Красноярск, не будучи ещё краевым центром, готовился оказать посильную помощь строящемуся городу.
Осенью 1930 года в Красноярске должен был открыться лесной институт. Государство всерьёз задумывалось не просто о том, что обучить народ грамотности, но и подготовить для лесной отрасли специалистов с высшим образованием, в том числе и для Игарского лесопромышленного комбината. В институте планировалось открыть четыре отделения – лесо-хозяйственное, лесо-заготовительно-транспортное, лесо-химические и лесо-механическое. Поэтому сразу после новогодних праздников срочно готовили под институт помещения военного госпиталя, отвели земельные участки для постройки студенческих общежитий и квартир для профессуры. Профсоюзам было поручено подыскивать кандидатов для обучения.
Сибирский технологический институт в действительности станет кузницей кадров для нашего города, не одно поколение выпускников факультета «Механическая обработка древесины» (первоначально лесо-механического отделения) начнёт свой путь на ЛПК в качестве начальников смен, цехов, заводов, и, конечно, самого комбината. Для всех выпускников «Технолаги», так называли мы этот вуз в студенческие годы, «зарубка на память» — институт открылся в 1930 году. Скоро юбилей.
Для работы в Игарке требовался и специалист, знающий финский язык – поступившее лесопильное оборудование было финского производства. Объявление об этом находим в одном из номеров «Красноярского рабочего».
На Предивинской верфи для перевозки леса на север за зиму построили семь новых барж. Большая часть экспортного напила первоначально поступала в Игарку из Красноярска, лишь позднее к этому подключились Енисейский и Маклаковский лесозаводы.
Рабочие затона в ударном порядке ремонтировали пароход «Ян Рудзутак» — честно выполнивший в предыдущую навигацию роль «главного штаба» строительства города и комбината, и готовящийся к новому плаванию.
22 апреля в газете «Красноярский рабочий» была опубликована статья «Северный морской путь». Материал заслуживает того, чтобы быть опубликованным здесь полностью, в нём – план мероприятий 1930 года и неизбежные последующие изменения в организации Карских экспедиций.
Северный морской путь
«Северный морской путь с каждым годом приобретает всё большее значение в вывозе богатств Сибирского севера на заграничные рынки и во ввозе оттуда машин и материалов для промышленности и сельского хозяйства. Особенно сильно увеличивается экспорт одной из главных в данное время наших валютных ценностей – леса. Соответственно растёт и число судов, участвующих в Карской экспедиции.
Начиная с 31 года, намечено увеличение на 10 процентов числа торговых судов, приходящих в торговые порты.
Почти втрое больше прошлогоднего
В этом году, как это намечено на совещании в Комсеверпути, Карская поведёт караван судов втрое больше прошлогоднего. Экспорт леса увеличится настолько, что возникла необходимость строить на Игарке механизированный порт, так как для выгрузки и нагрузки (мой комментарий – так в тексте, правильно, видимо, погрузки) такого большого количества леса потребовалось бы до 900 грузчиков, а везти такое количество людей на расстояние 2 тыс. вёрст нецелесообразно.
На росте оборотов Карской в будущем скажется также вовлечение в эксплуатацию и экспорт новых богатств Сибирского Севера (графита, угля и т.д.) В этом году впервые в виде опыта будет организован рейс зверобойного судна и парохода на восток к устью Лены и в Якутию.
Понятно, что с увеличением числа судов Карской необходимо поднять на должную высоту всю работу по обеспечению безопасности плавания в Карском море.
Ледоколы и самолёты в Ледовитом океане
Для того, чтобы обеспечить проводку судов через льды Карского моря, междуведомственное совещание при Гидрографическом управлении в Ленинграде высказалось за необходимость иметь два ледокола в Карском море, третий (запасный) в Архангельске и два ледовых разведчика – с восточной стороны Карского моря (база Диксон) и с запада (база – проливы).
Кроме того 3 гидросамолёта должны обслуживать районы Мыса Желания, Диксон, остров Белый, проливы и Таймырский полуостров.
Необходимо также провести широкие гидрографические работы (съёмка острова Белого, выбор места для постройки радиостанции, исследование острова Малыгина, съёмка берегов Енисейского залива, установка светящихся буеров и т.д.) Для проведения этих работ необходимо иметь два гидрографических судна: одно в Карском море и второе – в районе Таймырского полуострова. В 1931-32 годах намечено ввести в строй специально построенное на советских заводах гидрографическое судно водоизмещением в 1200 тонн, приспособленное для зимовок на севере.
В этом году Убекосибирью (управление по обеспечению безопасности плавания в Карском море) будут введены в строй 6 судов (3 в Обском заливе и 3 – в Енисейском), не считая катеров, лихтеров и барж.
Сведения о погоде будут давать 5 полярных радиостанций.
Новое в Карской
Намечается крупное рационализаторское мероприятие, направленное на удешевление стоимости перевозок Карской.
До сих пор существует такой порядок, что иностранные суда проходят через льды Карского моря, причём для их проводки берутся специальные капитаны – руководители. Всё это обходится очень дорого. Полярный фрахт, страховые для иностранных судов очень высоки (иностранные моряки, подчёркивая рискованность плавания по Карскому морю, называют это море «ледяным погребом»). Также дорого обходятся простои иностранных судов в случае запоздания встречных судов Карской.
Чтобы сократить эти расходы, предполагается изменить этот порядок. Нам выгодно иметь в Карском море 40-50 торговых судов советского производства и под советским флагом, с тем, чтобы эти суда под руководством ледовых лоцманов, а в дальнейшем с приобретением опыта сами бы совершали рейсы по Карскому и Баренцеву море между Мурманским портом и портами Сибири. Если мы этого добьёмся, то приходящие иностранные суда можно будет направлять не дальше Мурманска и здесь производить перегрузку. Это мероприятие даст большую экономию в результате отпадения (мой комментарий – так в тексте) полярного фрахта и страховых для иностранных судов.
