Безусловно, что самым популярным художественным произведением о моём родном городе Игарке считается роман Алексея Кожевникова «Брат океана». Версия, изложенная в нём, о том, что город якобы носит имя пресловутого Игорки, одного из первых жителей тех мест, настолько живуча и в наши дни, что многие издания упоминают о ней как истине.
Между тем в моём детстве мы не меньше зачитывались и романом Вениамина Каверина «Два капитана». И считали, что главный герой романа — Санька Григорьев, став полярным лётчиком, начинал свой лётный путь именно в нашем городе. Правда, несколько смущало само название города в романе – «Заполярье». Больше оно относилось к обширной местности, а не маленькой точке на карты страны. Кроме того в Мурманской области на берегу Баренцева моря я нашла город Полярный. Его название было более близко к каверинскому, да и из биографии писателя мне было известно, что роман писался в Полярном. А в 2003 году там появилась даже площадь Двух капитанов. Упоминался в романе и Архангельск. Специфика города, описанная в художественном произведении, могло быть присуща и Архангельску, — ещё одному лесному порту на побережье Ледовитого океана…
К сожалению, я не нашла «следов» посещения нашего города писателем Вениамином Александровичем Кавериным (1902-1989). Хотя Игарка 30-х притягивала к себе в начале своего существования: буквально толпы писательской братии – советской и зарубежной — не преминули побывать на берегах Енисея именно с целью увидеть это чудо социализма – построенный за Полярным кругом морской порт на берегу реки. К сожалению, и в 70-е – 80-е годы, когда модной стали туристические поездки писателей, они так и назывались «Писатели на берегах Енисея», Вениамин Каверин не воспользовался возможностью проехать по великой сибирской реке и побывать в однажды описанном им городе.
Однако, по весьма специфическому его описанию автором всё-таки можно было понять, что полярный лётчик Александр Григорьев в поисках друга детства Вальки Жукова и врача Ивана Ивановича, вернувшего ему дар речи — «излечившего от «слухонемоты» — хоть и ненадолго, но приземлялся именно в Игарке.
Заняться более подробными исследованиями мне мешали другие заботы. Вернувшись по осени в город из деревни, где я обычно проводила с внуками летние каникулы, я в электронной почте нашла письмо от заместителя директора исторического музея города Полярный Анастасии Князевой с просьбой подтвердить, или опровергнуть информацию о месте действия романа.
Оказывается, в связи с восьмидесятилетием выхода в свет романа (1938 год) готовилась к изданию коллективная монография, посвященная как истории создания и бытования романа, так и реальным событиям, на фоне которых происходило его действие. Организаторы написания монографии и обратились к сотрудникам музея города Полярного.
Несколько удивляло, было ли аналогичное обращение к сотрудникам игарского музея. Но время было уже упущено. Не дождавшись ответа от меня, Анастасия сама взялась за дело, перечитав, наряду с другими изданиями о нашем городе, некоторые материалы моего Блога. Об этом она несколько раз делает ссылку в ходе своего повествования. Более чем приятная оценка моего скромного труда по отысканию исторических документов о первых днях строительства города! Спасибо.
И вот я держу в руках двухтомник – сам роман «Два капитана», издания «Политическая энциклопедия», город Москва, 2019; и второй том, озаглавленный как «Энциклопедия романа «Два капитана». Каждый желающий иметь в своей библиотеке популярное и ныне художественное произведение и, тем более, узнать подробности создания романа, может приобрести его, заказав по интернету. В различных источниках он есть в продаже.
А игарчане должны быть весьма благодарны северянке Анастасии Князевой, ни разу не бывавшей в нашем уникальном городе, но нашедшей его «черты» на страницах романа.
Особенно интересным мне кажется наблюдение молодого историка, сделавшего заключение в пользу Игарки: «… 2,5 тыс. км от линии фронта, которые упоминаются в девятой части романа, перечисленные Енисей, Ангара, Нижняя Тунгуска и затронутый Медвежий Лог помогают определить точное место действия романа — город Игарка».
