Если бегло оценивать Туруханский район, к которому относится сейчас Игарка, то он равен по площади некоторым европейским государствам. А что касается, к примеру, Чехии, то её можно «втиснуть» на сибирские площади два с половиной раза, а Литву трижды. Таковы масштабы одного из самых больших российских регионов. А сама Россия в два раза больше США, Канады или Бразилии. Отнюдь не с агрессорскими планами привожу я эти цифры, а в знак того, что уважать россиян – исторически трудолюбивый народ, наверное, следует. И такие периоды были: многие страны с интересом следили за тем, что созидательного и как происходит в нашей стране, рассказывали об этом в своих средствах массовой информации. И я не раз была тому свидетелем, анализируя хронологию событий в нашем Заполярном городе. Так в ноябре 1958 года в нём побывали корреспонденты двенадцати стран Европы и Азии. Об этом повествует два номера газеты «Коммунист Заполярья» за тот год. Воскресим события и мы.
Итак, 12 ноября 1958 года самолёт полярной авиации с бортовым номером 04202 стартовал с московского аэропорта Внуково по маршруту: Москва — Архангельск — Игарка — Диксон — Северный полюс — дрейфующая станция «Северный полюс-7». Объявления о посадке на рейс прозвучали по местной связи аэропорта сначала на немецком, потом на французском языках. У трапа самолёта пассажиров этого необычного рейса встречали знакомые игарчанам — начальник полярной авиации Главсевморпути Министерства морского флота СССР Герой Советского Союза генерал-лейтенант Марк Иванович Шевелёв и командир экипажа самолета, старейший полярный летчик, тоже Герой Советского Союза, Илья Павлович Мазурук.
Штурманом экипажа оказалась отнюдь не новичок в полярной авиации Зинаида Петровна Сидоришина, а бортпроводником Марлена Шаленкова.
Так начался большой перелёт по советской Арктике группы советских и иностранных журналистов. В неё вошли представители печати двенадцати стран: Болгарии, Венгрии, Германской Демократической Республики, Италии, Китая, Польши, Румынии, Советского Союза, Франции, Чехословакии, Швеции и Югославии.
В конце очерка я приведу полный список пассажиров этого уникального рейса, пока же, воспользовавшись различными источниками, попытаюсь восстановить подробности пребывания зарубежных корреспондентов в Игарке.
Я в ту пору была ещё ребёнком, первоклассницей базовой школы № 2, но могу подтвердить, что игарчан было сложно удивить иностранцами – англичане, немцы, американцы посещали наш город и порт с первых дней основания. По результатам поездок появились по всему миру не только отдельные корреспонденции, путевые заметки были изданы в книгах, правда, русскому читателю они нескоро станут доступными. До сих пор главы о посещении Игарки можно прочесть только в оригинале, на английском, или немецком языках.
Интерес к уникальному морскому порту, отправляющему за рубеж пиломатериал, и в пятидесятые годы прошлого столетия, оказывается, в мире не угас. Но большинство визитёров бывали в Игарке в летнее время, а зима в Заполярье может начаться уже в сентябре первым снегом, а иногда и нешуточными морозами. К средине ноября зимняя погода устанавливается уже в полном объёме с пронизывающими ветрами, высоким снежным покровом, остановившейся рекой, покрытой пока небольшим по толщине ледяным покровом, ещё не позволяющим даже легковым автомобилям довозить пассажиров от аэропорта, расположенного на острове, до города.
Вот и этим зарубежным энтузиастам, любезно доставленным на островном автобусе до берега, дальше пришлось идти пешком: протока замёрзла сравнительно недавно, и лёд ещё не успел достаточно окрепнуть.
