Увидела в краевых средствах массовой информации сообщение о том, что в Красноярск на празднование 40-летия детской библиотеки имени Сергея Владимировича Михалкова приезжали потомки поэта: его внуки и правнучка. Посмотрела видеосюжеты, попыталась отыскать сайт библиотеки.
Было интересно, помнят ли современные красноярцы, знают ли краеведы о том, что и сам Сергей Михалков бывал в Красноярске. Следов события в интернете не нашла. Молчала и краевая газета «Красноярский рабочий».
Но я-то знаю точно, что был, и по итогам путешествия по Енисею в соавторстве с другим детским писателем Анатолием Алексиным в 1960 года опубликовал книгу «Мы встретились в Заполярье…»
Сергей Михалков родился в 1913 году в Москве. Способности к поэзии у мальчика проявились уже в девятилетнем возрасте. В 1928 году было опубликовано его первое стихотворение, а в 1935-ом «родился» «Дядя Стёпа» — самый известный всей советской детворе литературный герой Сергея Михалкова.
В доме восемь дробь один
У заставы Ильича
Жил высокий гражданин,
По прозванью Каланча,
По фамилии Степанов
И по имени Степан,
Из районных великанов
Самый главный великан…
Дети с удовольствием слушали незатейливо сложенные, а потому и легко запоминающиеся стихи о необычном человеке высокого роста. «Самый лучший друг всех ребят со всех дворов», несмотря на казусы, связанные с его высоким ростом, был примером для детей, совершил немало подвигов: спас утопающего, предотвратил крушение поезда, при пожаре спас голубей. Дядя Стёпа служил на флоте, стал милиционером, у него родился сын Егор…
Каждое новое стихотворение легко читалось, запоминалось и передавалось в чтении следующему поколению. Популярность Сергея Михалкова была чрезвычайно высока. Многие герои его стихов были узнаваемы.
Памятным для писателя стал и 1936 год: он женился. Его избранница — внучка художника Василия Сурикова (как известно, он был родом из Сибири: Красноярска) – Наталья Петровна Кончаловская. Их сыновья Андрон (1937 года рождения) и Никита (родился в 1945) — ныне известные в стране кинорежиссёры.
Во время Великой Отечественной войны Сергей Михалков был военным корреспондентом, а с 1956 года редактором детского журнала «Весёлые картинки». К этому моменту Михалков написал уже ряд басен для взрослых, был автором сценария известных в стране кинофильмов: лирической комедии, не сходящей с экранов и сегодня, — «Три плюс два» и весьма популярных детских фильмов «Сомбреро» и «Новые похождения Кота в Сапогах». Но, пожалуй, самое главное – он был автором гимна нашего государства – Союза Советских Социалистических Республик.
Так что его поездка по Енисею летом 1959 года не могла остаться незамеченной, но, повторяю, сообщения об этом ни в краевой газете, ни на сайте Википедии я не нашла.
Детского писателя Анатолия Алексина я знала, читала его книги «Необычайные похождения Севы Котлова», «Говорит седьмой этаж». Повесть о советских школьниках «Коля пишет Оле, Оля пишет Коле» до сих пор сохранилась в моей домашней библиотеке. Но справедливости ради надо сказать, что лишь некоторые из них, в том числе и известная мне «Саша и Шура» были написаны автором до поездки по Енисею. Он был моложе Михалкова, ему в том путешествии было только двадцать пять, но, тем не менее, ссылка на то, что он в соавторстве с Сергеем Михалковым издал путевые заметки «Мы встретились в Заполярье…» на его страничке в Википедии обозначена.
Пора, наконец, обратиться нам к самой книге. Она небольшая по содержанию: десять глав, пятьдесят с небольшим страниц. Отпечатана издательством ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» в 1960 году тиражом тридцать тысяч экземпляров в мягкой обложке, стоила семьдесят копеек. Подписана к печати 19 января 1960 года. Авторы отправились в путешествие по заданию «главной» газеты страны – «Правды», органа Центрального комитета КПСС. Большая часть брошюры посвящена металлургам Норильска.
В предисловии, озаглавленном «Тебе, молодой читатель…» авторы пишут: «…мы увидели места такой сверхъестественной красоты и поэтичности, такого немыслимого величия, что, право, хотелось протереть глаза: уж наяву ли всё это?!» Самыми незабываемыми путешественники называют встречи с людьми, каждый из них, уверяют авторы, вполне достоин стать героем поэмы, или пьесы, или целого романа. Но посвящают свои очерки лишь некоторым из встреченных в ходе путешествия сибиряков.
