…
Хоронили его с большими почестями. Лесопильщики на руках несли гроб с телом героя. Впереди процессии на красных бархатных подушках несли ордена и медали сержанта. На траурном митинге говорили взволнованные речи. В тех словах была клятва трудом крепить то, что было нашим народом завоевано в жестоких боях».
Подростком встречал пароходы и будущий председатель горисполкома, «Почётный гражданин города» Борис Фёдорович Мельков: «Помню радостный год победы. Уже летом в Игарку стали возвращаться фронтовики старших возрастов. У игарчан был хороший обычай встречать каждый пассажирский пароход. И всегда пристань была забита встречающими. Конечно, прибегали на берег и мы, мальчишки. В эти дни мы и не уходили далеко от дебаркадера. Радостно встречали всех прибывших солдат, но многие ждали только своих отцов, ждали и встречали, хотя знали, что дома уже давно лежит похоронка, но надеялись. И кто-то дождался, а кто-то и нет»…
По статистической информации краевого военного комиссариата на 25 ноября 1945 в Игарку прибыло и встало на военный учёт 142 демобилизованных воина, из них шестеро женщины.
Когда раненый в Польше солдат Виктор Астафьев пересёк границу и услышал за окном поезда русскую речь, он плакал. Плакали и более умудрённые опытом и годами воины. Спустя годы писатель Астафьев сказал: «Для меня, бывшего окопного солдата, День Победы — самый печальный и горький день в году. Уже за несколько дней до праздника мне тревожно, я не могу найти себе места, мне хочется попросить у кого-то прощенья, покаяться перед теми, кто уже сгнил на бескрайних полях России и в чужом зарубежье, молиться Богу, если Он есть, чтоб никогда это больше не повторилось…»
Вот и мне бы хотелось, чтобы этот День навечно запомнили.
На фото: Дресвянский Анатолий Данилович и Федотов Юрий Феофанович в президиуме городского торжественного собрания в честь Победы, фото Владислава Силинского.
Спасибо Валентина Анатольевна.Я часто вспоминаю вечера для ветеранов войны которые мы организовывали. Литературные композиции с песнями военных лет сценки из подвига Молодой гвардии и подвигов пионеров героев.
Виктор Никитич, Вы правы: участие ветеранов войны в патриотическом воспитании молодежи и забота молодежи о ветеранах были взаимосвязаны. Я все время вспоминаю, как мои дети и внуки отца все время водили пальчиками по его шрамам от ран. Вот на этом подсознательном уровне шло воспитание.
Прекрасный очерк, берущий за душу… Хочется перечитывать каждый год, в очередные годовщины Победы.