В романе десять частей, вместе с эпилогом сто пятьдесят четыре главы, почти шестьсот страниц. Об Игарке речь начинает вестись с четвертой части «Север», а в ней с шестой главы «У доктора». Александр в поисках доктора прилетает в Заполярье, где ему «нетрудно найти этот дом, потому что вся улица состояла только из одного дома, а все остальные существовали только в воображении строителей Заполярья». Впрочем, не только домов и улиц в Заполярье еще было не достаточно: встретившись, доктор ведёт юношу в столовую. Известный исторический факт — первые дома в Игарке строились без кухонь, всё население обедало только в столовых. В кратчайшие сроки, спасаясь от надвигающейся зимы, надо было заселить в строящиеся помещения всех прибывших в город первостроителей. Среди них действительно был врач, правда, звали его не Иваном Ивановичем. Но, действительно, город был построен на глазах у доктора и он вправе мог рассказать лётчику «историю этого удивительного деревянного города с деревянными тротуарами и мостовыми – города, в котором самая почва состоит из слежавшихся опилок. «Как дождь пройдёт, кажется, что идёшь по квартире», — рассказывает прилетевшему лётчику жена доктора Анна Степановна.
О том, что Заполярье – это Игарка, подтверждается и в следующем абзаце: «Здесь в двадцать восьмом была тайга», — точно указывая на дату начала строительства города – 1929 год. У собеседников в романе речь заходит и об имеющемся в городе театре – только Игарка могла похвастаться тем, что в ней в 1937 году был основан Первый Заполярный драматический театр имени Веры Николаевны Пашенной. Правда, произошло это после гастролей не МХАТа, как в романе, а Малого Театра Союза СССР.
Узнаваема Игарка и в восьмой главе «Семейство доктора», и не только «привязкой» Заполярья к ближайшему более крупном аэропорту — Красноярску. Санька Григорьев на самолёте «возил в Красноярск инструменты для лесозаводов и в конце концов довёл этот маршрут до восьми с половиной лётных часов. Я перебрасывал изыскательские партии в Норильск, возил учителей, врачей, партработников в глухие ненецкие районы. С известным лётчиком М. я был на Диксоне. Мне приходилось летать по притокам Енисея – Курейке и Нижней Тунгуске». Лётчик М. – скорее всего, Василий Сергеевич Молоков, известный и самый популярный лётчик в Красноярском крае в те времена. Действительно, он летал в Игарку, на Диксон.
Но если кто-то может сказать, что под аббревиатурой скрывается фамилия другого командира воздушного судна, то факт того, что лётное время до Игарки из Красноярска составило после освоения трассы именно восемь с половиной часов, исторически зафиксирован.
Газеты тех лет пестрели заметками о том, что освоение Норильска шло из Игарки, являющейся в средине 30-х центром по освоению Арктики. Именно в ней было размещено Территориальное управление ГУСМП (Главного управления Северного морского пути). Руководитель Терруправления легендарная Валентина Петровна Остроумова сама управляла самолётом, и игарские лётчики осуществляли доставку учителей, врачей и партийных работников не только по факториям Таймыра, но и в Ямало-ненецкий автономный округ, часть которого, как и Игарка в начальные годы строительства, входила в состав Туруханского района. От первостроителей города известны факты доставки инструментов и запасных частей для выходящих периодически из строя лесопильных заводов и оборудования электростанции. Обо всём этом не раз писали газеты, журнал «Советская Арктика», которые и мог читать Вениамин Каверин при написании романа.
Упоминается в главе и Карская экспедиция – «так называют в Заполярье месяцы август и сентябрь, когда наши ледоколы проводят через Карское море советские и иностранные пароходы».
В следующей главе «Мы, кажется, встречались…» главный герой Санька Григорьев едет в звероводческий совхоз, где работает его друг детства Валька Жуков. И вновь мелькают узнаваемые места: Протока, остров, на котором находится совхоз, звероферма. Всё это подлинные игарские ориентиры, правда, с некоторым отступлением от истины. На острове через протоку от города был расположен овощеводческий совхоз «Полярный», а звероферма, где разводились черно-бурые лисицы, — находилась в станке Шайтан, недалеко от Игарки.
Во времена бурного развития полярной авиации нередки были аварии и вынужденные посадки самолётов в тундре из-за плохих погодных условий, поломок несовершенных летательных аппаратов, основным материалом при конструировании которых была обыкновенная фанера. А.Григорьев участвует в спасении произведшего вынужденную посадку экипажа самолета, и этому событию посвящено сразу несколько глав. В пятнадцатой главе «Ванокан» речь снова заходит об Игарке: Санька Григорьев говорит, что не раз летал по маршруту «Красноярск — Игарка».