Глава «Секретарь райкома» написана о Марии Яковлевне Витковской, возглавлявшей в те годы Туруханский район. В прошлом учительница начальных классов, Мария Яковлевна в начале семидесятых была избрана первым секретарём Туруханского райкома КПСС. «Она известна на Енисее, — пишут авторы, — одержимостью своего характера и неутомимой энергией. Если Витковская что задумает – всегда добьётся!» И вот что интересного рассказала партийный вожак московским корреспондентам: «Двадцать три колхоза района промышляют рыбой и пушниной, на зверофермах разводят серебристо-чёрную лисицу. Разводим мы и рогатый скот, так что молочные продукты у нас свои. Овощи тоже свои: картошка, капуста, зелёный лук. Но рыба и зверь, конечно, на первом плане. В 1958 году участвовали мы на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке, завоевали серебряную медаль, за выполнение плана по пушнине получили премию – грузовую машину».
Неписанным законом тех лет при написании любого печатного материала была необходимость не только рассказать о положительном, но и обязательно указать недостатки, высказать вышестоящим органам просьбы — как руководство к дальнейшей работе. Витковская говорила столичным интервьюерам о необходимости улучшения охотничьих топоров – слишком тяжёлые и неудобные поступают они в район; да что там топор – охотники ждут и усовершенствованные ружья. Каждая семья имеет радиоприёмник, но они работают на батареях, на сухом питании. Говорят, что скоро будут выпускать радиоприёмники на полупроводниках, вот бы такие в район завезти! Да и мази от комаров завозят пятьдесят-шестьдесят килограммов, а её нужны тонны. Посетовала секретарь райкома и на качество бисера, используемого для украшения национальной одежды. Пропал фарфоровый бисер, его стали делать стеклянным, а «в стеклянную бисеринку иголку ткнёшь – та и рассыпается!» «Казалось бы, пустяк, — говорит Витковская, — подумаешь – бисер! Но и он значение имеет».
Уезжая из Туруханска дальше на Север, молодые люди увозили с собой не только впечатления о начинающихся белых ночах, но и о человеке, который живёт одной жизнью с народом, народом-тружеником.
Следующую главу путешествия, она носит название «Вечная мерзлота», приведу полностью. Она должна быть сохранена для истории и прочтена любым желающим в оригинале, без сокращений, как и всё, написанное о нашем городе в разное время известными людьми:
Вечная мерзлота
«Можно ли за одну минуту перенестись с летней лужайки, сверкающей изумрудной травой и весёлыми цветами светло-жёлтого солнечного цвета, из двадцатиградусного тепла в снежное зимнее царство, в десятиградусный мороз?
Оказывается, можно. И мы совершили этот путь, спустившись в подземную лабораторию Игарской мерзлотной станции. Казалось, мы попали в сказочный хрустальный замок, украшенный причудливыми ледяными сосульками. Стены замка напоминали диковинный слоёный пирог: пласты мёрзлого, окаменелого грунта перемежались с ледяными пластами, словно сделанными из толстого матового стекла. А ещё ниже, в подземном коридоре, все стены заросли искристо-белым, пушистым снежным мхом… Так выглядят подземные грунты заполярной Игарки.
Вечная мерзлота… Она-то и изучается на Игарской научной станции.
— Раньше учёные исследовали вечную мерзлоту главным образом в Москве и Ленинграде, — шутит начальник станции Фёдор Григорьевич Бакулин. – Это было, прямо скажем, далековато от наших «производственных объектов». А теперь и наша научная станция, и её родные сестры в Якутске и Анадыре, в Воркуте и на Алдане сами на мёрзлых грунтах стоят…
С утра на Игарскую станцию приходят строители, инженеры-проектировщики. Да оно и понятно: без заключения мерзлотной станции нельзя построить ни одного дома, ни одного предприятия. Именно здесь вам точно ответят на важнейший вопрос: какую нагрузку могут выдержать мёрзлые грунты в том или ином месте и как добиться того, чтобы они выдерживали нагрузки побольше. Трудами учёных эти «допускаемые нагрузки» на мёрзлый грунт всё увеличиваются и увеличиваются.
Сейчас, в период бурного освоения Сибири и Крайнего Севера, работы мерзлотных станций имеют поистине огромное народнохозяйственное значение: ведь почти всюду здесь залегает вечная мерзлота. Здесь, на станциях, предсказывают строителям, как преодолевать опасные последствия осадки грунтов при оттаивании и «пучения» при очередном замерзании.
— Без мерзлотников мы — ни на шаг! – говорят строители Игарки.
Кто не знает в городе Сергея Степановича Вялова (в книге – Вязова), или Владимира Осиповича ( в книге – Иосифовича) Орлова, проработавших на станции много лет! Это они, перерыв и исследовав горы мёрзлых грунтов, нашли способы наиболее экономного и безопасного строительства домов на особых сваях. Благодаря им стало возможным начать строительство каменного здания Дома культуры, трёхэтажного интерната, хлебозавода и заняться расширением Игарского порта. А раз уж стали строить в Игарке каменные дома, так сразу же заложили здание завода, который будет снабжать город облегчённым пористым кирпичом – керамзитом.
