На территории огромного Красноярского края к приходу русских (конец шестнадцатого века нашей эры) жило немногочисленное население (не более 25 тысяч человек). Оно принадлежало к четырем языковым группам: тюркской, кетской, самодийской и тунгусской. Коренные малочисленные народности Севера, их в то время называли тунгусами, туземцами считались бродячими. Но именно они были исконным населением, к которому впоследствии присоединились переселенцы из России – торговцы, казаки, священнослужители.
Кетоязычные племена, вытесненные из Присаянья в I тысячелетии н.э., успели основательно обжиться в центральных и северных районах края. К началу XVII века они заселяли среднее течение Енисея, Подкаменную Тунгуску, нижнюю Ангару, реки Кан, Усолку, Сым, Кеть. Наименование «кеты» образовано от слова «кет» — в буквальном значении «человек». Кеты занимались охотой на белку, соболя, колонка, крупного зверя (лося, оленя), рыбной ловлей, плавили железо. В теплое время кеты жили в конусообразных чумах, покрытых шкурами оленей или корой деревьев, зимой — в землянках1.
О раннем присутствии кетов в этих местах свидетельствует и сохранившаяся до сих пор легенда о том, что известный скалистый выступ на правом берегу Енисея против острова Кораблик, по убеждению кетов — место жительства главного женского образа, в чьем подчинении находились злые духи, — Хосядам. Она жила там с тех пор, как посланный главным добрым божеством кетов, живущим на небе, Есем, мифический богатырь Альба прогнал ее на север в низовья Енисея. Кеты верили, что в скалах находился каменный чум, в котором она пряталась со своими детьми. По мнению кетов, в этом месте и теперь можно услышать голоса играющих детей2.
Именно богатства Сибири: пушнина – «рухлядь», как ее называли в те времена, привлекали русских царей и вели к дальнейшему расширению государевых границ. Неизбежно при этом шло подчинение и порабощение местных народностей. Началось все с известного исторического факта посылки царем Борисом Годуновым в 1598 году специального нарочного Федора Дьякова, «чтобы привез он вернейшее о сей земле сведение».
Территориальные приобретения Московского правительства закреплялись путем постройки на опасных границах городов и острогов, обнесенных стенами из заостренных стоячих бревен, со рвами, валами, башнями по углам и бойницами для стрельцов. Таковыми были Мангазея (1601 г) на реке Таз, а потом и Новая Мангазея (1672 г) на Турухане Став твердой ногой на реке Тазе мангазейцы начали энергично продвигаться на восток, не встречая активного сопротивления местного населения, облагая его налогом (ясаком), попутно открывая все новые и новые территории. Для сбора ясака были построены зимовья: Туруханское и Имбацкое (1607 год), Закаменное (1610 год), Дубческое (1614 год), Подкаменное (1620 год), Сумароковское (1629 год)3 и другие, где государевым слугам казакам сдавалась туземными племенами мягкая рухлядь4. Судя по этим сведениям, существовало два зимовья – Закаменное и Подкаменное Букановское. Одно из них должно быть там, где обнаружились следы древнего человека и где теперь современная деревня Подкаменная Тунгуска, какое же?
По версии ученого-этнографа Б.О.Долгих Закаменное зимовье, известное с 1626 года, находилось близ устья р.Дубчеса, а позднее было перенесено выше устья Подкаменной Тунгуски и стало называться Подкаменным или Шайхинским5. Истории известны такие факты, когда одно и то же имя переходит от поселения к поселению, расположенному и на значительном расстоянии друг от друга, взять хотя бы столицу России – город Москву или «столицу» района — Туруханск. Могло такое быть и с Подкаменной Тунгуской.
Зимовьем тогда называлась отнюдь не одиноко стоящая лесная избушка. Этот термин относился к названиям всех мелких населенных мест Туруханского края, кроме лежащих на берегу Енисея. Некоторые из них были заселены крестьянами, некоторые инородцами. Зимовья служили иногда только как пристанища на время промысла. Исторического описания, как были обустроены Подкаменное и Сумароковское зимовья, не сохранилось. Судя по Туруханскому зимовью, куда, как известно, в 1630 году из Тунгусок прибыло с промыслов 887 человек, а летовало, то есть круглогодично жило в нем 127 человек, в зимовье должны были быть не только временно установленные чумы, но и капитально построенные деревянные дома.
В одном из них в Туруханске, к примеру, жил в 1634 и 1635 годах мангазейский воевода Григорий Никитин, оставив руководство вверенного ему города на дьяка. Открытие для населения хлебных запасных магазинов (а таковой был, и в Подкаменной Тунгуске), с учетом складирования завезенных продуктов питания также должно было производиться в капитально построенных зданиях.
