Его вел мой дед – красноармеец, пропавший без вести в октябре 1944 года. Судьбу любого жителя нашего уже не существующего государства СССР можно назвать героической. Передо мной дневник моего деда, датированный тридцатыми годами прошлого века. Это все, что осталось от его недолгой, но насыщенной и героической жизни.
Впрочем, война, которая случилась в судьбе того еще довоенного поколения, никому не оставила шансов прожить обыденную размеренную жизнь. Дневник уместился в маленькой коричневой книжице под названием «Спутник химика на 1930 год». В нем тщательно записаны все переживания и события рядового студента института новых языков в Москве. Видимо, из-за опасения известных последствий две трети дневника безжалостно и тщательно вырезаны ножницами. Осталось самое безобидное, деполитизированное. Но и эти немногочисленные строчки дают бесценную информацию о довоенном поколении. Мой дед – простой московский студент – жил тем временем, впитывая все происходящее, признавая всю правоту того времени.
ИЗ ДНЕВНИКА: «Можно сказать, что наступила настоящая весна. На улицах грязь, снега нет, весь растаял. Погода чудесная. Но не для меня пришла весна, мне некогда пользоваться жизнью, наслаждаться всеми ее благами. Ну, ничего, потерпим немного… Гуляю… Выходной день. Весь этот день бегал по Москве, искал хорошую чертежную бумагу и не нашел. Вечером ходил в кино «Таганский», смотрел картину «В огне рожденная», показывающую борьбу в Белоруссии в гражданскую войну и социалистическое строительство. Лег в 11».
Обычные строчки обычного студента тех лет. Это довоенное поколение, пожалуй, ничем не отличалось от нынешнего. Они любили, переживали, строили планы, мечтали о счастливой жизни. Они верили, что впереди долгая, насыщенная, интересная жизнь.
ИЗ ДНЕВНИКА: «Понедельник, как говорят, день тяжелый. Да, для меня он очень тяжело прошел. С девяти утра до восьми вечера – в работе. Болит голова. Занимался «по-русски» и чертил. Ночью подморозило, а днем – вода. Прямо на улицах целые озера, как в Миргороде в гоголевское время… Был в «Космосе», смотрел германский боевик «Страх». Понравился: показывали хорошие места Германии. Жду писем из Коломны. Что-то совсем забыли о Саше».
Я часто думаю, каким бы выросло это поколение, не случись войны? Сколько прекрасных, чистых судеб бесследно кануло в неизвестность, когда их арестовывали и расстреливали без суда и следствия, когда их ссылали и в прямом смысле гноили на великих стройках социализма, когда им пришлось защищать нашу землю от фашизма. Бессчетные миллионы жизней унесло это беспощадное время. Сколько талантов погибло, не успев оставить след на земле.
ИЗ ДНЕВНИКА: «Был на метеорологической станции. С ее вышки видел всю Москву. Сегодня у меня стало двумя знакомыми больше… Вечером был на демонстрации протеста против «крестового похода» на СССР… Сегодня у меня выходной день. Днем гулял по Москве. Погода замечательная. Снега на улицах нет. Вечером ходил в «Колосс», смотрел картину «Привидение, которое не возвращается». Очень понравилась. Занимался черчением».
Перечитывая эти строчки, не первый раз ловлю себя на мысли, что они обычные мальчишки: их жизнь никак не увязывается в моем сознании с теми героическими поступками, которые им предстоят в ближайшем будущем. Я все пытаюсь понять: в чем истоки их несгибаемой воли, фанатичной любви к Родине, необъяснимого чувства ответственности за себя, за родных, за свой город, за свою землю?
ИЗ ДНЕВНИКА: «Ну и погода! Прелесть. Что-то похожее на весну! Хочется гулять. Но надо учиться. Чувствую себя прекрасно. Сегодня шел пешком. Вечером зашел к знакомому и пробыл у него до трех часов ночи. Мало спать, ну да ничего, нам не привыкать.
…Этот день для меня – праздник. Я отдыхаю и чувствую себя прекрасно. Отдыхаю, как надо отдыхать порядочному человеку. Я же, конечно, поря…! Вечером был в «Бухаринском клубе», смотрел четыре комедии. Хорошие комедии, очень веселые. Клуб плохой, больше не пойду туда».
Сегодня, из нашего времени, не могу отделаться от горечи: я-то знаю, что случится с ним и его поколением в ближайшем будущем. Как мало ему остается наслаждаться молодой, беспечной, еще долгой, как ему казалось, жизнью. Дальше круговорот истории накрутит на свои колеса миллионы таких молодых судеб и раздавит их в грязи войны.
