Говорят, что война не заканчивается до тех пор, пока не захороненным остается её последний солдат. Более семидесяти лет минуло с момента начала Великой Отечественной войны, а до сих пор не установлены места захоронения многих погибших её участников. Неизвестными остаются имена части погребённых в братских могилах. Бывало, что после очередного боя торопливо сделанные записи о потерях искажали фамилии погибших и пропавших без вести.
Буквально по крупицам собираю я материалы об игарчанах участниках той страшной войны: просматриваю изданные Книги памяти погибших и вернувшихся живыми, ищу в интернете, листаю сохранившиеся подшивки местной газеты, переписываюсь с родственниками солдат. Тороплюсь. Единицы из них не ушли пока в иной мир, ведь призывались на фронт родившиеся, начиная с 1890 и включительно по 1926, реже 1927 годы. Самым младшим уже девяносто. В преклонном возрасте, увы, и дети участников войны, продолжающие пока сохранять семейные документы, фотографии, награды и устные рассказы ещё недавно живых отцов, либо вдов погибших.
Казалось, для успокоения и надо-то бы совсем немного: чтобы была на земле небольшая пирамидка со звёздочкой, либо православным крестиком, да табличка с фамилией, именем, отчеством и датами рождения и смерти. Жил человек, отдал за свободу и независимость своей Родины самое дорогое, что у него было: жизнь, здоровье. Помните о нём потомки.
В многотысячном списке воинов ушедших на фронт из заполярной Игарки, к примеру, 82 носят одинаковую фамилию Иванов, 55 Петровых, 37 Степановых, 52 Самойлова и аж 119 Поповых. Братья, отцы и дети, либо просто однофамильцы? Формируя книгу памяти, стараюсь не упустить ни одной известной мне детали. Поэтому в списке есть и полные тёзки.
Но полученное в начале мая этого года по электронной почте письмо из Краснодарского края вначале заставило меня усомниться в его содержании – возможно ли такое. Автор – сын умершего от ран призывника-игарчанина Ефима Фроловича Белоногова — Анатолий Ефимович писал, что в опубликованных мной данных заключены сведения не об одном, а вперемешку сразу о двух солдатах – родных братьях и полных тёзках.
Не может быть!
Сделала повторную проверку имеющихся у меня сведений, благо сегодня процедура предварительной записи данных в компьютер позволяет быстро отыскать нужную информацию. Завязалась и переписка с Анатолием Ефимовичем Белоноговым. И вот что мы совместными с ним усилиями установили.
Глава семейства Фрол Иванович Белоногов родился в 1871 году. У него же самого было девятнадцать детей, двух назвали Ефимами. Дело в том, что в начале двадцатого века государственная регистрация записи актов гражданского состояния не производилась. Органы ЗАГС появились уже после 1917 года. Рождение детей фиксировали священники, давая имена новорождённым по святцам. Так в семье Белоноговых в 1902 и 1908 годах появились братья – полные тёзки. Ефим — имя редкое, просмотрев святцы, нашла, что имя младенцу могло быть дано, если он рождён 19 января, 2 февраля, 14 апреля, 16-го, или 18-го сентября. Когда точно родились мальчишки у Белоноговых, в семье сведений не сохранилось.
Интересно, что у Фрола Ивановича не только сыновья носили одинаковые имена. Два его брата были Василиями, один младше Фрола на четыре года, другой на целых шестнадцать лет. Об этом свидетельствует хранящаяся в семье «Выписка из переписи населения Российской империи по состоянию на 1897 год по Тобольской губернии». Этот документ придаёт убедительность нашей версии о полных тёзках- родных братьях.
Но как они очутились на Крайнем Севере в Заполярной Игарке?
Мама Анатолия – говорила, что перед войной, во второй половине мая 1941 года, отец, тогда ветеринарный фельдшер, поехал навестить обосновавшегося в Сибири после срочной службы в армии старшего брата. Заодно хотел найти и новое место работы. А тут война. Возможно, было и такое развитие событий: оба брата, встретившись, решили вместе поехать в Игарку на Карскую навигацию – заработать денег, посмотреть мир.