Третьим типом строений в зимовьях отнюдь не временного характера служили часовни и церкви. Насколько все эти элементы строений относились к Подкаменному и Сумароковскому зимовьям, вряд ли сегодня можно с достоверностью установить. Но сам факт существования зимовий никем не может быть оспорен, поэтому, вероятно, можно сказать, что первый колышек при постройке зимовья на Подкаменной Тунгуске был забит почти четыре столетия назад, а датой его основания можно считать либо 1610, либо 1620 год. Все сведения об основании Сумароковского зимовья датируются 1629 годом.
Для сбора ясака служилые люди разъезжались по ясачным зимовьям, к которым приписывалось податное население. Кетское население, платившее ясак в Закаменное зимовье Мангазейского уезда, объединялось русскими под общим названием Закаменные остяки. Численность «закаменных остяков» (700 человек в 1628 году) резко сократилась к началу 18-го века до 40 человек. Особенно много смертей наблюдалось в 1627-1628 годах, а также в период с 1654 по 1682 годы. Главной причиной стали эпидемии. Кетами передаются из поколения в поколения предания о страшном море, когда в землянках не оставалось ни одного живого. Спасаясь от жестокой болезни люди целыми семьями погружались в лодки, уплывая по воде, но и там не находили спасения. Лодки выплывали с притоков на Енисей никем не управляемые полные трупов.
Главным товаром, которые необходимо было сдавать в качестве ясака, были соболь, песец и белка. В старинных ясачных книгах приведена таблица уплаты ясака соболями из Закаменного зимовья, среди прочих 29 зимовий.
|
Годы
|
1629 | 1635 | 1646 | 1663 | 1680 | 1701 |
|---|---|---|---|---|---|---|
|
Всего по Мангазейскому уезду (шт)
|
4353
|
15857
|
8116
|
4844
|
3857
|
640
|
|
Закаменное зимовье (остяки)
|
61
|
533
|
611
|
306
|
210
|
105
|
|
Процент от общего объема ясака
|
1,2%
|
3,4%
|
7,5%
|
6,3%
|
5,4%
|
16,4%
|
Как видим, при общем снижении объемов поступления соболя, доля ясака, сдаваемого кетами Подкаменно-Тунгусского региона, возрастает почти в два раза. О чем это говорит? С одной стороны о все возрастающей эксплуатации местного населения, с другой же о добросовестности охотников-аборигенов, стремящихся выплатить налог, иногда в ущерб благополучия собственной семьи. Трудолюбие, стремление к выживанию, смекалка – главные характерные черты и у современных жителей Бора, о чем мы не раз убеждались, готовя материалы для этой книги.
Но вернемся на триста лет назад. С конца 17-о века количество добываемого соболя сократилось, предметом налогообложения становится песец на севере и белка на юге, ее добывается до двенадцати тысяч штук.
Чтобы привлечь коренное население к уплате ясака «ласкою» служили подарки («государево жалованье), которые выдавались «за ясачный платеж» в качестве премии. Подарки были из тех товаров, которые имели наибольший спрос среди нерусского населения. Это всевозможные виды бисера, блюда из олова, медные котлы и тазы, железные изделия: топоры, ножи, реже пилы, иглы и предметы роскоши: медные гребни, перстни. По мангазейским приходно-расходным книгам можно проследить эти посылки, наиболее щедрые в первые годы покорения Сибири: на Подкаменную Тунгуску в три зимовья и на Енисей в Закаменное зимовье кроме девяти пудов олова было послано 56 топоров и 80 ножей.
С приходом русских и обложением ясаком местного населения произошли значительные изменения и в кетском ведении хозяйства. Добыча пушнины превратилась в основное средство существования. Сохранялась и потребительская охота, главным образом на копытных и пернатую дичь. Рыболовство по-прежнему было натуральным.
Попытаемся хотя бы схематично восстановить быт аборигенов Подкаменной Тунгуски. Следуя своеобразному кетскому календарю, начнем с месяца «опадения листвы», как некой точки отсчета периодов жизненного уклада обитателей чумов, стоящих на берегах небольших речек или Енисея6. В этот период заканчивалась рыбалка котцам7 и неводами. «Где-нибудь поблизости от жилья в тихой курье (старице) ставили сети-пущальни и добывали для каждодневного питания рыбу. Темными ночами выезжали на лодках-долбленках лучить рыбу острогой на порожистые места маленьких речек. Днем мужчины изготовляли и чинили лыжи, нарты, ставили в кедровых борах ловушки (пасти) на глухарей, которых подстерегали также на берегах и отмелях, куда они выходили за мелкими камушками. На озерах добывали водоплавающую дичь. Женщины, подростки и дети собирали орехи, ягоды, выкапывали съедобные корни, запасали лекарственные травы, кору»8.
