В старину на Руси существовала поговорка «Зарубить на носу». Не в прямом, конечно, значении необходимо было калечить особо выдающуюся и вполне любопытную часть человеческого лица. «Нос» — это памятная дощечка, бирка для записей. Её носили с собой и делали зарубки на память. Отсюда и значение фразы «Зарубить на носу» звучало как «запомнить надолго».
Такие «Зарубки на память» по истории своего родного города Игарки я самостоятельно делаю в течение последних десятилетий, выписывая по крупицам каждое упоминание о городе, встретившееся мне в исторических документах, на газетных страницах, либо в изданных когда-то книгах.
В новом проекте под общим название «Зарубки на память» планирую опубликовать не просто хронику событий всех лет жизни города, но и в подлиннике самые уникальные исторические документы, имеющиеся в моём архиве.
Этот хронограф событий я веду, начиная с первых упоминаний о присутствии древнейшего человека на территории необъятной Сибири — почти четыреста тысяч лет назад. Много интересного в моих записях и по истории Туруханского района, ведь именно с Севера – от зимовья «У Николы на Турухане» началось освоение территории современного Красноярского края в 1607 году. Енисейск и Красноярск появились на карте Сибири позднее. И хотя краевой центр празднует дату своего рождения, ведя отсчёт с момента основания острога — с 1628 года, официальные власти за основание Игарки склонны принимать то 1929 год как дату высадки на берег протоки основного десанта строителей, то 1931 год, когда Игарка вышла из состава Туруханского района и получила официальный статус города краевого подчинения.
Но следуя документам новейшей истории, до высадки десанта первостроителей был ещё и 1927 год, когда команда парохода «Тобол» «открыла» миру Игарскую протоку, и 1928 год, когда первые морские суда ушли за границу гружённые лесом с берегов этой протоки.
Сотрудники игарского краеведческого комплекса «Музей вечной мерзлоты» и вовсе считают, что историю города надо вести с момента первого занесения на карты Сибири поселения с названием «Игарка» — как минимум с 1725 года. И свои «Зарубки на память» в поддержку этой исторической версии у меня в архиве тоже имеются. Всему своё время.
Вернёмся к началу прошлого века. Тогда административно-территориальной единицей, куда входила интересующая нас местность, был Сибирский край. Он был образован 25 мая 1925 года вместо бывших губерний: Алтайской, Енисейской, Новониколаевской, Омской, Томской, Иркутской, его административным центром был город Новониколаевск (современный Новосибирск).
Туруханский край, в составе которого находился станок Игарский, в 1925-1928 годах был особой административной единицей Красноярского округа Сибирского края. 7 июля 1928 года был образован Туруханский район в составе Красноярского округа Сибирского края. Станок Игарский и протока реки Енисей на противоположном берегу от станка стали территорией Туруханского района.
30 июля 1930 года Сибирский край был разделён на два края: Восточно-Сибирский и Западно-Сибирский. 11 августа 1930 года Президиум ВЦИК РФСФСР постановил: «Включить в состав Восточно-Сибирского края всю территорию Красноярского округа с городом Красноярском». Центром Восточно-Сибирского края стал город Иркутск. И какое-то непродолжительное время Игарка получала указания из Иркутска.
И только 7 декабря 1934 года из состава Восточно-Сибирского края был выделен Красноярский край, и его административным центром стал город Красноярск. Чтобы не касаться в последующих главах административно-территориального устройства напомним, что решение о выделении рабочего посёлка Игарка из состава Туруханского района и преобразовании его в город с выделением в самостоятельную административно-территориальную единицу с сохранением прежнего названия и непосредственным подчинением Игарского горсовета Восточно-Сибирскому крайисполкому было принято 30 сентября 1931 года. А уже с 7 декабря 1934 года город Игарка вошёл в подчинение Красноярскому крайисполкому.
Что касается изучения возможности плавания по Северному морскому пути, то ещё адмирал А.В.Колчак, сам когда-то изучавший Арктику, 23 апреля 1919 года создал Комитет, который в 1920 году уже большевиками был преобразован в советский «Комсеверпуть».
Чтобы быть точными в хронографе событий, то 15 июня 1928 года этот орган был преобразован в Северо-Сибирское государственное акционерное общество «Комсеверпуть» с центром в городе Новосибирске и региональным отделением в Красноярске.
В задачу Комитету ставилось превращение Северного морского пути в «артерию постоянной практической связи» для доставки грузов в Сибирь и вывоза из неё товаров, как это делали ранее предприниматели М.К.Сидоров и другие. Северу России угрожал голод, а в Сибири накопились сотни миллионов пудов хлеба, и вывезти этот хлеб можно было только лишь морем.