Скользя и падая с непривычки, они спустились по слабо утоптанной тропе и перебрались через протоку, минуя вмёрзшие в лёд небольшие суда. Вскарабкались на берег. И только тогда увидели город: вначале деревянные покосившиеся от времени почти вросшие в землю домишки второго участка – ровесники города. Дальше пошли прямые ровные улицы — ряды стандартных деревянных двухэтажных многоквартирных домов с большими светлыми окнами. Оштукатурены двухэтажки будут лишь к концу 70-х, и город сразу утратит свою индивидуальность, но заметно побелеет.
Гости разместились в двухэтажной городской гостинице на улице Октябрьской, а оттуда автобусом их доставили в исполком горсовета – двухэтажное здание в начале улицы Карла Маркса.
В просторном кабинете председателя исполкома собрались работники горкома партии, горсовета, горкома комсомола, руководители предприятий. Видимо, воодушевлённые увиденным, неожиданно журналисты безоговорочно поддержали инициативу своего коллеги — представителя китайского агентства Синьхуа — Ли Наня – «приложить хотя бы немного своего физического труда здесь, на Севере» – провести традиционный для нашей страны в те времена субботник – безвозмездно потрудиться на благо города. В ответном слове директор лесокомбината Алексей Степанович Гусаров предложил провести субботник на лесной бирже — помочь укладывать в штабеля пиленый лес. На этом и порешили.
Вечером в интернациональном клубе — «Интерклубе», где всегда прибывающие в город иностранные моряки проводили свободное время, — состоялся торжественный ужин. Пока произносили тосты в честь прибывших журналистов и за дальнейшие успехи советских полярников, Бронислав Майтчак — корреспондент польского агентства печати пошептался с заместителем председателя горсовета и незаметно выскользнул с ним за дверь. Спустя полчаса он явился довольный, сияющий и объявил о том, что он только что говорил по телефону с Варшавой и передал отсюда свою первую информацию об Игарке…
Это сообщение стало для всех сенсацией. Оказывается, отсюда, из далёкого Заполярья, можно говорить по телефону с любым городом мира, имеющим телефонную связь!
И Игарка почти на неделю превратилась в один из самых оживлённых центров междугородных переговоров: с Москвой, Бухарестом, Парижем, Берлином, Прагой, Римом, Белградом, Будапештом, Софией…
Безусловно, что следующий день начался с посещения лесопильно-перевалочного комбината, где уже знакомый всем директор предприятия Гусаров показал журналистам цехи, познакомил с технологией лесопиления. Всеобщий восторг вызвало увиденное на бассейне перед лесопильным заводом.
«Цепной транспортёр, словно сказочный силач-великан, подтягивал толстые сосновые брёвна и автоматически сбрасывал их в большой, глубокий котлован, заполненный горячей водой. Над котлованом в морозном воздухе клубился густой пар—здесь брёвна оттаивают в течение нескольких часов. Другой силач — наклонный транспортёр — подавал их в цех, где установлены мощные пилорамы. Юркие тракторы-лесовозы тащат янтарные доски, пряно пахнущие сосновой смолой, на лесную биржу. Здесь рабочие укладывают их в штабеля для просушки. Давно ли закончилась навигация, во время которой биржа почти совсем опустела, а уже вновь выросли улицы и переулки высоких штабелей», — писал впоследствии в своих путевых заметках участник поездки россиянин Виктор Федорович Реут.
Здесь же на бирже пиломатериалов – потом этот цех стали именовать складом готовой продукции – журналисты разделились на несколько групп, рабочие показали им, как надо правильно укладывать распиленные для отправки летом заграницу доски в штабеля. Дело не только в том, чтобы штабели выглядели ровными и красивыми. Самое главное — оставлять в них хорошо рассчитанные «продухи», чтобы доски быстро и равномерно просыхали. В противном случае их может покоробить, погнуть — и это уже брак. Работали с воодушевлением, на совесть. Заложенные интернациональной бригадой работников печати основания штабелей получились по высоте более метра. Правда, были они не столь безупречно ровны и красивы, как стоявшие рядом, но и не так уж и плохи.