В месяц «замерзания земли» перемещались глубже в лес, передвигаясь по реке на лодках — илимках, а по первому снегу с легкими нартами. С похолоданием температуры семьи из легких чумов перебирались в землянки, продолжая заготовки ягод и кореньев, боровой дичи. Началом пушного промысла считался месяц «пешей охоты», «малой» или «временной ходьбы». Женщины оставались дома, а мужчины вначале пешком, а потом на камусных лыжах уходили все дальше и дальше, реже возвращаясь к месту постоянной стоянки. Охотились с собаками на белку, иногда на медведя. Объединялись по 3-4 охотника, устанавливали для ночлега временные чумы. Женщины не проводили время зря, ставили ловушки на зайца, глухаря, Мясо в мороженом виде хранили в лабазах, заячьи шкурки выделывали, шили одежду. Долгими зимними вечерами собирались все вместе, пили чай, рассказывали сказки, которые в иное время года из-за занятости рассказывать было нельзя. В последующие месяцы «больших дней» и «сохатого» кеты оставляли свои землянки и семьями или группами перемещались на свои родовые угодья, именуемые «дорогами». На женщин возлагались обязанности по перемещению тяжелого груза. Мужчины шли впереди налегке, утрамбовывая лыжами снег. Охотились, как видно, из названия месяца, не только на копытных, но и на белку, соболя. К концу месяца проходили всю «дорогу», продолжая, тем не менее, добывать зверя и в месяцы «орла» и «бурундука». В это время и изменялась погода, вслед за зимой, наступала весна. В традиционном укладе жизни кетов именно в это время шла заготовка осины для лодок-долбленок – так называемых веток, а также досок для лыж, весел. Начиналась подготовка и к рыболовному сезону – «месяцу щуки»: чинились сети, изготавливались лодки, весла. Шла охота на пролетающих гусей и уток, женщины собирали на проталинах перезимовавшую ягоду – бруснику, клюкву. Со вскрытием рек кеты вновь выбирались на лодках-илимках с притоков на Енисей на ярмарку в устье Елогуя вблизи Верхнеимбатска, в Селиваниху, Сумароково и Подкаменную Тунгуску.
И так было не только в шестнадцатом-семнадцатых веках. Государство вплоть до революции 1917-го года для сбора ясака, отдачи различных распоряжений и разрешения своих дел содержало сугланы, или ярмарки, куда все туземцы рода в определенное время, обязаны были ежегодно являться. Такими сугланными местами считались, в числе прочих, и станки Сумароковский и Подкаменно-Тунгусский Туземное население было объединено в волости (управы), возглавляемые старшиной (князьцом). Старшину волости один раз в три года избирали на этих сходках (сугланах). Однако выборность была чисто формальной, как правило, кандидатура назначалась русской администрацией, главное условие – знание русского языка. Основной обязанностью избранного князька был сбор ясачных податей и долгов за взятые в хлебозапасном магазине продукты и боеприпасы.
Интересен исторический документ, где со ссылкой на первого губернатора Енисейской губернии А.П.Степанова говорится о существовании в 1824 году Подкаменной управы, входящей во второе Туруханское отделение, во главе которой стоял князек Алексей Буянов. Ему предписывалось заплатить ясак из 26 соболей, 1200 белок на общую сумму 50 рублей, кроме того деньгами также надо было внести еще 11 рублей. Датой проведения суглана в устье Подкаменной Тунгуски называлось 21 мая9. Туземцы были приписаны к специально образованным хлебным магазинам. Хотя государство и не давало умереть с голоду поставщикам пушнины, но с другой стороны безбожно их обкрадывало, так как за в расчет за продукты шли те же самые ценные шкурки. Старшине предписывались и некоторые судебные функции: наказание за неуважение к старикам, разрешение территориальных споров.
Автор замечательной книги о кетах Борис Осипович Долгих, посвятивший многие годы исследованию этнографии и этнической истории кетов, с любовью писал об этом многострадальном загадочном народе. Он же и привел прямой факт пребываниях кетов в поселке Подкаменная Тунгуска.
Читаем вместе: «Когда пароход 16 июля 1926 года причалил к деревне Подкаменная Тунгуска, еще издали, около серо-черной толпы русских, зацвели неожиданно яркими синими, зелеными, желтыми пятнами группы туземцев. Затем, когда уже бросали причалы, стали отчетливо видны и их отдельные фигуры в мешковатых, но новых суконных халатах, туго перетянутых поясами, суконных гетрах и крепкой кожаной обуви. Короткие ножи болтались у них на бедрах, словно кортики моряков. Из под белых платков, из-под прядей черных или распущенных или заплетенных в косы волос смотрели резкие угловатые профили, до такой степени напоминающие северо-американских индейцев, что странно было сознавать себя на территории СССР, в глубине Азии, а не где-нибудь на берегах Рэнд-Ривер в Соединенных Штатах»10.
