По некоторым субъективным мнениям считается, что первые стихи о нашем городе, которому вскоре исполнится сто лет (2029 год), написал известный сибирский поэт Игнатий Дмитриевич Рождественский. Именно из стихотворения «Заполярная Игарка», написанного в канун 1939 года и опубликованного в новогоднем номере городской газеты, носившей тогда название «Большевик Заполярья» и взята мной в заголовок его первая строчка.
Но так ли все было на самом деле? Действительно ли, лишь спустя десятилетие о построенном в Заполярье городе – морском порте на Енисее узнали почитатели поэзии в нашей необъятной тогда стране? Оказывается, нет.
Сегодня в моей «Копилке стихов», которые я по крупицам собираю из многих источников, есть и более ранние поэтические творения, написанные в самом начале постройки города. И если исторически верной считается дата высадки первого десанта строителей на берег Игарской протоки 13 июня 1929 года, так я рассуждала, то начальным в поэтическом игарском сборнике должно было стоять, по моему мнению, произведение А.Шаврука «Стихи о «Карской».
Оно было опубликовано в первом номере альманаха «Сибирские огни» (стр.46) в Новосибирске – столице края, куда первоначально и входила Игарка. Номер был подписан к печати 15 февраля 1930 года, в нем также начиналась публикация путевых заметок Вивиана Итина «Выход к морю» — путешествия каравана, вышедшего по Оби через Карское море до Ленинграда с заходом в устье Енисея и Игарку в августе 1929 года. Поэт А.Шаврук мог быть участником этого рейса и уложить в рифмы ритм нового города, уже встречающего караваны иностранных судов и ведущего погрузку леса на экспорт.
«Карскими» в 20-е годы называли экспедиции по доставке по Оби и Енисею через Северный ледовитый океан грузов в центр России и в обратном порядке в Сибирь. Более подробно о Карских экспедициях даже у меня на сайте есть множество материалов. Мне думалось, что и стихотворение, написанное, вероятно, участником Карской экспедиции, стало первым в антологии стихотворений о нашем городе. Прочтите сами.
СТИХИ О «КАРСКОЙ»
— Потомками скрытых
Стихийных сил
Усилим железный
Остов.
— Направим кондовый
Лесной массив
В движение
Общего роста.
Воля труда.
Размах
И вот,
В бешеной снежной пляске
За кругом полярным
Вырос порт
В соседстве с холодным
Карским.
И дальше,
Где ночь
И метелей свист,
Где тленье —
Цынги расплата,
Упорно сидит
Наблюдатель-радист
У радиоаппарата.
Взволнован эфир:
— Льды ушли в океан.
В проливе
Тумана завеса!
И рвется вперед
Кораблей караван,
Набитых
Сибирским лесом.
Покорны стихии,
Но если затор
Иль лед атакует
Тяжелый,
Грудью железной
Дадут отпор
Советские
Ледоколы.
В них воля труда
И напорист ход:
Льдины, шипя, загрохочут.
И крепко шершавую руку
Сожмет
Матросу
Британский рабочий.
В порту,
В окружении мачт
И антенн,
Где воды блестят,
Как ртуть,
Свободные гости
Получат в обмен
Машины,
И снова в путь.
Пусть дыбятся льды,
Свирепеет норд-ост
И шквал
Атакует борт.
Вторит чеканно
Команду
Матрос:
— Есть курс
Новый порт!
Но, видимо, я ошибалась. Как оказалось, село с таким вот названием — Новый порт есть в Обской губе, основано оно в 1921 году отрядом гидрографов как пункт товарообмена экспедиций моряков и сибирских речников.
Но путевые заметки Итина в следующем номере альманаха «Сибирские огни» не давали мне потерять надежду: «В Новом порту» нет никакого порта. «Новый порт» — всего лишь обширная бухта, укрытая от северных и западных ветров берегом, от южных – песчаными косами и отмелями. Для речных судов это надежная стоянка в любой шторм; но глубины бухты невелики. Морские суда останавливаются на расстоянии десятка миль от берега.
— Значит, перегрузочные операции в Новом порту, происходят не в Новом порту, — говорит, удивляясь собственному остроумию наш главбух…» (стр. 70 № 4 альманаха «Сибирские огни»).
Признаться, воспрянула духом и я, тем более, в отличие от читателей 30-х годов, у меня уже имелась возможность заглянуть в Википедию и прочесть, что в 1931 году в селе Новый порт был образован Новопортовский рыбный промысел Обьгосрыбтреста, тогда же построен рыбоконсервный завод и сезонная плавучая фабрика. Об экспорте сибирского леса из этого порта речи не шло.
И тут хочу немного отступить и вспомнить известную сказку Самуила Маршака «Двенадцать месяцев», где в одном из эпизодов обращалось внимание на важность постановки запятой между словами: «Казнить нельзя помиловать». Там речь шла о жизни и смерти человека. В нашем случае, об исторической пальме первенства стихов об Игарке. Продолжаем.