Товарные экспедиции получили название «Карских экспедиций» и осуществлялись, начиная с августа 1920 года, через Карское море по двум рекам – Оби (на нём стоит Новосибирск) и Енисею. По Енисею было доставлено для Архангельска двумя пароходами, тремя лихтерами и двумя баржами 733,7 тонн льна, 18 тонн пушнины и других товаров.
В 1924 году в Англию через посёлок Усть-Порт, находящийся в устье Енисея, ушло первое небольшое морское судно «Л.Красин» с экспортным лесом объёмом 3,5 тысячи кубометров. В течение трёх последующих лет Карские лесоэкспортные погрузочные операции производились в Усть-Порту.
«За период 1924 -1926 год, — пишут в книге «Лесной экспорт с Енисея» Константин Невенкин и Георгий Лапин, — было вывезено с Енисея за границу 14740 кубометров пиломатериалов».
Однако, метеорологические условия для успешной работы порта были здесь неблагоприятными, поэтому и встала задача поиска более удобной для обработки морских и речных судов гавани.
В 1924 году полярным лётчиком Борисом Григорьевичем Чухновским впервые была проведена ледовая авиационная разведка в Арктике.
С 1926 года начало осуществляться пассажирское сообщение по Енисею. А по весне 22 марта того же года была проложена первая воздушная трасса на Север. На гидросамолете «Моссовет» по маршруту Красноярск — Туруханск пилотом Виктором Львовичем Галышевым была впервые доставлена почта. Весь полёт до Туруханска и обратно занял 37 дней.
Не останавливаются и попытки экспортных операций. В навигацию 1926 года немецкое судно «Бага» вывозит из Курейки груз графита.
На станке Игарка в то время проживает 43 человека. Некоторые их имена можно установить по материалам проведенной в 1926-1927 годах уникальной Приполярной переписи. Переписчиком Георгием Лавровичем Канищевым в ходе переписи населения были оформлены переписные дела на глав хозяйств: русских Давыдовых — Александра Алексеевича, Дмитрия Алексеевича, Ивана Алексеевича, Алексея Васильевича, Ивана Алексеевича, а также Сергея Гавриловича Андреева, Григория Александровича Попова, Трофима Алексеевича Степановского; самоеда Петра Ивановича Мелькова, остяка Ефима Ефимовича Агелева, юрака берегового Павла Прокопьевича Пальцина, тунгусов: Алексея Николаевича Султанова, Екатерину Фёдоровну Анциферову, малоросса Гаврила Сергеевича Любченко. Их смело можно назвать аборигенами – коренными игарчанами.
20 сентября 1927 года экспедиционным судном «Тобол» было обнаружено удобное расположение Игарской протоки. Точнее, название у протоки было иное – Самоедская, иногда Осетровая, но с момента её открытия командой «Тобола» она – Игарская.
Капитаном на пароходе в то время был Пётр Филиппович Очеретько, рулевыми — Иван Гурьянович Лобастов и Иван Николаевич Пасько, ставшие впоследствии знаменитыми енисейскими капитанами. Мне известны, как минимум, ещё два имени – долгие годы живший в Игарке матрос Сергей Клавдиевич Фрутецкий и машинист парохода К.Данилюк.
Материал за подписью последнего, опубликованный в газете «Красноярский рабочий» 15 июня 1929 года с названием «Кто открыл Игарку?» ниже я публикую полностью. Будущие краеведы и историки могут им воспользоваться как подлинным историческим документом. Именно для ясности понимания текста я и разместила выше хронограф событий, связанных с административно-территориальным устройством Красноярского края и нахождением в нём станка Игарка.
Кто нашёл Игарку?
Комсеверопути без всяких оснований приписывает себе честь открытия Игарской протоки, ускорившей рейсы Карской.
Игарская протока открыта командой парохода «Тобол» в сентябре 1927 года.
Мысль о перенесении погрузочных операций в Игарскую протоку тоже впервые подана командой «Тобола».
Как «Тобол» нашёл Игарку?
Несколько раз в газете «Красноярский рабочий» появлялись статьи о новом Игарском порте и о тех экономических выгодах, которые даст этот порт Сибири. Статьи эти составлялись, очевидно, на основании докладов представителей комсеверопути (мой комментарий — так в тексте). В них отмечались заслуги комсеверопути по находке Игарского порта. Такие статьи печатались не только в «Красноярском рабочем», но и в «Советской Сибири» (мой комментарий – газета Новосибирска). На докладах в окружных и краевых организациях в своей работе представители комсеверопути каждый раз считали почему-то необходимостью подчеркнуть, что Игарская протока найдена ими.