Побывали журналисты и на мерзлотной станции. Заместитель директора станции Фёдор Григорьевич Бакулин показал им одну из интереснейших экспериментальных лабораторий — большое подземелье, вырытое в вечной мерзлоте на глубине до пятнадцати метров. В этой лаборатории работники станции изучали состав, строение, состояние и свойства грунтов, насыщенных льдом, и их взаимодействие с различными сооружениями.
Музея в подземелье в тот момент не было, но посещающим город важным гостям, а потом и нам, школьникам, экскурсии в подземелье работники станции проводили. И естественно, что впервые оказавшись под землёй, все посетители, вне зависимости от возраста, бывают очарованы увиденным. Потолок и стены покрыты крупными жемчужными кристаллами изморози, переливающимися разноцветными блёстками. Кажется, что все вокруг сделано из дорогого хрусталя. Показали и слоистый пирог почвы: где глина перемежается пластинами многовекового льда различной толщины.
Разумеется, что у журналистов и учёных мерзлотоведов, состоялся заинтересованный разговор о проблемах строительства на вечномёрзлых грунтах. После посещения станции, показали иностранцам и уникальный ледник, где в течение лета хранятся не подверженные оттаиванию мясные туши, другие продукты питания для северян.
«Холодильник, впрочем, мало чем отличался от только что виденной нами подземной мерзлотной лаборатории, разве что он был несколько больше, — написал в путевых заметках уже цитированный нами Виктор Реут. — Вдоль широкого туннеля, вырытого в мёрзлом грунте на десятиметровой глубине, справа и слева были устроены ниши. В них за решетчатыми деревянными дверями грудились замороженные туши мяса, ящики со сливочным маслом и другие скоропортящиеся продукты. Ход в туннель был проложен из деревянного амбара, который летом предохранял холодильник от проникновения тёплого воздуха. Зимой в хранилище свободно допускается холодный воздух и промораживает его стены. Поэтому даже в самое тёплое время года температура в нём держится на уровне не менее восьми градусов холода».
Существует этот холодильник и сегодня.
Следующий день для журналистов оказался не менее насыщенным. Они побывали в колхозе имени Кирова, расположенном на другом берегу Енисея прямо напротив города, — в станке Старая Игарка. Доставили их туда специально приехавшие за ними на оленьих упряжках колхозники.
На сохранившемся снимке запечатлено место старта: широкий проулок перед зданием милиции по улице Карла Маркса, вход в него виден на заднем плане. Через дорогу – наискосок – здание городского Совета. Несмотря на мороз и уже не раз опечаленные тем, что фотоаппараты отказываются работать при такой погоде, журналисты, тем не менее, рискнули сделать фото, впервые в жизни увидев экзотических животных и каюров из местных северных народностей, обутых в унты из камуса.
Вот как описывает этот момент Виктор Реут: «Олени лежали на снегу, равнодушно глядя огромными красивыми глазами, как вокруг них хлопочут незнакомые люди. Журналисты поспешно щёлкали затворами аппаратов, торопясь засунуть онемевшие от мороза пальцы в меховые рукавицы. Но вот каюры вывели всю оленью ватажку на дорогу, вытянув её в один поезд. Мы сели по двое на нарты, каюры взмахнули хореями и… вниз, под гору, на заснеженный лёд Енисея».
Через полчаса неторопливой езды каюры остановились прямо на Енисее – колхозники ловили рыбу, доставая на сорокаградусном морозе из проруби сети для проверки. С ними был и председатель колхоза Василий Михайлович Нестерюк, решивший встретить гостей на подходе.
Все существовавшие в 50-е годы колхозы в Заполярье помимо рыбной ловли занимались оленеводством, охотой, развивали животноводство и овощеводство.
Отогревшихся в помещении правления колхоза гостей Нестерюк повёл на звероферму, где разводили серебристых лис. Ферма — гордость колхоза. Длинные ряды клеток были поставлены на полуметровые деревянные опоры. За проволочными решетками метались встревоженные пушистые зверьки, расстилая по полу отливающие тусклым серебром хвосты.