Возможно ли продлить сроки плавания в Карском
Навигационный период в Карском море продолжается обычно с первых чисел августа до 15 сентября. Теоретически, плавание можно продолжать до 15 октября. Однако, этот вопрос ещё не изучен.
О повторных рейсах, и удлинении сроков плавания, по мнению знатоков, сейчас говорить преждевременно. Чтобы решить окончательно этот вопрос, необходимо организовать специальное наблюдение с помощью разведочных судов и самолётов, которые находились бы в Карском море всё время, доступное для работы. И.Л.»
Что и говорить, интересный материал – добротный для будущего историка и исследователя. В нём правильно ставятся проблемы найма иностранных судов, навигационных сроков, строительства причалов и сезонности работ. Всё-таки я искренне надеюсь, что накопленный нашими предками и нашим поколением опыт, сослужит ещё добрую службу тем энтузиастам, которые поймут необходимость возрождения нашего города, экономическую составляющую его социального развития.
Для Игарки 1930 года знаковым событием явилось создание собственной газеты – никакого иного названия она и не могла тогда иметь – только «Северная стройка». Первый номер газеты вышел 5 мая. С тех пор эта дата отмечается как официальный День рождения городской газеты, не раз сменившей за эти годы своё первоначальное название. «Северная стройка» стала первой печатной газетой в обширном Туруханском крае, органы власти которого своего печатного издания ещё не имели. При рождении газета была изданием политотдела «Комсевморпути» с периодичностью выхода 1 раз в неделю (по другим данным один раз в пятидневку). Газета печаталась на небольшом листке вначале в Туруханске, тиражом 1000 (по другим данным 700) экземпляров. Первым редактором газеты был назначен С.Третьяков.
К сожалению, мне не удалось увидеть и подержать в руках ни одного номера газеты с раритетным названием, которой вскоре должно исполниться 90 лет. Но, думаю, не могла же она исчезнуть бесследно, возможно, кому-то из будущих краеведов и удастся найти её экземпляры в каком-либо из архивов Иркутска, Новосибирска, Красноярска, Санкт-Петербурга или Москвы.
А вот как написано о первых номерах «Северной стройки» в книге «Игарка» авторов В.Новикова и Ж.Трошева:
«Газета была удивительно мала по размерам: всего «осьмушка» стандартного газетного листа. Но это была СВОЯ ГАЗЕТА (мой комментарий – так в тексте). В ней бился пульс стройки, и были видны приметы героического времени. Газета призывала рабочих стройки стать её активными рабкорами, подводила итоги конкурса на звание лучшей бригады и сообщала: «Идущая на первом месте во всём лесокомбинате бригада Почекутова на вечере ударников премирована в составе восьми человек установкой у каждого на дому репродуктора. Бригадир Почекутов, кроме того, получил денежную премию в сумме 200 рублей».
В первых корреспонденциях передовиков звучало беспокойство за судьбу плана, призыв быстрей создать промышленный и культурный центр Заполярья». (стр.21)
Май месяц на Енисее – это начало речной навигации: в последних числах мая ледоход подходит к Игарке. Естественно, что все эти годы в Красноярске готовится первый караван с плановым прибытием в Игарку сразу же, как только пройдёт лёд. Природные особенности ледохода в Игарке заключаются в том, что сначала ото льда освобождается сам Енисей, а потом Игарская протока. Но и она ещё неделю может находиться в покое, пока не вскроется и не выйдет Губинская протока. Поэтому первые суда из Красноярска традиционно прибывают в наш порт 8-9 июня.
Однако, в навигацию 1930 год не всё складывалось благополучно. 8 июня караван на Игарку ещё не вышел. Газета берёт под свой журналистский контроль подготовку первых речных караванов, увы, как увидим дальше, не во все годы эта тема будет находиться в средствах массовой информации на первом плане, и с годами Игарка вынуждена будет сама решать свои производственные проблемы.
Но в преддверии навигации 1930 года газета заостряла общественное мнение, подстёгивала отстающих, выполняя политическую задачу организованной отправки материалов и людей в помощь перводесантникам. Нельзя было пропустить без дела ни одного дня короткого заполярного лета.
Газета подробно информирует, как развивается ситуация на погрузке. У ниже приведённого мной в полном объёме материала, опубликованного 7 июня 1930 года, сразу несколько кричащих заголовков:
На днях выходит первый караван Карской
— Наладить на погрузке общественное питание – Установить твёрдые расценки работы
— Обеспечим выход Карской в срок
Много неполадок
Через несколько дней из Красноярска должен выйти в Игарку первый караван Карской с экспортным лесом. Времени для подготовки было достаточно, но как только началась погрузка, на свет выплыло много грехов небрежной подготовки.
Не оказалось рабочих, некому было грузить лес. Работа на три смены не была организована. Освещения на пунктах погрузки не было. Об общественном питании никто не позаботился. Комсеверпуть не догадался поговорить об этом с ЦРК. Мало было уполномоченных по погрузке.
И сейчас, когда работы развернулись полностью, многие грехи ещё не устранены. При последней поездке товарища Соколова на лесозавод № 4, уже после постановления чрезвычайной стройки они снова выплыли на свет.
Руководителя погрузки не оказалось. Комсеверопуть говорит, что начальник – от них, а погрузочное бюро госпароходства настаивает, что начальник по погрузке должен быть от него. Спорят между собой, а толку от этого нет. Рабочие стоят по нескольку часов в ожидании десятника, потому, что не знают откуда брать лес. Обед всё ещё не налажен, первая партия осталась голодной. Никто не знает о погрузочных ценах. Рабочие Комсеверопути уверяют, что 5 рублей стандарт, а рабочие других организаций сообщают, что они работают за 1 рубль 60 копеек. Ответственного лица за ходом погрузки не видно. Наплечники бросаются, где попало. Заведующий заводом на погрузках бывает редко.