На станции работают люди, привыкшие к непостоянному, крутому характеру Заполярья, не боящиеся его внезапных дерзких причуд. Вот к примеру, начальник станции коммунист Фёдор Григорьевич Бакулин, будучи в аспирантуре, отправился работать над своей диссертацией не в уютные покои аудиторий, а на Воркуту, туда, где живут и работают замечательные люди, которым учёные посвящают своё творчество. А потом он поехал в Якутию – на строительство дороги, ведущей к центру алмазной промышленности далёкого северного края.
Здание мерзлотной станции – это то место, где учёные проводят, быть может, наименьшую часть своего рабочего времени: они всегда в пути, в поисках, в дальних экспедициях. Одни отправились на реку Хантайку, в район строительства будущей ГЭС, необходимой Норильскому металлургическому комбинату. Другие исследуют породы Ангаро-Питского железорудного района, освоение которого предусмотрено великим планом нашей семилетки. А третьи увлечены подземными работами в Норильске: прокладывают трубопроводы, сантехнические каналы. Учёные-мерзлотники, переезжая с места на место, создают всё новые и новые опытные установки, закладывают шахты, роют шурфы.
А научные сотрудники центрального института мерзлотоведения лишь формально прописаны в Ленинграде. А на самом деле они почти постоянно находятся там, где идёт смелая и благородная битва за освоение далёкого края, за пробуждение к новой жизни тех земель, которые пока ещё спят в холодных и цепких объятиях вечной мерзлоты.
А какие сельскохозяйственные культуры могут произрастать на мёрзлых почвах? И как увеличить количество этих культур? – эти вопросы тоже занимают работников Игарской станции.
Они мечтают о том, чтобы суровая заполярная земля оделась в зелёный наряд садов, лесов и парков, чтобы не одни только низкорослые кустарники и приземистые, словно скрючившиеся от старости деревца произрастали на неоглядных просторах Заполярья. Да и не только мечтают об этом учёные-мерзлотники! Так уж повелось у них: мечтать – это значит бороться, осуществлять свои замыслы.
— Неуёмные люди! – с гордостью говорит Фёдор Григорьевич Бакулин. Хотят победить вековые законы вечной мерзлоты.
И победят!»
Ну, вот и весь текст главы об Игарской научной мерзлотной станции.
И ещё один раритетный пассаж я нашла в путевых очерках. Поэт Михалков не мог не обратить внимание на то, что большинство плавающих по Енисею судов названы в честь известных поэтов. Так главу «Экспресс идёт в Заполярье» завершает стихотворение:
Не просто так, ни налегке
Ни ради развлечения
Плывут поэты по реке
Союзного значения.
Поэты хвастают в пути
Ни рифмою, ни строчкою,
А тем, что выпало везти:
Людьми и свежей почтою.
Один гудит: «Я вверх иду-у!»
Другой гудит: «Погрузки жду-у-у!»
Поэт «Некрасов» в третий рейс
Спешит на Новосёлово,
А «Маяковский» — в Минусинск,
Подняв трубу, как голову.
Встречает «Лермонтов» рассвет,
Борясь с речным течением,
И за кормою пенный след
Бурлит стихотворением.
Так вносят в труд родной страны
Свой вклад поэты-классики.
Им, работящим, не нужны
Литфондовские пасеки.
Увы, давно на Енисее нет теплоходов, носящих имена поэтов. Стираются в памяти и имена тех, кто однажды проплыв, оставил свои впечатления о Енисее, о нашем Заполярном городе…
В подземелье научной мерзлотной станции в Игарке ныне музейный комплекс «Музей вечной мерзлоты»: в его экспозициях не только публикации известных мерзлотоведов. Главный экспонат подземной части музея – сама мерзлота, так поразившая когда-то московских литераторов Сергея Михалкова и Анатолия Алексина, впечатляющая своим величием современных посетителей. Ведётся в музее и книга отзывов. В ней можно найти автографы и первого Президента России Бориса Ельцина, и писателя Виктора Астафьева. Ни разу не слышала, есть ли в ней записи Сергея Михалкова и Анатолия Алексина. Надеюсь, что память о их посещении нашего города и Красноярского края сохранится здесь, в моём Блоге, будет доступна современным читателям и подрастающему поколению.
Фото: из интернета, сканы книги «Мы встретились в Заполярье…», первое фото из личного фонда игарчанина Владимира Федотова – территория мерзлотной станции, 1959 год.