После экскурсии гостей пригласили на обед. В просторной жарко натопленной горнице молодая жена председателя колхоза потчевала именитых гостей непременными северными деликатесами: строганиной, стерляжьей ухой и не менее вкусными настоящими сибирскими пельменями… Из-за стола отобедавшие гости поднимались с трудом, сытые, отяжелевшие. Во все времена северяне умели угощать…
Вечером журналистов ждали в самом северном в мире национальном среднем специальном учебном заведении — Педагогическом училище народов Севера. До начала 90-х годов, пока здание не сгорело во время очередного пожара, в нём готовили учителей начальных классов для школ Эвенкии Таймыра. Возведённое в средине тридцатых годов здание училища было уникальным строительным шедевром, внутри – широкая лестница, ведущая на второй этаж. Просторные классы с широкими окнами, многотомная библиотека на языках народностей Севера, множество чучел представителей тундровой фауны в застеклённых витринах в коридорах, просторный актовый зал на втором этаже. Поскольку наша школа считалась базовой, в ней регулярно стажировались на практике студенты училища, а мы часто выступали на торжественных концертах в актовом зале училища, моя память хранит до сих пор собственные впечатления.
А тогда зарубежных журналистов учащиеся училища — юноши и девушки, выстроившись на этой широкой лестнице, встречали оглушительными аплодисментами, восторженно скандируя: «Мир! Дружба! Мир! Дружба!»
Гостям показали учебные кабинеты, библиотеку, в актовом зале собрались преподаватели и слушатели училища, начался концерт художественной самодеятельности.
Девушки-эвенкийки Римма Киянка и Юлия Попова исполнили песню северного охотника на родном языке. Якутка Галина Безруких спела лирическую песню своего народа «Ожидание».
Прелестный танец «Олени», самодеятельный оркестр, национальный хор, акробатические номера, без которых не обходилось тогда ни одно концертное выступление, — всё это доставило журналистам истинное удовольствие.
Пришлось иностранным корреспондентам ответить концертом на концерт. Иначе, какой же это был бы вечер дружбы!
На сцену вышел Янош Жомбор, журналист из Венгрии — в огромных собачьих унтах и тёплых меховых брюках, которые были ему «немного» не по росту и застёгивались почти подмышками. Зрители не обратили внимания на эти малосущественные детали. Янош с большим темпераментом спел несколько красивых венгерских народных песен и был награждён шумными аплодисментами.
Француз Пьер Энтжес исполнил несколько песен на родном языке. До поздней ночи в училище продолжались танцы, игры, дружеские беседы. Принимала в них участие и известная преподавательница Ирина Ивановна Оширова. Эвенкийка по национальности, она в своё время тоже окончила Игарское педагогическое училище народов Севера, а затем ещё и Ленинградский педагогический институт имени Герцена. Она пользовалась не только уважением студентов, но и жителей города, много лет была депутатом городского Совета. Её часто можно было видеть и на городской лыжне.
На следующий день гости побывали в гидрографической базе и были немало удивлены тем, что представители сложнейшей профессии – лоцманы, которым доверяют проводку иностранных судов, следующих в порт за лесом от устья Енисея до игарской протоки, — сравнительно молоды по возрасту – двадцатипяти — тридцатилетние.
В путевых заметках запечатлён не только встречавших гостей начальник гидробазы Борис Петрович Громович, но и то, что он сказал о специфике работы этой организации, до недавнего времени считающейся элитной в городе: «Наша трасса лоцманской проводки отличается не только своей большой протяжённостью — её длина составляет около семисот километров. Это — одна из наиболее сложных трасс. Река извилистая, на ней много опасных мест — отмелей, или банок, как мы их называем. На трассе лежат два мелких переката, где надо особенно хорошо знать путь, чтобы удачно провести судно – Липатниковский и Турушинский. Если добавить ко всему этому, что летом, в жаркое время, Енисей часто сильно парит, и поэтому лоцманы не видят берегов, как не видят их в пасмурные дни весной и осенью, то можно себе представить условия, в которых приходится нам работать».