Кеты, собиравшиеся на ярмарку, селились во временных чумах невдалеке, а не в самой деревне, и принадлежали к трем кровным родам – Ханта, Богдэй и Хонэн. С русскими фамилиями больше всех было Лямичей – (девять семей), Толстых – (восемь семей), Бальбиных и Коротких (по шесть семей), Тыгановых (пять семей), Халявиных (четыре семьи) — всего 58 хозяйств и 301 едок.
Лето они проводили на Енисее, промышляя рыбой, в районе этого же селения, либо между Ворогово и Лебедем, но главным образом у деревни Сумароково. Жили прямо в лодках – илимках, представляющих собой судно – до восьми метров длиной с каютой в виде берестяного сводчатого двухскатного шалаша посредине. Передняя часть кубрика служила жилищем, задняя – складом. Традиционно из средины каюты возвышалась мачта, украшенная железным трезубцем с белым или голубым вымпелом.
Впрочем, были тогда и свои «законодатели моды». Б.О.Долгих пишет об илимке комсомольца-кета Васьки Топкова, у которого на мачте развевался красный флажок – символ нового времени. Комсомолец в то время был единственный, а вот шаманов — профессионалов четверо. Несмотря на то, что они были лишены избирательных прав, как чуждые советской власти элементы, тем не менее, их семьи были зажиточными, получая «гонорары» за сеансы лечения и предсказания.
Так у Подкаменно-тунгусского шамана Василия Мосейкина годовой доход в 1926 году составил 350 рублей, а тремя годами ранее его в качестве своеобразного экспоната возили даже в Москву на ВДНХ — выставку достижений народного хозяйства. Увидев там идущий по реке глиссер, он во время очередного камлания предсказывал своим сородичам, что скоро и по Енисею будет ходить лодка с крыльями, но летать она не будет. Кеты ему верили, потому что предыдущее его предсказание о «железных столбах» сбылось – в Подкаменной, и мы об этом еще расскажем, появилась радиомачта. Но мы несколько забегаем вперед…
История кетов, как, впрочем, и всего Туруханского края, весьма и весьма интересна, но не она сегодня является основной темой повествования, поэтому ограничимся лишь несколькими штрихами, перейдя далее в более позднему периоду в жизни четырех поселения в границах нынешнего Борского сельского Совета: Сумароково, Подкаменной Тунгуски, Комсы и Осиново. Хотя два последних сегодня не заселены, рассказать о них, считаем, необходимым. Начнем Подкаменной Тунгуски и не только потому, что это было первое появившееся зимовье, но именно эта деревня стала тем «родовым гнездом», которое и дало впоследствии жизнь поселку Бор.
Фото: Красноярский краевой Краеведческий музей
Пояснения:
1 — Жительница поселка Бор, кетка по национальности Г.П.Недоспасова, рассказывала нам, что ее бабушка так и не перешла в более удобный для жизни дом, на огороде у них стоял ее чум, где они детьми любили бывать у нее в гостях.
2 — Е.А.Алексеенко «Культы у кетов», Памятники культуры народов Сибири и Севера, стр.39
3 — Архив Туруханского района, д.7, л.304
4 — По данным Красноярской краевой научной библиотеки в Списке населенных пунктов Мангазейского уезда (1669-1672 гг) были: Зырянский городок, появившийся на карте до 1602 года, Хантайское зимовье — нач. XVII в., Туруханское зимовье — 1607 г. (старый Туруханск), Верхне-Инбатское зимовье — 1607 г., Нижне-Инбацкое зимовье, Подкаменное Букановское зимовье — до 1620 г., Закаменное, Курейское зимовье — к 1610 г., Турыжское зимовье, Летнее зимовье, Илимпейское (с. Усть-Илимпея), Ворогово, Дубчесская слобода — нач. 1637 г., Заворохинское — 1652 г., с. Гольчиха, Беляево зимовье — 40-е гг., Сумароковский станок — 50-е гг. Троицкая монастырская слобода — 50-е гг., (г. Туруханск), Чунское, Тетерское, Хетское, Ессейское, Тишкино, Жданово, Розмахнино.
5 — Алексеенко Е.А., Кеты, Ленинград, издательство Наука, 1967, стр.24 .
6 — Официально, у кетов первым месяцем года считается месяц «бурундука», о котором рассказ ниже.
7 — Котцы – множественное число,.плетневый перебой через речку для удержания и ловли зашедшей туда рыбы
8 — Алексеенко Е.А. «Кеты», Ленинград, 1967, стр.40-41
9 — Долгих Б.О., «Кеты», Иркутск-Москва,1934 г, стр.27
10 — Долгих Б.О., «Кеты», Иркутск-Москва,1934 г, стр.4