И вот это упоминание в тексте города с его реальным именем «Игарка» при первой попытке отыскать «игарский» след в Заполярье завело меня на некоторое время в тупик. Если Игарка, — думала я, — упомянута здесь с её подлинным названием, тогда Заполярье – совершенно иной город? На какое-то время я прекратила исследования, просто увлеклась чтением знакомого с детства произведения, когда нам всем, читающей братии, было однозначно понятно, что Санька Григорьев – «игарчанин».
Вновь вернуться к осознанию того, что «Заполярье» — это всё-таки Игарка мне помогло упоминание в седьмой главе «Снова в Заполярье» в девятой части романа «Найти и не сдаваться» города Полярного – базы службы лётчика А.Григорьева и его экипажа в годы Великой Отечественной войны. Предпринятый автором писательский приём с использованием в одном художественном произведении реальных и вымышленных названий городов поставил на своё, определённое каждому в повествовании, место.
Вот что говорит о городе Александр Григорьев: «С глубоким интересом осматривал я Заполярье. Когда я уехал, городу едва пошёл шестой год. Теперь ему минуло пятнадцать, и с первого взгляда можно было заключить, что он не потерял времени даром, в особенности, если вспомнить, что три самых дорогих года были отданы на войну.
И здесь, за две с половиной тысячи километров от фронта, она чувствовалась, если вглядеться, во многом. Как прежде, в порту готовились к Карской, но уже не стояли у причалов огромные иностранные пароходы, не сновали по городу весёлые, удивлённые негры. Как прежде, на лесную биржу с верховьев Енисея, Ангары, Нижней Тунгуски прибывали плоты, и домики на плотах с дымящимися трубами, с развешанным на верёвках бельём, как прежде, создавали Протоке мирное впечатление плавучей деревни. Но опытный взгляд легко мог определить далеко не мирное назначение деревянного сырья, из которого состояла эта деревня.
Однако совсем другая черта поразила меня, когда уже под вечер мы поехали в Медвежий Лог, где когда-то стоял единственный чум моего приятеля эвенка Удагира, а теперь раскинулись два великолепных, просторных квартала двухэтажных домов: мне представилось, что в здешних местах уже как бы перекинут мост между «до войны» и «после войны». Отразившая нападение и победившая жизнь с прежним суровым упрямством утверждала себя в великой северной стройке».
Автором романа создана очень точная картина города времён Отечественной войны: совпадает не только внешнее описание Протоки с плотами и морскими лесовозами, нового микрорайона деревянных домов за Медвежьи логом и моста через него между старой и новой частями города. В этом отрывке запечатлён важный исторический факт. В годы войны прекратились поставки пиломатериала на экспорт через Карское море. Слишком опасным стал Северный морской путь, куда заходили немецкие военные суда и подводные лодки. Случалось, обстреливали и топили советские гражданские суда. Игарка в войну становится местом для ремонта обстрелянных судов, лечения раненых членов экипажей.
Игарский лесокомбинат был переориентирован на выполнение оборонных заказов – выпуск авиарейки и авиабруса для строительства новых самолетов. В том же 1942 году в Игарке создаётся судоверфь, начинают строиться баржи и простейшие рыболовецкие суда.
В годы войны начинается проектирование и строительство круглогодичного сухопутного аэропорта на острове. До этого времени самолёты приводнялись на акваторию протоки в летнее время и садились на её ледяную поверхность во время зимней навигации, используя для посадки вместо лодок, лыжи. Косвенно о том, что теперь в Игарке есть стационарный аэродром вместо гидропорта, упоминается далее в тексте: «Перед вылетом еще нужно было кое-что сделать, и я отправил штурмана и стрелков на аэродром, а сам остался с Ледковым в его кабинете в окрисполкоме».
Ледков, которому когда-то раненному оказал врачебную помощь находящийся ныне на фронте врач Иван Иванович, и Григорьев говорят об убитом на войне сыне врача — Володе. И вновь деталь, характерная только для нашего города. Ледков сожалеет об убитом юноше: «Что это был за скромный, благородный мальчик! И прекрасные стихи писал. Вы знаете, доктор тайком посылал их Горькому, и потом у Володи была переписка с Горьким. Одну фразу из письма Горького Володе мы взяли как тему для школьного плаката…
И он показал мне этот плакат: «Едва ли где-нибудь на земле есть дети, которые живут в таких же суровых условиях, как вы, но будущей вашей работой вы сделаете всех детей земли такими же гордыми смельчаками».