Если и дальше эти неполадки не будут устранены, то Карская в срок не выйдет.
900 человек на погрузку
На погрузку экспортного леса Карской экспедиции погрузочное бюро госпароходства организовало 3 артели по 100 человек. Адм.отдел выделяет из числа кулаков и ссыльных 400 человек.
Комсеверопуть посылает 200 рабочих, ожидающих отправки на север в Туруханский край. Работа по погрузке организована на три смены.
Общественное питание на погрузке
Окружная чрезвычайная тройка по лесосплаву предложила ЦРК в суточный срок организовать общественное питание на погрузке Карской экспедиции для каждой смены. Крастпо обслуживает горячими завтраками работающих в районе станции Енисей. На местах работы устраиваются временные столовые. Без подписи».
30 января 1930 года политбюро ЦК ВКП (б) приняло постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Всего по Красноярскому округу было раскулачено 1497 хозяйств. Часть из них в приказном порядке с семьями была выслана в Игарку. «Строителями» стали и жители Читинской области. Впервые о том, что ссыльные появились в нашем городе уже в 1930 году, как раз именно в приведённом выше газетном материале: «Адм.отдел выделяет из числа кулаков и ссыльных 400 человек».
Альбина Александровна Осетрова, живущая сейчас в Лесосибирске, говорит, что их семья в полном составе: отец Александр Агафонович, мать – Фекла Васильевна, двое малолетних детей: Мария, 1927 года рождения и Пётр – 1928 года рождения — прибыла в Игарку в 1929 году из села Большой Балчуг Сухобузимского района. Якобы, семья была раскулачена в 1929 году. На страницах газеты «Большевик Заполярья» я находила впоследствии материалы о передовике производства работнике лесокомбината А.А.Осетрове, он даже ездил передавать свой производственный опыт в Архангельск. Коренными игарцами стали и родившиеся в Заполярье дети: Валерий, 1936 года рождения, Альбина, родившаяся в 1941, и Галина, 1944 года рождения. Ныне семья Осетровых признана незаконно репрессированной. Я же с ужасом представляю, что пришлось пережить в первую полярную зиму в холодном бараке молодым родителям с грудными детьми. И судьба семьи Осетровых свидетельствует, что не только работоспособные мужчины остались на первую зимовку.
Но вернёмся в весну 30-го года в Красноярск, где формируется новый состав добровольцев и невольников.
Газета считает, что ответственными руководителями не разработан алгоритм действий по приёму на работу. 8 июня под рубрикой «Письма рабочих» опубликован материал «Обивают пороги»:
Обивают пороги
«Комсеверопуть законтрактовал на строительный сезон 1200 рабочих разной квалификации для работ в Усть-Енисейском порту, на Игарке и Курейке. Всем рабочим необходимо было явиться для посадки в пароходы не позднее 24 мая.
Законтрактованные в Новосибирске, Канске, Ачинске и в разных районах Красноярского округа рабочие явились аккуратно, но с 24 мая по сей день они слоняются по городу, обивая пороги биржи труда и комсеверпути, и нигде ничего не добьются.
Некоторые рабочие до сих пор не разыщут сданных во время контрактации документов, часть которых до сих пор биржей труда не передана предпринимателю.
Большинству рабочих уже вторично выданы авансы, но это, кроме недовольства среди них, ничего не создаёт, так как жить в Красноярске без дела не интересно. Недовольство среди рабочих достигло крайних пределов. Профсоюзным органам и охране труда пора распутать эту неразбериху и не позволять водить за нос 1200 человек. В.Д.».
Но даже газетные публикации, как увидим ниже и позднее, положения не спасали.
В том же номере за 8 июня 1930 года публикуется ещё один критический материал «На лесозаводе № 5 идёт ударная погрузка».
На лесозаводе № 5 идёт ударная погрузка
Но на других местах погрузки много неувязок.
Данный для погрузки 1 каравана Карской экспедиции с экспортным лесом срок в три недели не выдерживается. Погрузка Карской запаздывает. Через 2-3 дня придёт пароход, а погружено меньше половины. Мероприятия, принятые окружной чрезвычайной тройкой, в жизнь не проведены, неполадки не устранены. Безобразия продолжаются. 5 июня комиссия из представителей окрисполкома, ГПУ, ЦРК, госпароходства, лестреста, комсеверопути и других организаций обследовала все места погрузки. То, что обнаружила комиссия, лишний раз свидетельствует, что на погрузку Карской никто не обращает внимания. Отдельные факты прямо говорят о преступной небрежности.
Карская 14-ая (мой комментарий – здесь и далее это название барж, стоящих под погрузкой) Здесь грузится экспортный лес с лесозавода № 4. Вместо 100 человек в группе на погрузке работает 24, да и тем делать нечего. Во вторую смену только записанных простоев 2 часа 45 минут. О простоях рабочие говорят:
— А сколько раз мы простаиваем по 10 – 12 минут, и не перечесть. Хорошо, если работаем 3 часа в смену.
Причина – недостаток леса для погрузки. Вместо 15 подвод работает всего 6, и те возят по 5-6 лесин. Не успеет подвода разгрузиться, как от неё ничего не остаётся. Другого мнения о подвозке руководитель лестреста на барже Новосёлов. По его словам, всё хорошо, никаких недочётов нет, подвозка лучше не надо. Он пытается на глазах рабочих втереть очки комиссии, но рабочие его сразу одёргивают и живым примером доказывают полную ложь Новосёлова, указывая на отсутствующий лес.
Безобразно с питанием. Заведующий питанием госпароходства Дюрба вовремя обеды не доставляет. 5 июня для второй смены обеда не было и в 8 часов вечера, хотя эта смена работает с 12 часов дня. Привезённый для первой смены термос валяется на берегу. Десятник Шадлер не позаботился отправить его по назначению.