Новый морской порт на Енисее – Игарка – манил романтиков. Игарский лесопромышленный комбинат всегда нуждался в сторонних работниках – объёмы производства и отгрузки пиломатериалов на экспорт требовали временного увеличения количества работающих до пяти тысяч человек. По всей стране существовали вербовочные пункты для набора работников, суля поехавшим на север большой заработок и определённую экзотику в виде рыбалки и охоты. Морская навигация начиналась в первых числах августа. В течение последующих двух месяцев по Северному морскому пути суда, в основном, иностранные, увозили за границу специально распиленные сосновые доски, отличающиеся между собой по длине и толщине. Для переборки экспортных пиломатериалов, круглосуточной их погрузки в трюмы прибывающих морских судов-лесовозов и требовалось значительное увеличение рабочей силы. Возможно, что для работы на лесопромышленном комбинате и приплыли весной, на пароходе из Красноярска в Игарку братья Белоноговы, оставив на время семьи. Младший обещал своей жене Ксении Иовне вызвать семью на новое место жительство позднее, как только он устроится сам. Похоронку на него высылали в деревню Нижняя Суетка, а жене старшего брата Ольге Федоровне «смертный документ» ушел в деревню Малороссийка Большемуртинского района. Были ли в этой семье дети, до сих пор не известно. Даже фотографии человека у родственников не сохранилось.
Мой соавтор Анатолий Ефимович в семье младшего Ефима Белоногова был первенцем. Родился он 23 декабря 1937 года. Его младший брат Александр появился на свет уже перед самой войной. Услышав весть о вторжении немцев на территорию нашей страны, дед Анатолия по материнской линии Иов Васильевич Ильиных сразу рассудил, что семья его дочери не сразу воссоединится с главой семьи, а, может быть, не увидит его и вовсе. И он был прав. В первый же день войны была объявлена мобилизация военнообязанных 1905-1918 годов рождения. А 10 августа 1941 года было объявлено о мобилизации военнообязанных 1890 – 1904 годов рождения и призывников 1922-1923 годов.
Поэтому запряг дед лошадь и перевёз дочь с малолетними сыновьями к себе в родительский дом в село Нижнюю Суетку, что на Алтае. Так вместе и начали зимогорить дед Иов Васильевич, Ксения с двумя мальчишами, да ещё одна невестка, проводившая мужа на фронт, с только что появившимся у неё первенцем.
Ставший впоследствии взрослым благодарный внук Анатолий в своей родословной пишет: «Дедушка жил по тем временам зажиточно, он имел одиннадцать коров, несколько быков, семь лошадей, держал овец, свиней. Имел большие поля для посева пшеницы, ржи, овса, гречихи, подсолнуха, конопли. Всё это он использовал в натуральном хозяйстве. Из конопли он изготавливал верёвки, холст для пошива одежды, выделывал кожи, изготавливал из неё обувь для всех членов семьи, сбрую для лошадей. Он был хорошим шорником, столяром, кузнецом, сапожником, умел шить одежду. Короче говоря, был мастером на все руки. Его в деревне уважали за его трудолюбие, мастерство и умение хозяйствовать. Дедушка Иов всегда использовал только свой труд и труд членов своей семьи, и никогда не нанимал чужих людей, что спасло его от раскулачивания в период коллективизации». Поэтому и взял дед на себя заботу об оставшихся без кормильцев молодых женщин с детьми. Его жена – бабушка — перешла на это время в другую родственную семью, также как и он, помогая детям и внукам выживать. Находим вновь в «Воспоминаниях» внука об обстановке в доме деда: «Всё было вроде бы нормально. Дедушка и тётя Нюра, как мы звали Анну Кондратьевну, работали в колхозе «Украинский пахарь». Мама всю войну работала закладчиком валяной обуви в промартели имени Тимошенко вместо ушедшего на фронт своего брата Кондрата Иовича Ильиных. Нижняя Суетка было селом немаленьким. Даже в те тяжёлые годы войны мы жили довольно сносно. Дедушка с тётей Нюрой получали зерно после уборки урожая, и нам хватало хлеба до следующего урожая. Но как хватало? – как мне помнится, за обедом дедушка резал хлеб на кусочки, причём нам – детям кусочки побольше, а взрослым (себе, маме и тете Нюре) кусочки были раза в три меньше наших детских. Дедушка держал на подворье свинью или кабана, примерно десяток овец, кур и мы почти всегда были с мясом и с куриными яйцами. Мы выращивали на двух огородах картофель и овощи. Мама получала в счёт зарплаты в промартели на всю семью валенки, сапоги. Помимо этого она была хорошей швеёй и занималась вечерами пошивом одежды, за что получала от клиентов то деньгами, то продуктами. Вот так мы и жили до ноября 1943 года»…
…Видимо, недолго проработали братья Белоноговы в Игарке. Морская навигация 1941 года была практически сорвана. Из-за военных действий в Европе прекратились все экспортные поставки. Фашистская Германия вела военные действия и в Карском море по перехвату караванов судов, следующих Северным морским путем. Из Игарки на Англию в навигацию 1941 года были отправлены четыре советских морских судна: «Аргунь», «Красноармеец Лесов», «Щорс», «Двиналес». Они везли 18,6 тысяч кубометров запроданных пиломатериалов. Но все суда затонули в северных морях от фашистских снарядов, мин и торпед. Лесокомбинат перешёл на выпуск пиломатериалов для внутреннего рынка и выполнение оборонных заказов.