А история случится простая, очень характерная для того времени. Перед самой войной, чувствуя, что над ним навис неизбежный меч карающего «правосудия», понимая, что вот-вот его, корреспондента газеты, работающего в Москве, знающего немецкий язык, арестуют по какому-нибудь надуманному поводу, он, оставив двоих малолетних детей, жену, Москву и привычную жизнь, уезжает за Полярный круг в Игарку Красноярского края. Это трудно сегодня представить, но, видимо, это было единственным спасением от неминуемого ареста. Именно там он застает начало войны, работая диктором на местном радио. Именно оттуда, по иронии судьбы, он попадает на фронт в первые дни войны под свою родную Москву. В последнем письме он написал домой: «Нахожусь в двадцати километрах от вас. Очень хочу вас увидеть, дорогие, любимые мои! Но нет возможности сделать это. Война! Думаю, вы понимаете! Надеюсь на скорую встречу!» Это последнее письмо с фронта. Моя бабушка, папа с сестрой эвакуируются в первые дни войны и попадут в Магнитогорск. Писем больше не будет, поскольку некуда станет писать. Прежние письма деда пропадут бесследно: их искурит соседский мальчишка, живший в одной коммунальной комнате с бабушкой. Больше о своем деде я ничего не смогу узнать. Говорили, он погиб при защите Москвы, доходили слухи, что он, как знающий немецкий язык, попал в специальные войска и где-то пропал в тылу немцев…
Передо мной официальный документ – извещение из военкомата, в котором сухо написано, что мой дед, «…красноармеец Шарапов Александр Петрович в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, пропал без вести в октябре 1944 года».
Это все, что я знаю о родном человеке, пропавшем в той великой войне. Есть еще этот довоенный дневник счастливого человека. Все? Нет, не все. Во мне память о нем, во мне течет его кровь, чем я очень горжусь. Во мне его гены, а значит, все, что созревало и жило когда-то в нем, может, перешло и ко мне. Во всяком случае, мне хочется в это верить. Он не сгинул безвозвратно, бесследно. Он живет в моем отце, во мне, в моей дочери. Как живет память о нем и о том поколении, которое не только победило в ужасной войне, но и успело оставить после себя благодарное поколение, возможность жить и надежду на будущее.
ИЗ ДНЕВНИКА: «Прошел один весенний месяц. Время летит незаметно. Час от часу все ближе к концу. Пройдет вся молодость, убежит, как быстрая лань, уйдет куда-то во мрак неизвестности.
Жизнь – это ширма, за которой происходят невидимые для глаз обманы, интриги, сплетни. Каждый человек чего-то добивается, куда-то лезет и часто ломает себе голову. Что там впереди?..»
P.S. Не могу не высказаться. Судя по дате на извещении из военкомата, мой дед мог пропасть без вести именно при защите Прибалтики. На этом фоне больно видеть последние новости из Эстонии. Это позор для государства. История сметет «невменяемых демократов» и расставит все по своим местам. Нам же остается поклониться поколению победителей. Спасибо им за все!
С праздником всех, с Великой Победой!
АЛЕКСАНДР ШАРАПОВ, работник цеха подготовки аглошихты ОАО «Магниторский металлургический комбинат», внук победившего поколения.
Комментарий В.А.Гапеенко: Этот очерк переслал мне внук Александра Петровича Шарапова. Фамилия его прадеда была взята мной из 3-ьего тома Книги памяти Красноярского края, публиковавшей списки пропавших без вести и погибших, и размещена в моем Блоге. В ней было указано, что игарчанин красноармеец А.П. Шарапов погиб под Москвой в октябре 1941 года. По иронии судьбы, воевать пришлось в буквальном смысле, защищая свой дом и семью. Но жена и дети в это время были уже эвакуированы в Магнитогорск. За годы странствий не осталось даже и фотографии солдата. В 1947 году жена получила в военкомате иные сведения о том, что А.П.Шарапов пропал без вести в октябре 1944 года. Я согласилась внести изменения в ранее опубликованный мной материал.
А вскоре родственники переслали мне и текст очерка «Бессмертный дневник», который вел Александр, московский студент института новых языков конца 30-х годов. «Мы не видели его, но обязаны своим существованием», — так объясняли они свою позицию. Позиция, на мой взгляд, правильная, в каждой из семей должно сегодня проявиться у потомков желание проследить судьбу «своих» героев.
В моей же Книге памяти появилась о нем уточняющая события запись:
Шарапов Александр Петрович, родился 1912 Щурово Коломенский район Московская область, окончил институт новых языков в Москве, работал корреспондентом в газете, знал немецкий язык, перед самой войной, предвидя возможность ареста по какому-нибудь надуманному поводу, оставив жену и двоих малолетних детей, уехал в Игарку, работал диктором на местном радио в городском радиокомитете, призван Игарским ГВК 27.08.1941, рядовой, возможно, воевал под Москвой, писал жене, что находится в 20 километрах от них, пропал без вести октябрь 1944, на новом мемориале Шарапов А.П.
С согласия автора, публикую очерк в своем Блоге. Фотокопии с документов с сайта «Мемориал».