Карская 10.
На Баландинской площадке грузят уголь. Несколько десятков рабочих ходят взад и вперёд с тачками, насыпают их. Работают с прохладцей, не спеша. Погрузка идёт медленно. За несколько дней едва покрыто дно баржи. Для выгрузки угля мало места. Подают 60-80 вагонов, а выгружать можно 3-4.
÷Сходни, по которым возят тачки, сделаны настолько небрежно и плохо, что рабочие каждый раз с тачкой теряют время на вытаскивание их из щелей. Часто тачки опрокидываются, и уголь рассыпается. Для устройства сходней на барже нет даже топора, а плах, по словам представителя погрузки, не даёт представитель Союзлеса товарищ Давыдов. Освещение на Карской 14 и 10 ламповое. Электричества нет.
Иначе работа идёт на лесозаводе № 5. Норма грузчиков всё время выдерживается, и только во вторую смену вместо 75 человек работало 64, остальные заболели. Погружено уже 232 стандарта. Но и здесь есть ряд недочётов. Хорошо грузят, довольны питанием, имеется освещение, но не знают плана погрузки.
— Не то 300, не то 500 стандартов, точно не знаем».
На страницах газеты находим и краткие информационные сообщения, имеющие непосредственное касательство к проблемам Заполярного города.
16 июня – «Теплоходы для Енисейской части Карской»: «Из Германии получено сообщение, что в Данциге на судостроительной верфи для Карской экспедиции спущены вновь выстроенные два теплохода. Один из них «Первая пятилетка» предназначен для Енисейской части Карской экспедиции. В ближайшее время будет закончен и спущен на воду ещё один теплоход «Красноярский рабочий». Оба енисейских теплохода прибудут в Красноярск с Игарки осенью».
24 июня — «Сгорела матка со слипперами»: «Между 8 и 11 июня на Ангаре при сплаве сгорела матка со слипперами, шедшая в Туруханский край. Она принадлежала комсеверопути. Сгорели постройки, вещи сплавщиков и обгорел лоцман. Причины пожара: разгильдяйство рабочих комсеверопути. Ещё до отправки на место помещения, построенные для сплавщиков, загорались несколько раз, на что рабочие указывали администрации. И немудрено. Труба железной печи почти не была изолирована от потолка и крыши. Н.Н.»
Чрезвычайные происшествия с судами Комсеверопути были нередкими. В ту же навигацию принадлежащее ему судно «Зверобой» налетело на каменный мыс и затонуло. 9 часов команда боролась за то, чтобы спасти судно, но попытки оказались безуспешными. Пассажиры – научные работники экспедиции и экипаж высадили на берег.
31 июля — «Погрузка экспортного леса проходит вяло»: «На 28 июля в Игарку погружено и отправлено 43276 кубометров леса, а по плану было 109133 кубометра. План выполнен только на 40 процентов. Чрезвычайная тройка предложила комсеверопути закончить транзитный план к 25 августа».
20 августа – На помощь Карской «Красноармейцы помогают выполнять экспортный план».
3 августа — «Объявляем себя ударниками про распиловке экспортного леса: «23 июля на техническом совещании при лесозаводе № 4, обменявшись мнениями по вопросу о боевом выполнении экспортной программы, мы постановили объявить себя ударниками и приложить все силы, всю энергию, чтобы при активнейшем участии в соревновании всей рабочей массы заводы успешно выполнить увеличенную программу по выпуску экспортного леса.
Для усиления работы завода по распиловке экспортного леса увеличена подвозка круглого леса со склада № 2. Сокращены простои рамосмен, происходившие ранее из-за плохой доставки сырья. Со своей июльской программой лесозавод № 4 справился.
28 июля экспортная программа нашего лесозавода снова увеличена за счёт восточных лесозаводов и лесозавода № 5 , на 267 стандартов экспортного леса. Мы обещаем приложить максимум энергии и сил, чтобы выполнить это задание в срок.
Макушев, Черепанов, Саблинский, Александров, Клименко, Длужевский». (мой комментарий – текст заметки приведён в полном объёме).
1 августа в газете появилось объявление: «Срочно требуются для Игарского строительства плотники, столяры, пильщики, бетонщики-каменщики, кирпичники».
Прибывшие к месту в Игарку на первых пароходах рабочие стали основным подспорьем зимовщикам, и результаты строительства в городе во второй год были потрясающими и с точки зрения современного читателя.
Прежде всего, была создана постоянно действующая научная служба мерзлотоведения (вначале научная лаборатория при тресте «Севенстрой», а с августа станция по изучению вечной мерзлоты). Организатором лаборатории стал инженер стройки Н.И.Быков.
На острове Самоедском, прежде чем там появился аэропорт, был образован совхоз «Полярный», специализирующийся на выращивании овощей на Крайнем Севере. Там же был создан Опорный пункт северного земледелия Всесоюзного института растениеводства (Ленинград), его возглавила научный сотрудник Ленинградского института Мария Митрофановна Хренникова, штат состоял из 3 человек. Кроме неё до ухода на фронт работали агрономы Михаил Дмитриевич Горлевский и Виктор Иванович Копылов.
Была открыта городская больница на 20 коек и аптека. В маленьком домике на углу улиц Смидовича и Советской для учащихся распахнула свои двери начальная школа, что ещё раз свидетельствует о наличии в семьях детей.
На улице Почтовой, (потом она станет улицей Малого Театра) было открыто агентство связи, подведомственное Туруханскому отделению связи. Появилась и телефонная связь: было установлено 15 телефонных номеров. Начал работу городской трансляционный узел, рассчитанный на 25 радиоточек. Как уже знаем, передовикам производства в качестве поощрения за самоотверженный труд, в квартирах устанавливались радиоточки.