23 августа 1941 года выходит первый военный приказ по лесокомбинату об увольнении ушедших в Рабоче-крестьянскую Красную армию работников различных служб и цехов комбината, всего 140 человек. Больше всего – 59 человек – призвано с биржи пиломатериалов. 8 сентября увольняют в связи с призывом уже 275 работников, и вновь с биржи пиломатериалов идут на фронт 117 призывников. Только за первые два месяца войны и только с ЛПК ушли на фронт 415 человек. Большая часть их погибла.
… Как и предполагал тесть младшего Белоногова, при объявлении всеобщей мобилизации, братья сразу же получили из военкомата повестки и были призваны Игарским городским военным комиссариатом в Красную Армию. Судя по послужным спискам, оба брата ушли на фронт осенью 1941, но попали в разные дивизии, младший в 372 стрелковую, формировавшуюся из призывников Алтайского края, а старший в 378-ую. Она дислоцировалась в городе Ачинске. После краткого курса обучения 13 ноября дивизия погрузилась в эшелоны. Ее путь лежал на Волховский фронт.
Враг рвался к Ленинграду, и именно там и воевали неподалёку друг от друга братья. Сегодня известны события весны 1942 года в Новгородской области, где наши войска в первую же зиму оказались в жесточайших условиях окружения противником. В начале марта 378 стрелковая дивизия двумя полкам была брошена в бой к опорному пункту Трегубово, севернее Спасской Полисти. 11 марта ее авангард вышел к дороге между деревнями Сенная Кересть и Глушица, севернее Приютино. Однако, основные силы дивизии не успели сосредоточиться, растянувшись на марше на десять километров. Командиром одной из рот в том же 1254 стрелковом полку, где воевал и Е.Ф.Белоногов, был игарчанин лейтенант Николай Дмитриевич Колобанов. В боях против немецко-фашистских оккупантов рота Колобанова отразила четыре атаки противника с численно превосходящими ее силами. Однако, 15 марта, ведя бой против батальона противника, вооружённого автоматами, рота попала в окружение, находилась в нём двое суток. Лейтенанту Колобанову удалось вывести роту к своим, он был награждён орденом Красной Звезды. Подробности боя стали известны нам именно из его наградного листа.
В бою под деревней Глушица 15 марта 1942 года погибло несколько игарчан, в том числе Иван Федотович Веданов, Ефим Фролович Белоногов и призывник из Туруханского района Василий Дмитриевич Бондарев.
Не знаю, доходили ли на фронт письма из Сибири, и успел ли узнать о гибели старшего брата младший Ефим, но судьба уготовила ему более долгую службу. Старшина 1238 стрелкового полка 372 стрелковой дивизии Ефим Белоногов-младший находился на фронте с декабря 1941 года, защищая Ленинград. Семья получала регулярно письма от него.
«Эту фотокарточку моего отца, — пишет в своих «Воспоминаниях» Анатолий Белоногов, — мама получила с первым письмом с фронта в 1941 году. На ней отец выглядит таким, каким они расстались перед войной». 372 стрелковая дивизия прибыла на Волховский фронт и вступила в военные действия 18 декабря 1941 года. Первая военная операция с её участием была на тихвинском направлении в составе 59 армии. Тогда враг был вытеснен нашими войсками на восточный берег Волхова. Полки дивизии были задействованы и в операции, проводившейся в период с 13 мая по 10 июля 1942 года, по выводу из окружения 2-й ударной армии. Потенциально, братья могли бы и встретиться, но старший к этому времени уже погиб.