Комсеверопуть вводит в заблуждение
Об этом говорится также и в статье товарища Лебединского (помещенной в 110 номере «Красноярского рабочего») (мой комментарий — подлинника статьи я не нашла). В первой части статьи автор говорит, что в навигацию 1928 года «экспедиция комсеверопути обследовала низовья Енисея и нашла Игарскую протоку наилучшим местом для экспортно-импортных операций. Что Игарская протока является лучшим портом на Енисее – это бесспорно, но утверждение, что Игарку нашла экспедиция комсеверопути неверно. Я не ставлю это в вину автору этой (в целом ценной) статьи, так как он написал, очевидно, на основе материалов комсеверопути. Но мне непонятно, почему представители комсеверопути везде и всюду присваивают себе честь открытия Игарки, не имея на то оснований. Им же хорошо известно, что Игарская протока найдена не ими, а работниками Сибводпути, в частности, пароходом «Тобол».
«Тобол» на Курейке
Для ясности в кратких чертах расскажу историю нахождения этого порта.
В навигацию 1927 года «Тоболу» было поручено сделать промеры фарватера реки Енисей с целью выяснения конечного пункта продвижения морских судов по реке. Промеры эти велись от Верхнеимбатского до устья реки Курейки.
Осенью того же года получено распоряжение Сибводпути сделать промеры ниже реки Курейки насколько это представится возможным, и окончательно выявить возможность подхода морских судов к устью реки Курейки, так как некоторые места (плёс близ ст.Сушково) во время проводки морского парохода «Бага» в навигацию 1926 года до устья реки Курейки в навигацию 1926 года, были сомнительны. Выполняя эту работу «Тобол» совместно с промерами обследовал все протоки уже не по заданию, а по инициативе команды. Обследовались они исключительно с целью, если представится возможность найти более удобный порт, чем Усть-Порт, найти такой порт, который позволил бы существующим флотом увеличить экспортные операции в несколько раз, который бы позволил рейсы Карской перевести с экспедиционных на обыкновенные, такой порт, в котором бы ветры не мешали погрузочным работам, не исключая и судов со слабым креплением.
Результаты работы «Тобола»
Большинство из водников, плавающих в низовьях Енисея, знают, что экспортные операции могут развиваться только при условии переноса порта в другое место, и поэтому вполне понятно, что для всех, кто интересовался развитием нашего экспорта, не безразлично было отыскание такого места. Вот почему «Тобол» попутно делал обследование всех проток.
20 сентября 1927 г. «Тобол» вошёл в Игарскую протоку, сделал обследование и промеры. Протока эта по своему удобству для порта оказалась очень хорошей. Когда были закончены промеры, команда «Тобола» обменялась мыслями о том, что здесь следовало бы устроить порт для судов Карской экспедиции. С таким заключением команда «Тобола» после работы снялась из Игарской протоки и отбыла в Туруханск.
Докладная записка Сибводпути
По приезде «Тобола» в Красноярск докладная записка об этой находке с описанием и нанесёнными на карту промерами, была отослана в Сибводпуть, а также была вручена представителю комсеверопути товарищу Каминскому. Представители команды «Тобола» в беседе рекомендовали представителям комсеверопути, начальнику и пом.начальника речной части Карской строить свой план на будущий год по экспортированию кайбалки (мой комментарий – так в тексте, правильно капбалки) не на Ангутихе, как этого хотел комсеверопуть (где у них уже была вырублена площадка для склада леса), а на Игарке, так как для подхода морских пароходов к Ангутихе не гарантирована на постоянное время глубина. (Мой комментарий — Капбалка — бревно размером от 14 до 30 футов (4,3 9,1 м) и от 9 до 20 дюймов (0,2 0,5 м) в диаметре. Товар еловый, сосновый или лиственница. Вид брусового леса.)
На основании полученных материалов и устных сведений комсеверопуть на другой год (в 1928 году) послал инженеров и техников сделать детальную съёмку протоки, нужную для технического оборудования, а попутно выбрать место для постройки лесопильного завода. Вот эти-то работы и выполнены комсеверопути.
Дальнейшие шаги
В июле 1928 года на «Тоболе» в Игарской протоке было производственное совещание, на которое был приглашён представитель комсеверопути, работающий в то время в Игарке инженер Смирнов. На этом совещании было решено сделать промеры этой протоки вторично в присутствии представителя комсеверопути и послать телеграмму в Новосибирск о перенесении всех экспортно-импортных операций в Игарку. Для скорейшего решения этого вопроса решили послать телеграммы за подписями представителя Сибводпути, начальника дистанции и представителя комсеверопути инженера Смирнова. Комсеверопуть согласился и для погрузки кайбалки сюда пришли три морских парохода, которые здесь и погрузились. Эта инициатива тоже принадлежит команде парохода «Тобол».