В эту навигацию была опробована и операция по доставке для Игарского лесокомбината плотов самосплавом, что в последующем станет основным способом доставки круглого леса.
С началом августа началась Карская экспедиция – по Северному морскому пути в Игарку пошли караваны с оборудованием и материалами не только для города, но и для других предприятий Сибири, в обратный путь они должны были взять экспортный пиломатериал.
Хронику Карской проследим по материалам газеты «Красноярский рабочий».
3 августа под рубрикой «Карская идёт» размещена информация: «В Сибирь вышли 50 иностранных судов»: «Из Архангельска навстречу вышедшим к устью сибирских рек иностранным пароходам вышли ледоколы «Ленин» и «Малыгин». Головным судном нынешней Карской экспедиции, которое поведёт Северным морским путём в Сибирь 50 «иностранцев», будет ледокол «Ленин». 15 августа у Новоземельских проливов к экспедиции присоединятся три новых итальянских самолёта, которые сейчас находятся в городе Пизе. Эти самолёты составят лётную часть воздушной экспедиции под управлением лётчика Чухновского».
8 августа — в материале «Малыгин» расчищает путь для Карской» читаем: «Комсеверопуть сообщает, что ледокол «Малыгин» вышел в пролив Югорский шар для расчистки от льда прохода для иностранных и советских судов Карской экспедиции».
Днём позже читаем – «Вышел первый караван судов»: «9 августа с пароходом «Спартак» вышел первый караван судов в низовья Енисея. Отправлены баржи 959 и 968. Общее количество грузов первого каравана – 100 тысяч пудов. Кроме того 8 августа вышел пароход «Косиор» с 20 тысячами пудов разного груза. Готов к отплытию «Ян Рудзутак». На него погружено 18 тысяч пудов грузов».
10 августа — под рубрикой «Карская»: опубликовано сразу три информации: «На Игарку прибыл первый караван «иностранцев»: «Комсеверопуть получил радиотелеграмму о том, что первая партия иностранных морских судов, вышедшая из Лондона, 5 августа прибыла в Гольчиху и 8-10 прибывает в порт Игарку. С первой партией прибывают четыре судна, которые заберут экспортный лес».
«Чухновский обнаружил полосы льда»: «По сообщению с севера вылетевший на днях в Обь-Енисейский район на самолёте лётчик Чухновский обнаружил большие полосы льда. Поэтому в Архангельске на случай буксировки судов через льды срочно готовится дополнительный ледокол».
«Летят два самолёта»: «11 августа в Севастополь из Италии прилетают купленные комсеверопути для Карской экспедиции два новых мощных самолёта типа «Дорнье Валь». После принятия горючего оба самолёта направляются на присоединение к самолёту Чухновского по маршруту: Севастополь – Таганрог — Самара — Рыбинск- Архангельск — остров Колгуев и 22 августа прибудут в губу Лямчина».
15 августа газета бьёт тревогу, что Игарка может остаться в зиму без мяса: «…Сроки навигации на исходе, а план завоза скота ещё не выполнен (мой комментарий – в первые годы строительства скот в Игарку доставлялся живым, самоходные рефрижераторные суда были на Енисее в единичном количестве).
Вскоре после этого 21 сентября 1930 года в газете появляется довольно объёмный материал, подписанный автором как Игарец. Надо сказать, что большинство статей в те времена подписывалось псевдонимами, либо просто в конце ставили инициалы автора. Этот материал, опубликованный под рубрикой – Вниманию Краевой РКИ заслуживает особого внимания будущих исследователей истории города, да и рядового читателя.
РКИ – это Рабоче-крестьянская инспекция — система органов власти, занимавшаяся в те годы вопросами государственного контроля. Апеллируя к ней, автор подробно описывают все те недочёты в организации промышленного и гражданского строительства, которые имели место конкретно в 1930 году. Для нас же – это живое свидетельство очевидца, как строился город, с какими трудностями и недочетами, тем более, что результат их работы мы, потомки, знаем, и более понятным становятся эти слова из стихотворения Казимира Лисовского «Игарка»:
«В землянках мёрзли, черствый хлеб жевали,
Встречали грудью ливни и пургу,
Недосыпали и недоедали,
Всё испытали, всё перевидали,
Но заложили порт на берегу».
Но тогда было ещё не до стихов.
«Севенстрой» в опасности
«На Игарке ведется крупное строительство. Ведётся безобразно, бесхозяйственно вредительски. Севенстрою требуется одновременно помощь и вмешательство прокурора.
Читателям «Красноярского рабочего» известно, что в работе Карской и в строительстве Игарки в прошлом году был ряд крупных недостатков. При проверке аппарата Комсеверопути в Новосибирске СибРКИ выявила, что от прошлогодних операций комсеверопуть Новосибирского округа понёс убытки в полмиллиона рублей. Причина этого — бесхозяйственность, безответственность, плохая организация работ. Учтены ли эти недочёты прошлого года в этом году? Нет, не учтены, безобразия не только повторяются, но и усугубляются.
Первый блин комом
Примером неорганизованности и неподготовленности может служить наём рабочих в Красноярске. Рабочих вызвали за три недели до отправки на Север.
Погрузка барж экспортным лесом должна была идти в ударном порядке, организованно и быстро. На деле получилось, что погрузочный аппарат комсеверопути оказался совершенно неподготовленным, не на чём было даже переправить грузчиков на другой берег Енисея. Чтобы переехать, нужно было ждать катера по 3-4 часа, и не дождавшись, грузчики расходились, им платили за простой. Простаивали суда. Задержали отправку на Игарку 1500 рабочих, которым также платили тарифную ставку.
Хозяйственные грузы на баржу грузились наспех, как-нибудь, совали без документов, без учёта очерёдности и важности. В дороге грузчикам нужно было разгружать уголь, не оказалось спецодежды, часть нашли, выдали. Не хватало хлеба, пришлось печь на баржах.
