Писатель Виктор Петрович Астафьев всегда делал для себя какие-то пометки — литературные заготовки. Сформулированная им мысль могла послужить началом очередного большого или малого произведения. Так рождались неповторимые астафьевские «Затеси» — новый авторский литературный жанр. Однажды подмеченное и записанное, могло и просто остаться только фразой из записной книжки. Но от этого не становилось менее гениальным.
Ещё при жизни писателя альманах «День и ночь» опубликовал подборку таких заметок. Так прочитанная мною в журнале фраза «В морозном, тундровом просторе и тумане чудится, что городов и жизни на земле нет» настолько поразила меня, что я подумала: «Это он вновь о Севере».
Подобные всепоглощающие ощущения могли формироваться зимой 1944 года и у игарчан. В это время года в Заполярье неизмеримо возникает чувство безысходности, одиночества, называемое «Синдромом полярной ночи». Жизненные силы, кажется, уже иссякли, и солнце никогда не покажется на горизонте. В сознании поселяется неизмеримая тоска и отчаяние…
Но полярная ночь отступает, по минутам начинает прибывать день, и желание жить возрастает в геометрической прогрессии.
Впрочем, не сомневаюсь: ни единой минуты расслабления не могли позволить себе мои земляками, отгоняя прочь любые сентиментальные мысли. Властные большевистские лозунги огнём выжигали из сознания любое внутреннее послабление. Город жил, и работал с полными оборотами.
«Пусть каждый наш рубль раскалённым металлом льётся на голову врага» — под таким девизом проходил в Игарке сбор средств в помощь фронту. На бирже пиломатериалов в течение одного часа подписались на денежно-вещевую лотерею 144 человека на общую сумму 10470 рублей. Эта сумма была в пять раз выше их дневного заработка. Конечно же, в расточительстве и легкомыслии женщин не обвинишь даже с позиций сегодняшнего дня. Деньги были нужны в каждой семье, но ещё больше они были необходимы фронту. И отдавали ранее сбережённое, а иногда и последнее.
Превысили четырехдневный заработок подписки механический цех, спеццех, коллективы детских садов № 3 и № 4.
Примечательно, что благие порывы игарчан были в столице замечены и оценены. 8 апреля 1944 года в 11 часов радисткой Подопросветовой из Москвы в адрес горкома ВКП (б) и исполкома горсовета была принята телеграмма от Иосифа Виссарионовича Сталина. В ней было написано: «Передайте трудящимся Игарки, собравшим 306434 рубля деньгами, 863275 рублей облигациями госзаймов на вооружение Красной Армии, 102207 рублей и продукты в фонд помощи семьям фронтовиков, мой братский привет и благодарность Красной Армии. И. Сталин».
Благодарность вождя вызвала новый трудовой и политический подъём. Каждый стремился досрочно выполнить план, дать стране как можно больше пиломатериалов, рыбы, средств.
Подсчитано, что за время войны жителями нашего города было собрано наличными и сдано в госбанк почти три миллиона рублей (2957881 рубль). Подписано в получении облигаций на заём средств на оборону на полмиллиона (406000) рублей, более миллиона рублей (1143000) подписано на денежно-вещевую лотерею. Сдано в фонд обороны облигаций стоимостью свыше трёх миллионов (3242000) рублей, из личных сбережений внесено в фонд обороны почти миллион рублей (959000).
Двадцать пять тысяч рублей своих личных сбережений внёс на вооружение Красной Армии престарелый рыбак Николай Александрович Шадрин. Он тоже получил персональную благодарность из Москвы от Сталина.
Третий год шла война. Фронт требовал не только боеприпасы, но и продукты питания. Енисейское Заполярье давало защитникам Родины мясо, рыбу, дичь. Летом, в навигацию всё это вывозилось по воде. В остальное время года дорогой груз вывозили самолётами. Но неизменно весной и по осени из-за распутицы и ледостава случались длительные перерывы в полётах. Громоздкие, тихоходные, с небольшой грузоподъёмностью самолёты «Г-1» и «Р-5» летали в наши края, оборудованные или поплавками, или лыжами. Для колёс требовались хотя бы мало-мальски оборудованные взлётные поля.