Ефим Белоногов служил младшим командиром – старшиной 3 стрелковой роты. Командование отмечало его бесстрашие, отеческую заботу о своих подчинённых. Он обеспечивал роту горячими обедами, боеприпасами, не страшась пулемётного, миномётного и артиллерийского обстрелов. Дважды был ранен старшина, но оставался в строю. 20 февраля 1943 года он был награжден медалью «За отвагу». Как известно, этой медалью награждали исключительно за храбрость, проявленную на поле боя.
Второй награды – медали «За оборону Ленинграда» боец удостоился 17 октября 1943 года. Тогда 372 дивизия стала первым воинским соединением, встретившимся с окружёнными в Ленинграде войсками.
В конце 1943 года Ефиму Белоногову удалось послать родным ещё одну свою фотографию. Сын пишет: «На втором снимке отец выглядит измождённым, похудевшим и постаревшим, глаза ввалились как у старика, хотя ему было ещё далеко до старческого возраста. Интервал по времени между съёмками всего два с половиной года, а когда сравниваешь эти фото, то видишь большую разницу в возрасте, сопоставимую с 15-20- летним периодом. Вот что делает война с людьми. Вероятно, отцу было нелегко, если он так выглядел в конце 1943 года».
Самое опасное для солдата состояние усталости и безразличия. Когда одна лишь мысль гложет тебя: «Устал, устал, устал, скорее бы всё закончилось, хоть бы убили». Так считал Виктор Петрович Астафьев. Не раз он рассказывал о настоящем подвиге младших командиров, хотя суть этих поступков была в одном — отправить с передовой солдат отдохнуть и выспаться. Возвращались в окопы бодрые, готовые вновь бить врага и уверенные в победе.
Возможно, что не раз поступал так со своими подчинёнными и ротный Ефим Белоногов. Возможно, что и сам он с какой-то момент набрал критический потенциал усталости и апатии, и, забыв об осторожности, был смертельно ранен.
Всё это лишь сегодняшние наши предположения, навеянные взглядом на его последнюю фотографию. А, возможно, всё и сложилось именно так.
«Фотокарточка была небольшой по размеру, на обратной стороне отец писал, что надеется на встречу, что положение сдвинулось с мёртвой точки и сдвинулось значительно. Этой его мечте о встрече не было суждено сбыться», — продолжает вспоминать сегодня его сын.
Трагические события в семье начались уже в 1943 году.
С началом войны мужиков в деревнях почти не было, в колхозах и совхозах работали женщины и старики.
Вот что помнит об этом подросший внук: «Примерно в начале ноября 1943 года дедушка Иов обучал верховой езде молодую лошадь, эта лошадь оказалась очень ретивой – выбила дедушку из седла, очень сильно ударила его летящего наземь задними ногами, по грудной клетке и, вероятно, повредила внутренние органы. Дедушка пару недель поболел и умер в возрасте 65 лет»…
В январе 1944 года начались бои по освобождению Новгорода.
«Только пережили мы потерю дедушки, как нашу семью настигла другая беда. В феврале 1944 года нам принесли в один день два похоронных извещения: 16 января 1944 года в разведке был убит дядя Карп, муж тёти Нюры, а 18 января 1944 года был тяжело ранен и в этот же день скончался от тяжёлых ран мой отец». В один дом – две похоронки сразу! Молодые еще женщины стали вдовами, а трое подрастающих мальчишек остались без отцов.
Написанное от руки извещение Знаменского районного военного комиссара Чубенко за № 515 бережно хранится в семье Анатолия: «Ваш муж старшина 1238 стрелкового полка старшина роты Белоногов Ефим Фролович, уроженец Алтайского края Знаменского района деревни Нижняя Суетка, в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был ранен 18 января 1944 года, вследствие чего умер 18.01.1944 года. Похоронен Ленинградская область Мстинский район деревня Холынья. Настоящее извещение является документом для возбуждения ходатайства о пенсии»…
Спустя два дня дивизия освободила от немецких захватчиков старинный русский город Новгород, за что ей было присвоено почетное наименование «Новгородская».