Первый рейс каравана Карской с экспортным лесом и рабочими на Игарку должен был уйти из города 6 — 7 июня, а вышел 10 и то только до Енисейска, где совершенно бесцельно простоял три дня, дожидаясь остальной части каравана из города. Командир парохода «Туруханск» управлял караваном довольно неумело, на приставание к берегу и отходу тратили по 9 и больше часов. В результате суда задержались на 7 дней. Этот «пустяк» стоит недёшево: простой 1800 рабочих – 37800 рублей (мой комментарий — всё-таки 1500 или 1800 рабочих не понятно), социальное страхование – 1 тысяча рублей, простои судов, топливо и другие «мелочи» — 10 тысяч рублей, а всего 100 тысяч рублей убытка.
Относительно стоянки судов в Енисейске на первом техническом совещании в Игарке техник Уланов заявил:
— Нужно сознаться, что вина в стоянке судов в Енисейске всецело должна лечь на отделение. Чрезвычайной тройке втёрли очки, что всё готово, что выход судов возможен, а на самом деле этого не было, вышли они лишь потому, что подошёл срок выхода. Отход был спешным, многое не доделали, это теперь отрицательно сказывается на развёртывании строительства.
Пароход «Петровский» должен был выйти из Красноярска по справкам в отделении комсеверопути 7 июня в 7 часов утра, а вышел 12-го в 5 часов вечера, справки об отходе давались самые разнохарактерные одним и тем же лицом. Забивая головы рабочим, которые отстали от первого каравана, гоняли их на пристань, с пристани в отделение, и всё же пароход прошёл мимо, не остановившись на левом берегу. Рабочие остались на пристани ожидать «более точных справок» от комсеверопути.
Караван на Игарке
В этом году небывалым подъёмом воды затопило береговую территорию Игарки, повредило часть дощатых построек, три барака снесло совершенно, унесло часть леса. По скромным подсчётам начальника строительства убыток выразится в 70 тысяч рублей.
Игарские строители не подготовились к борьбе с наводнением, начали спасать имущество, когда вода подкатила «под кровати». Было поздно.
20 июня в Игарку прибыло 1500 рабочих различных квалификаций. К встрече их игарские работники не подготовились. Для жилья кое-какие бараки построили, хотя и дорогие по цене, но дешёвые по качеству; во время дождя в лесу лучше. Нет самого необходимого: кипятка для чая, кипяченой воды в бараках и на работах, нет даже сырой воды, несмотря на то, что живём в воде (на болоте): нет бани, постройка её идёт безобразно медленно. В этом виновата исключительно администрация (Филиппов и Комаров).
Кипятильники-баки под воду можно было бы сделать, мастера были, но не оказалось железа, нашли железо – не оказалось кранов, краны появились – не было олова. Под холодную воду не оказалось бочек – их унесло водой. Для отвода глаз к баракам повесили умывальники на полтора ведра, с тремя сосками. Это на 180 человек. Но умывальниками не пользуются, нет воды.
Кооперация не подготовилась к встрече рабочих, не организовала общественного питания, в столовую рабочие могут попасть только, простояв часа полтора в очереди. При наличии в Игарке 3 тысяч рабочих, в очередях приходится стоять за каждым пустяком.
Техника расчётов с Севенстроем была совершенно не налажена, рабочему приходилось ходить «по начальству» часами, чтобы получить разрешение на продовольствие.
Часть прошлогодних построек приходится переделывать. Выстроили столовую на 120 человек, но не учли количества рабочих. На зиму предполагается оставить больше 1000 человек. Надо строить новую столовую.
В прошлом году выстроили самотаску, весной её разломало льдом, а начальник строительства на одном совещании выразился:
— Хорошо, что разломало, она всё равно не годится.
Чем же начальство думало, строя самотаску, затрачивая 10 тысяч рублей?
Строили пекарню, оказалась малой по производительности – снова строят.
Территория Игарки — благоприятная почва для пожара; кругом стружки, щепы, огнетушителей недостаточно, во многих местах их совершенно нет. Ценное имущество валяется на улице, портится, ржавеет, гниёт.
Не хватает 2 тысяч рабочих
Размах игарского строительства огромный. Основным в сезоне 30 г. является строительство нового 4-рамного лесопильного завода с мощной силовой станцией. Пуск нового завода назначен на 1 октября, но строительство идёт неважно. Кроме тех уже 2 тысяч рабочих, которые уже есть, администрация дала малую заявку отделу труда. Вербовка шла ненормально: брали лишь бы навербовать, не считаясь с квалификацией. Многие записывались квалифицированными рабочими: плотниками, каменщиками, землекопами, но никогда не работали по этим отраслям. Отдел труда набрал торговцев с толкучки, картёжников, которые заехали на Игарку с целью лёгкой наживы. Есть и антисоветский элемент.
Набрали квалифицированных рабочих, но многим не нашлось дела. Кузнецов завербовали 24, а требовалось только 4. Остальных послали корчевать деревья, и когда они отказались, отправили обратно. Это головотяпство обошлось около 1500 рублей. Бетонщиков также на две недели послали копать песок.
Технического персонала – старших техников, инженеров, младших десятников не хватает. По качеству руководящий технический состав – узкое место.
Технический персонал работает безответственно, нет правильной организации труда и рационального использования рабочей силы. Техник Скороспехов пьянствует, он пил полученную им для технических целей политуру.
Не на высоте положения
Инженер Минаев на портстрое взялся приготовить 7 капитальных мостков для прихода барж с экспортным лесом. Незадолго до окончания срока проверили его работу, оказалось, что только ещё приступили к постройке двух мостиков. Когда убедились, что мостики не будут готовы, в час ночи объявили аврал, подняли рабочих и отправили на работы около 400 человек, платили им сверхурочные. Но и тут получилась задержка – не оказалось материалов. Минаеву поручили сделать подштабельники для разгрузки барж с экспортным лесом. Работа срочная, он взялся. Накануне разгрузки спросили, готовы ли подштабельники, Минаев заверил, что всё в порядке. Проверили, и оказалось, что подштабельники не готовы, а у грузчиков — простой.