Окончательно все точки над «и» расставлены были, когда мне удалось прочесть стихотворение, написанное в 1931 году омским поэтом Яном Озолиным «Ледовый год». В нем есть запятая между словами, и ее нахождение в этом тексте подтверждает, что новый порт в первом опубликованном стихотворении не относится к Игарке. И Новый порт, и Игарка – это две разных точки на Арктической карте.
ЛЕДОВЫЙ ГОД
Ледовый год.
Ночное солнце.
Горизонт испачкан
желтизной.
В Карском море –
хмурый остров Белый.
И осенний вал
в просторе ходит,
белыми
бурунами
звеня.
Море уходило
в бесконечность.
Айсберги качались,
зеленея.
Шли английские,
норвежские,
германские суда
в Новый Порт,
в Игарку,
к устьям рек
сибирских
за богатствами
тайги
и снежных тундр.
Кромка льда,
норвежские фиорды.
Мангазея,
Обь
и Енисей.
Нависали
мрачные базальты.
Чайки, скал,
лежбища тюленей
и цветы
невиданные,
всевозможных красок –
Севера мгновенье,
радуга высот.
Обская губа, 1931 г.
(Озолин, Ян. Ночное солнце. Омск: Омское областное издательство, 1935. Переиздание: Ночное солнце / Предисл. Л. Мартынова; Послесл. Э. Шика. Омск, 1991).
В следующем 1932 году Ян Озолин пишет стихотворение «Полярный порт», которое однозначно посвящено Игарке и о ней рассказывается более подробно.
ПОЛЯРНЫЙ ПОРТ
Где налегает волна
на отлогий плес,
где даже у берега
море взволнованно дышет,
где шквал так недавно
шхуны разделывал влоск,
теперь отыскали
в Игарской протоке
затишье.
Туда, где море
на звонки клавишах льда
играет предбурье –
экзотику диких прелюдий, –
сегодня приходят,
тревожа сиренами даль,
штурмуя стихию,
упорно и планово люди.
Советская стройка!
Веселый арктический порт!
Над берегом тундры –
звонкая радость лебедок.
Здесь покорен
суровый полярный простор,
и лапы бурунов
в затишьи
не трогают лодок.
На рейде –
стоянка
ободранных льдами судов,
прошедших сквозь бури
и стены слепящих туманов, –
цветут вымпела
далеких чужих портов
и трубки дымят
у откормленных капитанов.
Английский «кэп»
под гнетом тяжелых дум
следит за погрузкой,
на берег уставясь косо,
а лихтер советский
кладет в английский трюм
охапки румяных,
душистых таежных досок.
Зажал англичанин в пальцах
тяжелый чубук…
Он был на Аляске,
он знает богатства Канады.
Но он поражен, что здесь
вырастает вдруг
арктический порт –
«советское Эльдорадо».
Он много плавал,
этот дородный «кэп»,
в погоне за счастьем
прошел он «мудрую» школу.
«Кто думает, Север – пустыня,
тот просто слеп.
Cood dam!
Этот воздух чист
и звонок, как доллар».
У них – миллионы свободных
английских рук…
А здесь работы хватает
не только для русских, –
забыл северянин
у берега свой каюк, –
графит добывает
в копях Нижней Тунгуски.
Разбужена тундра.
Разбиты столетья, когда
купцы-мореходы
шарили Север на ощупь.
А мы приходим сюда,
как весной большая река, –
врываясь в простор
молодой растущею мощью.
Омск, 1932 г.
Ян Михайлович Озолин родился в Риге в 1911 году. Его отец, командир дивизии латышских стрелков после демобилизации переехал в Сибирь, в город Омск, когда мальчику исполнилось лишь 10 лет. Как и все мальчишки он зачитывался книгами К.Станюковича, А.Новика-Прибоя, Р.Стивенсона, Д.Лондона, мечтал о морских путешествиях. Впечатления от первого самостоятельного путешествия по реке Иртыш легли в основу его ранних стихов.
Ян служил матросом и на судах, ходивших в 30-е годы в Арктику. Думаю, что ему удалось побывать в Игарке в первые годы ее строительства. «Веселый Арктический порт», «Советское Эльдорадо» — яркие, сочные эпитеты из этого стихотворения — забытые, нигде раньше не упоминаемые о рабочих ритмах живущего полновесной жизнью города-порта. И этим мы должны быть благодарны поэту.
К сожалению, судьба его трагически оборвалась в 1938 году. Он был объявлен врагом народа и расстрелян, а в 1957 году реабилитирован. Его сын Вильям Озолин стал поэтом, но бывал ли он в Игарке, писал ли о ней, не известно.
А игарчане должны знать и помнить, что самые первые стихи о нашем городе были написаны в 1931-1932 года поэтом Яном Озолиным.
На снимках: Игарская протока в 30-е годы, автор С.О.Малобицкий, из фондов Красноярского краеведческого музея; Выставка, посвященная двум омским поэтам – отцу и сыну Озолиным в музее им. Достоевского в Омске.
Красивые стихи. Чувствуется в них особая энергетика какая-то.