Мне довелось в конце 70-х несколько лет работать в гидрографической базе, знакома была и с теми, о ком, как о начинающих лоцманах, говорил Б.П.Громович – Василии Щемелеве, Юрии Вергунове, Леониде Меркушеве: «Они окончили Омское речное училище в 1956 году, когда им было по девятнадцать-двадцать лет. Уже к концу навигации 1958 года молодые лоцманы самостоятельно проводили суда по сложному фарватеру низовьев Енисея».
Отрадно, что все они, спустя десяток лет после той высокой оценки их профессиональных способностей, действительно добились высокого карьерного роста.
Заполярный город понравился зарубежным корреспондентам, об этом они честно сказали на встрече с журналистами газеты «Коммунист Заполярья», оставили и свои комментарии увиденного, опубликованные в двух номерах газеты 18 и 20 ноября 1958 года. Приведём их с некоторым сокращением:
И при морозе трудиться можно
«Я бывал уже во многих республиках Советской страны, но в таком отдалённом месте – впервые. Посмотрев на карту, думал: что же я увижу на краю земли, в этих суровых климатических условиях? Я считал, что в таком холоде невозможно работать. Но я удивлён тем, что я увидел в действительности. Идя по городу, бывая на предприятиях, я чувствовал себя, как в Подмосковье. И только необозримые поля снега, холод, поскрипывание досок на мостовой напоминали мне, что я нахожусь в далёком Заполярье. Особенно меня поразило обилие в магазинах продовольственных и промышленных товаров.
Трудно в несколько строк высказать всё о жизни и труде игарцев. Но я постараюсь подробно рассказать о вашем городе своим польским читателям. Ознакомление с жизнью тружеников Севера ещё более интересно для поляков потому, что ваш друг, а наш земляк полярный лётчик Нагурский осваивал Арктику. И сейчас его именем назван один из портов на Земле Франца Иосифа. Этот факт является символом дружбы польского и советского народов. Я заверяю вас, дорогие друзья, что польские моряки, которые прибудут к вам в навигацию будущего года, будут много знать об Игарке. Майтчак Бронислав, польское агентство печати».
Не могу не сделать отступление и не рассказать о полярном летчике поляке Яне Иосифовиче Нагурском (27.01.1988 – 09.06.1976). Именно он, судя, по Википедии, считается первым полярным лётчиком: он первым совершил полёты на самолёте севернее Полярного круга (1914 год) и первым в мире выполнил мёртвую петлю на гидросамолёте (17.09.1916). Уехав в Польшу и будучи незаслуженно забытым, Нагурский, которого считали в России погибшим, только в средине 50-х годов заявил о себе, в июле 1956 года прилетал в Россию и встречался с полярными лётчиками Чухновским, Водопьяновым и другими, осваивавшими Арктику гораздо позже его.
«Нашёл много верных друзей», так озаглавил свои впечатления об Игарке корреспондент венгерской газеты «Непсабадшаг» Янош Жомбор: «От пребывания в Игарке у меня остались глубокие и незабываемые впечатления. Я не знаю, обладаю ли я таким мастерством пера, чтобы написать всё, что я увидел и пережил. Но, уезжая из Игарки, я чувствую себя ещё более сильным потому, что, как говорится в старой народной поговорке, «Сильный тот, у кого есть хороший меч, ещё сильнее тот, у кого есть дальненосящий лук, но самым сильным является тот человек, у кого много верных друзей». И я здесь, в Игарке, нашёл много верных, искренних, испытанных друзей! Спасибо вам за это, товарищи!»
«Это поездка несравнима с другими», — так резюмировал и корреспондент югославской газеты «Борба» Обрен Миличевич. «Мало жить на Севере, надо побывать здесь, чтобы почувствовать, какие героические дела совершает советский человек, который в суровое Заполярье принёс с собой цивилизацию и заставил здесь стучать сердце промышленности».