До первого рейса требовалось сделать несколько мостиков для барж – мостики самые простые (из козлин с плаховым настилом). К стыду технического персонала мостики так делали, что пришлось их несколько раз переделывать и, в конце концов, пришлось эту работу передать сдельно грузчикам, которые за несколько часов заработали 250-300 рублей. Четыре мостика, которым «грош цена», стоили около 1200 рублей, да ещё и задержали выгрузку на два дня.
Землекопы выкопали около 120 кубометров земли, получили за каждый кубометр 2 рубля 20 копеек, потом их заставили засыпать часть ям, так как взяли большой уклон. Засыпку снова заплатили.
При выкопке котлована для бассейна главный инженер распорядился сваливать выкопанную землю рядом с бортом котлована, и когда нужно было устанавливать самотаску, насыпь пришлось разбирать и развозить. Рабочим за это заплатили, замедлился темп строительства.
При установке третьей рамы слесарям, которым поручили сборку, сказали, что рама собиралась, проверялась, что «всё в порядке», а на самом деле некоторые части пришлось паять и делать другие работы, плотницкие работы также переделывали.
В баню, которая строилась очень медленно, нужно было поставить котёл для воды. Печники, прежде, чем его вмазывать, советовали технику Иванову проверить котёл. Иванов заявил, что «не дело рабочих рассуждать». И когда котёл поставили, он не выдержал, дал течь. Пришлось разобрать очаг и ремонтировать котёл.
Безответственность, нераспорядительность
Основная причина всех этих безобразных переделок – невнимательность технического персонала, преступно небрежное отношение к строительству. На строительстве нет планов и чертежей.
На постройках нет воды, чтобы сходить напиться, рабочие тратят много времени.
Скверно обстоит с подготовкой инструментов, тачки делаются из местной дряблой берёзы. Они скоро ломаются, чинить приходится несколько раз в день.
200 грузчиков, закончив разгрузку первых барж с экспортом, ходили без дела. Администрация кричит, что не хватает лошадей, нет механизированных приспособлений, что «задыхаются от трудностей перевозок». Додумались до «крупной» рационализации – запрягали коров. В действительности же очень часто имеющиеся лошади используются нерационально. Бывает, по 15 лошадей стоят в конюшне, а коровы возят.
Материал подчас возят к постройкам без учёта потребности. Сегодня завозят, а завтра начинают увозить.
Не допустить срыва стройки
Будет ли при всех этих безобразиях успешно выполнена строительная программа и выстроен новый лесопильный завод к 1 октября? Если во главе строительства будет стоять главный инженер Рыбин, то выстроить завод «в этом году невозможно» и который до сего времени не обеспечил строительство самым необходимым планом и не сумел расставить технические силы, то не исключено, что строительство сорвётся.
Допустить этого нельзя. Рабочие Игарки, преодолевая трудности, работая ударными темпами, не допустят срыва портостроя.
Но успешное выполнение программы строительства зависит от того, насколько его обеспечат материалами, в первую очередь, гравием для бетонирования фундамента. Гравий надо доставить по воде за 20 вёрст, а транспортных средств недостаточно. Необходимо иметь три баржи: одну на погрузке, другую – на разгрузке и третью в пути. Так и было заказано красноярскому отделению, но оно ничего не сделало.
Нужны срочные боевые меры, чтобы не допустить срыва игарского строительства. Игарец»
Уникальная историческая зарисовка. Словно мы с вами побывали в Игарке 30-года.
Не лучше была ситуация и на Курейском руднике, где планировалось добывать графит. 26 августа 1930 года газета публикует острый сигнал за подписью Перминова «Оппортунист Мец не верит в выполнение плана Курейки». Ниже несколько отрывков:
Оппортунист Мец не верит в выполнение плана Курейки
«Управляющий Курейского рудника Мец пасует перед трудностями, не верит в выполнение пятилетки, утверждает, что рудник придётся закрыть, потому, что рабочие голодны. Управляющий в докладе на партячейке парохода «Крупская» всю вину за невыполнение плана свалил на трудности и тормозы со стороны других организаций. По его словам, «выполнить программу по месяцам не могли потому, что нет обуви, рабочие голодные, не имеют спецодежды».
Содокладчик председатель рудкома в своём докладе также пролил слезу о невозможности работать, так как рабочие голодают и разуты. На заданные вопросы, почему товары, привезённые на рудник, в том числе и мука, увозятся обратно, Мец ответил, что этот товар он не мог перегрузить с берега и спасти от дождя, потому что не было спецодежды. Надо сказать, что груз был приплавлен на пароходе и из-за недостатка времени грузчики выгрузили товары на берег и груз лежал полтора месяца на дожде. Никто его не убрал.
Массовой работы рудком не вёл. Партячейка и рабочие занимаются рвачеством, по 40 рублей платят за погрузку графита с 1000 пудов.
В заключительном слове Мец сказал, что он не обязан сам ходить по пристаням проверять, какие там лежат товары, что у него имеется помощник. Он окончательно расписался в правом оппортунизме, в капитулянстве, заявив:
— Меня винят в том, что плохо идёт погрузка графита и работа, но, может быть, придётся совсем закрыть работу на руднике…»
Во время Карской экспедиции 1930 года, по данным, приведённым Г.П. Лапиным и К.Г.Невенкиным в книге «Лесной экспорт с Енисея», было отгружено 9,8 тысяч кубометров пиломатериалов напиленных к отгрузке непосредственно в Игарке экспорта, а включая напиленные южными предприятиями края 63,2 тысячи кубометров, в трюмы морских судов было отгружено 73, 0 тысячи кубометров. (стр.7)
Учитывая нерегулярность поставки оперативной информации в газету «Красноярский рабочий» информирует своих читателей об этом лишь в октябре.