В цитированном мной отрывке из романа приведено подлинное письмо Алексея Максимовича Горького игарским мальчишкам и девчонкам, будущим авторам книги «Мы из Игарки». Некоторые из них, как, к примеру, начинающий поэт Виктор Бутусов, автор книги, погибли, защищая Родину, как и герой романа северянин Володя.
К сожалению Игарка – не главное место действия романа, в нем город Энск (Псков), и Москва, Ленинград и упомянутый мною Полярный.
Расставаясь практически навсегда на страницах романа с городом Заполярье, позволю себе привести ещё две характерных авторских картинки: «Мы сидели в креслах у широкого окна, из которого открывалась панорама новых улиц, бегущих от прибрежья к тайге. Лесозавод дымил, электротележки бегали между штабелями у биржи, а вдалеке, нетронутые, сизые, стояли леса и леса…»
Действительно, большинство жилых и административных зданий, построенных в Игарке по проектам всемирно-известного московского архитектора-авангардиста Ивана Леонидова, отличались широкими, несмотря на суровые северные зимы, окнами. Лучами от протоки отходили деревянные улицы с палисадниками у домов. Дымил трубами лесокомбинат. Жёлтыми таинственными домиками казались уложенные в ровные штабеля для просушки готовящиеся на экспорт доски на бирже пиломатеров. Всё так.
Только между строк просвещённый читатель может понять, что Каверин в Игарке, возможно, никогда и не был. Иначе не назвал бы электротележками, бегающими между штабелями леса, автолесовозы. Увидел бы воочию, применил бы правильную терминологию уникальных машин, доставляющих пакеты с лесом к борту морских судов.
Прямо на пакет въезжает машина, подхватывает под своё брюхо пакет, сжимает его для безопасности транспортировки и мчится на причал, либо от площадки лесозавода на биржу пиломатериалов.
Вначале пакеты перевозились на лошадях так называемыми медведками. На двухколёсное приспособление, называемое «медведкой», укладывался пакет, который и тянула за собой лошадь. По мере доставки пакета лошадь освобождалась, и коногон возвращался на биржу пиломатериалов за новой «медведкой». Известно, что почти три сотни животных первоначально использовалось на этих операциях. Затем их заменили автолесовозы, в 1934 году первые 10 машин были поставлены из Финляндии. Автолесовозы значительно ускорили темпы доставки пиломатериалов к борту морских судов. Так что никакие это были не электротележки…
И второй момент: белые ночи в заполярье описаны не совсем точно. «…Поздней ночью – о том, что была поздняя ночь, можно было догадаться, лишь взглянув на часы, — мы стартовали из Заполярья. Красноватое солнце высоко стояло в небе. Как дым огромного локомотива, бежали, быстро нарастая, пушистые облака».
Летом солнце действительно не уходит за горизонт, но и стоять высоко в небе поздней ночью оно не может. Существует всё-таки двух-трёхчасовой период сумерек, а потом солнце постепенно идёт на подъём.
Но эти неточности отнюдь не ухудшают роман. И самое главное, его появление на свет – ещё одна важная страница в истории нашего города. Роман за восемь десятилетий издавался сто семьдесят три раза на русском и иностранных языках.
Энциклопедия его создания, предпринятая группой, где ведущими были писатели Дмитрий Быков и Александр Жолковский, ученые и музейные работники, библиотекари и краеведы, и главное для нас, игарчан, очерк в нём Анастасии Евгеньевны Князевой «Заполярье» в «Двух капитанах» — ещё одно подтверждение значимости нашего многострадального города и заявка на его оживление и возрождение былой популярности.
На снимках: Самолет ЛИ-2 в мае 1975 установлен на вечную стоянку в Игарке как символ полярной авиации, фото с сайта Одноклассники, обложка романа «Два капитана» издания 2017 года; деревянная Игарка, улица Карла Маркса, на переднем плане здание совпартшколы, автор этого и последующих снимков С.О.Малобицкий – из фонда Красноярского краевого краеведческого музея; протока Игарская, 1940 год; гараж лесокомбината, на переднем плане финские автолесовозы образца 1934 года – из фонда авторов книги «Мы из Игарки».