Шведский писатель и переводчик, журналист шведской газеты «NY DAG» Карл Стаф, начал свою заметку с того, что упомянул о своей предыдущей поездке в Якутию. «В Игарке, — пишет он, — я увидел тот же суровый климат, но отношения между людьми тёплые. Я восхищён тем, что молодёжь здесь представляет единую, большую и дружную семью. И у эвенков, и у русских одна мечта – сделать всё возможное для народа, для своей страны, для укрепления мира и дружбы между народами всей земли».
Бывший с ним в той поездке по Якутии корреспондент французской газеты «Юманите» Пьер Энтжес, тоже был восхищён увиденным: «Для нас, французов, жизнь в таких условиях, в каких живёте вы, почти невозможна. У нас в январе средняя температура минус один градус, и два – три дня лежит снег. Мы представляли, что люди в Заполярье живут в каких-то ледяных домиках. Но побывав здесь, я увидел настоящий город с красивыми, благоустроенными домами, а люди хорошо одеты, веселы. Когда разговариваешь с жителями города, убеждаешься, что суровое Заполярье превращено в прекрасный край усилиями советского человека, науки».
Юный северный город понравился всем журналистам, и никому не хотелось так быстро прощаться с ним.
«Словно чувствуя это, сама природа шла навстречу и старалась подольше задержать нас в Игарке. Морозы сменились тёплой погодой с обильными снегопадами, аэродром завалило рыхлыми сугробами, и нашему тяжёлому колесному ИЛ-14 приходилось выжидать, пока тракторы не укатают снежный покров взлётной полосы.
Но отведённые для ознакомления с Игаркой четыре дня подходили к концу. Утром семнадцатого ноября мы должны были вылететь. Однако ночью снова пошел густой снег. Казалось, что снегопад этот никогда не кончится. К тому же в районе Диксона разыгралась пурга, и к полудню нам сообщили, что вылет отменяется.
Это не очень огорчило журналистов — у каждого было что-то недоделано, каждый стремился ещё лучше и полнее познакомиться с городом. Объявили «день свободных занятий», и корреспонденты разбрелись, кто куда. А вечером каждый делился новыми впечатлениями».
Чех Иржи Бруннер (на снимке он справа вместе с итальянцем Джузеппе Гарритано) побывал в школе № 4. Оказалось, её пионеры переписываются с пионерами пражской школы, где он учился! Ему даже письма их показали. Об этом он собирался написать отдельный репортаж, упомянув, что и студенты педагогического училища народов Севера тоже переписываются со старшеклассниками пражских школ.
Мадьяр Янош Жомбор побывал в общежитии у строителей и восхищался, какая это замечательная молодежь! Надо сказать, и государство о них неплохо заботится. Они живут в уютных, хорошо обставленных общежитиях, где им предоставляется всё, вплоть до постельного белья. При этом они прекрасно зарабатывают. И что интересно — при оплате труда учитывается даже состояние погоды. При сильных морозах они получают специальные надбавки. И это составляет порядочные суммы. Кое-кто из них мечтает о приобретении не только мотоциклов, но даже автомашин!
Александру Кымпяну, Крум Босев и другие журналисты встретились с бывшими пионерами, авторами книги «Мы из Игарки».
Не обошлось и без приключений. Перешли по льду протоку на остров Полярный, где журналистов, как и было условлено, ожидал автобус аэропорта. Он бодро двинулся по заснеженной дороге, но скоро завяз в сугробах. Пришлось поменяться ролями — почти до самого аэродрома журналисты проталкивали его через снежные завалы.