4 октября 1930: «Пришли английские суда»: «В Игарку за экспортным сибирским лесом пришли восемь английских морских судов большой грузоподъёмности. Три из пришедших судна уже заканчивают погрузку».
«С последним караваном Карской прибывают машины»: «С последним караваном морской части Карской экспедиции из Германии прибывает оборудование – машины для Игарского лесозавода».
«Из Игарки в Гамбург вышли три судна»: «По сообщениям с Севера из Игарки в обратный путь в Гамбург и Лондон вышли первые три иностранных морских судна: пароход «Сундей», принявший груз 36600 стандартов экспортного леса, «Роберт Понен» (1145 стандартов), пароход «Заннэ». Остальные суда первой и второй групп заканчивают программу погрузки и на днях тоже выйдут в обратный путь».
«Начали работать новые теплоходы»: «Недавно пришли из Гамбурга в Игарку пришли два вновь выстроенных теплохода: «Советская Сибирь» и «Комсеверопуть». Оба теплохода уже приступили к работе. Один из них вышел в Дудинку для доставки строительного леса для Норильска, и другой теплоход вышел вверх по Енисею навстречу плотам с экспортным лесом. В первых числах сентября в Игарку приходит третий теплоход «Красноярский рабочий».
«Теплоходы будут зимовать в Красноярске»: «Решён вопрос, что новые теплоходы в течение каждого лета будут работать в Игарке, а на зиму возвращаться в наш затон. В конце сентября три теплохода прибудут в Красноярск».
«Идут последние суда Карской»: «Получена телеграмма от начальника Енисейской части Карской экспедиции: «Одиннадцатого из Игарки вышли последние суда Карской: пароход «Северный» с лихтером 324, «Полярный» с баржей 431, теплоход «Советская Сибирь» с баржами 18, 610, 970. В Курейке он дополнительно возьмёт на буксир баржу 973 с графитом и паузок.
На баржах погружены снасти для плотов для заброски в лесозаготовительные районы, локомобиль, прибывший из заграницы для баржестроительной верфи, пилы и шпалорезка – также в лесозаготовительные районы. С прибывших последних маток снято 90 сплавщиков. Саккенберг».
20 октября 1930 – «Прибыл теплоход «Красноярский рабочий»: «16 октября на красноярской пристани появился мощный теплоход «Красноярский рабочий». Теплоход был заказан правлением комсеверпути в Германии.
10 августа на мачтах «Красноярского рабочего» появилось два вымпела (флаги) и 11 августа «Красноярский рабочий» вышел из города Данцига с судостроительной верфи Шихау. Теплоход из Германии вышел под руководством капитана Мовзалевского. По Немецкому, Северному и другим морям «Красноярский рабочий» из-за экономии топлива вёл на буксире теплоход «Первая пятилетка». Затем «Красноярским рабочим» было получено известие об аварии «Зверобоя» и 4 дня команда теплохода работала по выкачке воды.
На Игарке с 10 сентября теплоход приступил к основной работе по сплаву леса. Гигант-теплоход имеет две машины по 700 сил, два винта 4-хлопасных длиной 2 метра 20 сантиметров. Осадка на воде 165 сантиметров.
Из Игарки теплоход привёл 4 баржи. Три из них гружёны импортным товаром. Сейчас теплоход работает на красноярской пристани по расстановке барж. В ближайшие дни он поведёт баржи с хлебом и другими грузами вниз по Енисею».
14 октября 1930 размещена также информация — «Шхуна «Зверобой» прошла Югорский шар»: «По данным полученной на днях радиотелеграммы промысловая шхуна комсеверопути «Зверобой», вышедшая в Енисейский залив для охоты за морским зверем – белухой – благополучно прошла Югорский шар и подошла к острову Шокальского».
Расшифрую немного подробнее сообщение о попытке промысла белух, предпринятой судами Комсеверопути дважды — в 1929 и в 1930 годах, хотя напрямую к Игарке не имеющего отношения за исключением того, что будущий консервный завод должен был заняться переработкой мяса этих млекопитающих.
Белуха – это полярный дельфин, относящийся к семейству дельфинов подотряда зубатых китов. Белухи — млекопитающие, то есть они вскармливают малышей молоком. Ареал их обитания — воды Северного Ледовитого океана, Карского моря в том числе.
В 1929 году первое промысловое судно Комсеверопути «Зверобой» предприняло неудачную попытку выставить сети для поимки стада белух. После двухнедельной стоянки в Поморской губе в ожидании стада белухи, которое упорно не подходило к берегам, разыгрался жестокий шторм, он спутал сети, намотал их на винт судна.
В приведённой выше информации рассказывается о второй попытке промысла уже в 1930 году. Но и эта попытка привела к катастрофе. Экспедиционное судно <Зверобой> (капитаном на нём был Ю. М. Петранди) наскочило на неизвестный риф напротив зимовья Громадского в Пясинском заливе и, получив пробоину, затонуло.
Экипажи судов «Белуха» и «Красноярский рабочий» сняли с тонущего судна экипаж, оборудование и имущество. Так окончились неудачные попытки поимки этих умных животных, сама природа воспротивилась неразумным действиям людей. Хотя попытки промысла млекопитающих были продолжены.
Кроме вышеупомянутых событий второго года строительства города, необходимо добавить, что 7 ноября была создана Игарская городская пионерская организация. В ней было 980 пионеров.
1,4,6,7 снимки взяты из книги Отто Геллера «Сибирь. Другая Америка»: «Сентябрь 1930. Порт Игарка. Город в джунглях», «Там, где паслись олени, появилась биржа пиломатериалов», «тунгусы в Игарке», «Графитовый рудник в Курейке».