В Игарке найти ровное поле было трудно. Но задачу такую игарские авиаторы получили. Приказ оборудовать лётное поле для круглогодичного приёма самолётов на колесах получил тогдашний начальник Игарского аэропорта, располагавшегося на территории современной гидробазы, Александр Петрович Сежетов.
После долгих поисков комиссионно остановили свой выбор на большом совхозном картофельном поле на острове, его поверхность была сравнительно ровной. Не щадя себя, по 18 часов в сутки работали главный инженер авиагруппы Аркадий Павлович Троянов, старший инженер Захаровский, авиатехник Ольхов, авиамотористы Саторин и Новиков. С вводом полосы коллектив игарских авиаторов, он тогда насчитывал 35-40 человек, стал обслуживать по 12 самолетов «По-2», три «Р-5», и шесть «Г-1». Последние имели скорость до 140 километров в час, брали всего тонну груза, полёт до Красноярска занимал трое-четверо суток. И пилотов, и пассажиров защищал от ветра только слюдяной щиток, а сами кабины были открытые. Поэтому надевали на себя в холодную погоду всё меховое, что только можно было отыскать. Так писал, вспоминая военные годы, бывший комендант аэродрома И.Герега. (Герега И, «Игарка, авиапорт, год 1944-й», «Коммунист Заполярья», 1966)
Взлётная полоса аэропорта, построенного игарчанами в военное время, до сих пор считается надёжной и способна принимать все виды воздушных судов.
1944 год на фронте стал годом решающих побед, годом изгнания немецких войск с советской земли. А глубоко в тылу, на Севере игарчане также трудились по-ударному. История сохранила нам их имена, думаю, они интересны потомкам. На складе сырья весь приплавленный за навигацию лес до последнего бревна был выкатан на берег и уложен в штабеля. Завершены работы 15 октября. Здесь трудились бригады Ефимова и Куклина. Благодаря «правильной расстановке рабочей силы, уплотнению производственного дня и дружной спайке коллектива, — как отмечал начальник биржи сырья Евсеич, — лесооткатчики добились с малым количеством выкатчиков выполнения суточного плана агрегата на сто — сто тридцать процентов с производительностью труда рабочих сто пятьдесят – двести процентов».
На уборке урожая картофеля по-фронтовому трудились женщины: Ирата Иванова, Елена Теплова, Агафья Борковская, Вера Трухина, Анна Львова. Они ежедневно выполняли норму копки на 157 процентов. На вывозке картофеля хорошо работали Михаил Юдин и красноармейка Татьяна Причинина. 20 сентября на помощь рабочим совхоза «Полярный» пришли работники городских организаций. Директор совхоза Ханжин выразил особую благодарность работнице сберкассы Маковской, работнице общепита Ханьковой, отметил хорошую работу на вывозке картофеля Стаферова и Правилова.
Листая чудом сохранившиеся материалы газеты «Большевик Заполярья», находим подтверждение тому, что трудились в тылу в основном женщины. Заменив отцов, братьев, сыновей и мужей, женщины Заполярной Игарки встали к станкам, пошли на рыбодобычу, выполняли ответственную руководящую работу, отдавая все свои силы, умения и знания на помощь фронту. Так Ольга Даниловна Боровская до войны работала в сетевязальной мастерской рядовой работницей. В 1944 году она стала заведующей этой мастерской и организовала работу так, что рыболовецкие участки гослова бесперебойно обеспечивались сетями.
Знатная рыбачка Анастасия Шадрина, член колхоза имени Будённого, за перевыполнение годового плана рыбодобычи была награждена медалью «За трудовую доблесть».
В целом, 1102 человека были ударниками труда, носили высокое звание «Стахановца».
Стахановкой, к примеру, была радистка Евгения Пимнева. Свою вахту она содержала в образцовом состоянии. Считалась передовой комсомолкой.
Знатный дрожжевар хлебозавода Е.Ф.Иванишко за выдающиеся показатели была награждена наркомовским значком «Отличнику пищевой промышленности».