Такой же случай «храним» и в нашей семейной истории. Забрали мы с мужем гостившую у моей старшей сестры в Светлогорске, посёлке строителей Курейской ГЭС, мою дочь-школьницу Алёну. Старая «Волга», на которой накануне мы по зимнику прошли из Игарки до Светлого в рекордно короткие сроки, нас не подвела. Муж был хороший механик и водитель, работал начальником ГАИ. Переночевали, и утром в обратный путь. Не успели отъехать от посёлка и поняли, что ночью была метель. Возвращаться не стали. Муж попросил меня выйти и подтолкнуть машину сзади, сам, естественно, оставался за рулём. Дочь не в счёт. В пути вместо четырёх мы были шесть часов, а на въезде в город я рук своих уже и не чувствовала…
Но вернёмся к экзотическим путешественникам. Виктор Реут: «Наконец мы в самолёте. Мазурук встречает нас обычными шутками, но видно, что он озабочен. Самолёт выруливает на старт, разворачивается и вдруг оседает на левое крыло. Медленно замолкают выключенные моторы. Оказывается, левое колесо почти на всю свою высоту провалилось в неокрепший снег. В иллюминаторы видим, как спешит к нам на помощь мощный гусеничный трактор. Авиамеханики прицепляют самолёт металлическим тросом к трактору, и он осторожно вытаскивает машину на более твёрдое место».
Пришлось ещё на ночь задержаться в Игарке, переночевав уже в гостинице на острове…
В конце путешествия цель была достигнута – побывали на самой северной точке планеты – каждый впервые как представитель своего народа – это ли не сенсация и не высшее счастье для журналиста, страны, нации?!
Прямо на полюсе раскрыли пришедший следом на самолёте мешок с корреспонденцией всего двухдневной давности – письмами, газетами. Каждый набросился на свою газету. И почти каждый нашел в ней плоды своих трудов о путешествии. Значите, ещё раз весь мир узнал об Игарке.
Остановив повествование, как всегда, пространных выводов я не делаю, нравоучительством не занимаюсь, просто констатирую факты: это было, в нём было что-то рациональное, которое мы, а больше – будущее поколение, не должны растерять, но сохранить, приумножить и идти вперёд, ориентируюсь на лучшие нравственные ценности, взращённые чувством коллективизма, взаимоуважения и дружбы между народами.
Состав делегации, побывавшей в Игарке в ноябре 1958 года
- Корреспондент Чехословацкого радио Иржи Бруннер, которого единодушно избрали старостой «мощного корпуса журналистов-путешественников»
- Корреспондент французской газеты «Юманите» Пьер Энтжес
- Корреспондент итальянской газеты «Унита» Джузеппе Гарритано
- Корреспондент китайского агентства Синьхуа Ли Нань
- Корреспондент шведской газеты «Нью Даг» Карл Стаф
- Пресс-атташе посольства Болгарии Крум Босев
- Корреспондент Румынского агентства печати Александру Кымпяну
- Корреспондент газеты «Нейес Дейчланд» (Германская Демократическая Республика) Вильгельм Поромбка
- Корреспондент газеты «Непсабадшаг» (Венгрия) Янош Жомбор
- Корреспондент польского агентства печати Бронислав Майтчак
- Корреспондент югославской газеты «Борба» Обрен Миличевич.
- От России — корреспондент «Ленинградской правды» Яков Пановко, корреспондент «Известий» Олег Строганов, фотокорреспондент журнала «Советский Союз» Вадим Киврин, кинооператор Центральной студии телевидения Алексей Лазаревич Шатуновский, ассистент оператора Борис Воловик, Виктор Федорович Реут, автор книги «Москва – Северный полюс. Путевые очерки», Всесоюзное учебно-педагогическое издательство Профтехиздат, Москва, 1961 год.
Руководители перелёта — заместитель начальника полярной авиации Михаил Андреевич Филипенин и советник отдела печати Министерства иностранных дел Николай Павлович Галичий, научный сотрудник Арктического и антарктического института Валентин Михайлович Дриацкий
Фото из книги Виктора Реутова, из интернета, Ларины Эгленталь, Александра Савельева.