Таким образом, найденная Игарская протока спустя год сделалась портом, который в настоящее время приковал к себе внимание всей Сибири.
Вот в кратких чертах как обстояло дело с открытием Игарской протоки. Комсеверопуть без всяких оснований приписывает себе честь открытия Игарской протоки, которая принадлежит команде парохода «Тобол».
Машинист парохода «Тобол» К.Данилюк
P S Правильность всего сказанного в этой статье полностью подтвердило общее собрание команды парохода «Тобол» от 11 июня с.г., на котором присутствовало 27 человек.
Бюро ИТС (мой комментарий – Инженерно-технического состава) в специальном письме в редакцию «Красноярского рабочего» подтверждает, что Игарская протока обнаружена командой парохода «Тобол».
Газета «Красноярский рабочий» 15 июня 1929 года
В том же 1927 году Томский округ путей сообщения организовал изыскательскую партию во главе с инженером Смирновым для выбора места под новый порт на реке Енисей. Предварительно была выбрана Ангутинская протока, но серьезным препятствием для свободного прохода морских судов в этом варианте был мелководный Ермаковский перекат.
Документ о том, как проходило исследование протоки у станка Ангутиха и опыте первой отгрузки морских судов в навигацию 1928 года, я искала долго. Но публиковать его здесь в полном объёме не буду. Прочтите «Морские суда в Самоедской протоке Енисея в 1928 году» и в комментариях, как я нашла всё-таки этот документ – из самой Москвы его прислали. Так что исследователям истории города можно будет внести в «свою копилку» ещё один подлинно исторический документ – мемуарный рассказ участника событий тех лет Сергея Дмитриевича Лаппо (1895-1972) – военного моряка, гидрографа, исследователя Арктики, впоследствии профессора Московского государственного университета. В двадцатых годах двадцатого столетия он был помощником начальника Карских экспедиций на Енисее.
В 28-ом руководство Комсеверопути всё-таки послало ещё одну экспедицию проверить данные команды обстановочного судна «Тобол» для принятия окончательного решения. Но корреспондент «Советской Сибири», давая информацию об этом в газете, всё перепутал, неправильно употребив слово, «повернул реку вспять». И те, кто разбирался в географии, не смогли понять о какой части реки – северной или южной идёт речь. А скрупулёзный исследователь Николай Константинович Ауэрбах (были, были знатоки русского языка и в двадцатые годы!), оставил нам на память «Зарубку», опубликовав этот пример безграмотности в очерке «Краеведение и газеты» в 5 номере литературно-художественного альманаха «Сибирские огни» за сентябрь-октябрь 1928 года (стр.145). Вы можете сами его увидеть, набрав по поиску архив журнала, выходящего с 1922 года, в интернете.
Вот, пожалуй, и все газетные и журнальные статьи, увидевшие свет до 1928 года, либо рассказывающие о событиях тех лет.
Из событий тех лет известно, что первая партия грузчиков, прибывшая в Игарскую протоку для загрузки морских судов во время Карской 1928 года, жила на лихтере и обживала берег. Известно нам и имя первого «зимовщика», встретившего в навигацию следующего года десант строителей – десятник Н.А.Батенин. В мемуарах, опубликованных в газете «Коммунист Заполярья» в 1966 году инженер М.Н. Мелешкин писал, что их встретил в 1929 году десятник Батенин:
Это был старый, опытный строитель, москвич, прибывший в Игарку по заданию Севенстроя ещё зимним путём на собаках. Батенин с помощью жителей из Игарского станка соорудил на возвышенном берегу протоки (в начале будущей биржи пиломатериалов) хижину-времянку, наподобие лесной избушки, в которой и поселился вместе с двумя жителями из станка. Это было первое строение Игарки. Больше Батенин ничего сделать не смог, и так жил полудикарём в ожидании прибытия первых строителей.
Имена зимовавших с ним жителей станка Игарка не известны. Авторы книги «Игарка», вышедшей в свет в 1979 году Василий Новиков и Жорес Трошев называют братьев Мельковых — Фёдора и Василия, братьев Давыдовых – Александра, Дмитрия, Ивана и Петра, Николая Анциферова, Георгия Попова. (стр.16) . Вместе с Батениным они в начале весны 1929 года произвели съёмку будущей строительной площадки порта, а летом до приезда десанта прорубили первые просеки в нетронутой заполярной тайге, расчистили часть берега от тальника и берёз.
Они и встретили в следующую навигацию первый десант строителей.
Мы вплотную приближаемся с вами к 1929 году, и с первых январских дней всё яснее и яснее начинает звучать это интереснейшее имя – «Игарка». Продолжим рассказ о первом годе строительства в следующем очерке.