Но боец об этом уже не узнал. Ефим Фролович Белоногов поступил в 117 передвижной полевой госпиталь с тяжелым ранением малого таза с повреждением кишечника и умер от болевого шока в тот же день. В документах госпиталя подробно информируется о месте его захоронения — «христианское кладбище северо-восточнее деревни Холынья в 300 метрах от входа на кладбище от западного края могила шестая в третьем ряду»…
Давно вырос, стал капитаном дальнего плавания, а потом и вышел на пенсию старший сын погибшего воина — Анатолий Ефимович Белоногов. По стопам отца пошёл младший сын Александр, окончив зоотехнический факультет Алтайского сельхозинститута. Умерла мама, так и не дождавшаяся с фронта своего мужа и отца своих детей. Ещё некоторое время семья жила надеждами на его возвращение. Такие счастливые случайности бывали: семья получала «похоронку», а чудом выживший солдат возвращался в родной дом живым и невредимым. У Белоноговых этого «чуда» не произошло.
Накануне 70-летия Великой Победы сын поехал в Новгород поклониться могиле отца. А спустя неделю написал мне подробнейшее письмо о результатах поездки.
Как оказалось, на современном кладбище нет сегодня тех, указанных в госпитальном журнале, рядов и могил. По свидетельству местных жителей, были сделаны перезахоронения останков погибших воинов в братские могилы. Две из них тут же на кладбище, третья — в непосредственной близости от деревни. На ней установлен памятник погибшим в период Великой Отечественной войны, есть и список захороненных воинов. На братских могилах, которые находятся на кладбище, тоже есть списки захороненных: воинское звание, фамилия, инициалы, дата захоронения. Фамилию своего отца капитан не нашёл.
В администрации сельского поселения Бронница, в состав которого входит деревня Холынья, (во время войны село носило название Мста, и было центром Мстинского района), гостя из Краснодара любезно приняла заместитель главы поселения Елена Михайловна Чеблакова. Она извлекла подробные списки захоронений братских могил. В этих списках указаны имена и отчества похороненных воинов.
Фамилии «Белоногов» в этих списках не оказалось, но зато в списке братской могилы, которая была в непосредственной близости от входа на кладбище, было записано: «Ст. сержант Бигоносов Ефим Фролович похоронен 19 января 1944 г.» Вероятно, что человек, который занимался перезахоронением, неправильно прочитал сокращённое звание вместо «Старш.» – старшина, записав «Старший сержант» и исказив фамилию. Имя отчество и дата захоронения в данном случае совпадают. Глава администрации Екатерина Николаевна Евсеева пообещала обратиться в военкомат с просьбой проверки и установления истинной фамилии. Сделать это несложно, ведь сегодня все данные есть в интернете на сайте министерства обороны России «Мемориал».
Неутешительными оказались и результаты поиска могилы дяди. В деревне Глушица теперь уже никто не живёт. В администрации села Трегубово поисковику сказали, что в Глушице захоронены тринадцать человек, из них опознано только двое. Белоногова Е.Ф. среди опознанных нет. Говорят, и в военкомате тоже нет никаких сведений.
Глава администрации тут же начал поиск по Интернету.
Ничего определённого о дяде не смогли сказать и в местном школьном музее боевой славы. Но отрадно, что музей работает, его руководитель учитель истории Светлана Валерьевна Васильева вместе со школьниками продолжает поисковые работы. В музее много газетных публикаций, материалы о составе воинских частей и войсковых соединений, найденные предметы, свидетельствующие о тяжёлых боевых действиях военного времени. Освободившись от занятий директор музея сопроводила визитёра и к месту исходного рубежа былых сражений.
К моменту повторного возвращения в сельскую администрацию, в интернете нашлись и списки погибших у села Глушица 15 марта 1942 года, и фамилия Белоногова Ефима Фроловича среди них.
На открытом в 2010 году новом мемориале в Игарке тоже есть фамилия Белоногова Е.Ф. Но в действительности их должно быть две – с одинаковыми инициалами. Став на непродолжительное время жителями нашего города, они были направлены на фронт Игарским военкоматом, отдали жизни за Отечество, и должны быть увековечены игарчанами.
Казалось бы, можно поставить и точку в истории. Но ничего случайного нет. В маленькой чёрточке на памятнике между двумя датами рождения и смерти заключена сама жизнь. Жизнь, отданная за Родину. И задача потомков, в первую очередь, администраций поселений Игарки, Бронницы и Трегубово, восстановить историческую справедливость, занеся на мемориалы имена обоих братьев, полных тёзок Ефимов Фроловичей Белоноговых.
Опубликовано также в газете «Игарские новости» 26 июля 2015 года и 5 августа 2015 года , номера 73-74 и 77.