А.А.Пушкарёва работала в стройконторе исполкома с начала Отечественной войны. Штукатур по профессии, она систематически выполняла норму на 125-130 процентов. Освоила вторую специальность – станочницы по заготовке кровельной галтели и вагонки. Здесь от работника требовались точность и старание. (Кровельный клин (галтель)- это деревянное изделие, применяемое для создания уклона парапета при устройстве плоской кровли). При отличном качестве труда Пушкарёва постоянно выполняла нормы на двести процентов. Была представлена к правительственной награде.
Член животноводческой бригады артели «Рыбак» Елена Пахорукова за год получила и вырастила от шести закреплённых за ней коров семерых телят. От каждой дойной коровы надоила за 10 месяцев по 1200 литров молока при годовом плане в 1000 литров.
В 1944 году одну из героинь нашего предыдущего повествования игарчанку Степаниду Николаевну Медведеву наградили за добросовестный труд отрезом на платье. Это был для неё, пожалуй, самый дорогой подарок за всю жизнь, хотя потом ей дарили вещи и подороже. К Новому году Степанида Николаевна сшила из этого кремового крепдешина с цветами – платье. Шила на руках, швейные машинки, как и крепдешин, были тогда редкостью.
Продолжаю называть вам фамилии передовиков, ставшие известными мне из документов партийного архива.
Как один человек, работники столовой № 1 отдали свои личные сбережения на строительство танковой колонны «Красноярский рабочий». Заведующая производством Округина внесла 2348 рублей, Решетина – 616 рублей. Жена фронтовика Кириченко отдала на постройку танков 203 рубля, рабочая Бутусова – 269. Всего коллектив собрал 5827 рублей. Не только у Кириченко, но и у Бутусовой и Решетиной на фронте воевали мужья. Это о них думали женщины, направляя на постройку танков средства. Израненными, но живыми, вернулись по окончании военных действий с фронтов их супруги.
Пользовались авторитетом и любовью горожан врачи Екатерина Федоровна Верюгина и Наталья Ильинична Ильина. Но, в целом, в здравоохранении был недостаток в кадрах. Требовались три терапевта, хирург и, владеющие более узкими специальностями, врачи: глазной; ухо, горло, нос; невропатолог, санитарный врач, врач-лаборант, туберкулезник, инфекционист. Одним словом, при работающих десяти врачах, недоставало ещё одиннадцать.
Вакантными были и четырнадцать ставок учителей. Интересные, глубокие по содержанию уроки давала школьникам преподаватель физики средней школы № 9 Антонина Иосифовна Фёдорова.
В 1944 получила диплом учительницы студентка педагогического училища, героиня нашего предыдущего повествования, Фаина Григорьевна Тыщенко. По распределению она попала в Старую Игарку. Деревня небольшая, но первоклассников – семилеток набралось в этот год два класса. Щуплые, вечно голодные, они вызывали такое щенячье чувство жалости у молоденькой учительницы, что глядя на них, хотелось плакать. И в то же время этих тогда по возрасту и по росту малышей было трудно назвать детьми. Они были не по возрасту серьёзны, не по годам работящи.
И не случайно, из того самого первого её класса, два брата погодки погибшего фронтовика-отца – Геннадий и Александр Анциферовы стали передовиками производства – рамщиками, орденоносцами.
В классе было холодно. Ребятишки, постоянно промёрзшие, жались друг к другу как воробьи, сидя возле печки. Тогда учительница стала делать так: на протопленную с вечера печку она сажала во время урока самого слабого на вид ученика. На следующий день другого. И так по очереди ребята обогревались. (Авраменко М.С. «Юность, опалённая войной», «Коммунист Заполярья», 14.02.1985).
О том, что в классах школьники сидели в рукавичках, было всего по нескольку учебников на всех, и часть материала приходилось переписывать, а тетрадей не хватало, вспоминала и педагог ветеран Анна Алексеевна Калашникова, приютившая когда-то в свою семью осиротевшую родственницу Фаину Кожухову (Тыщенко).
Ребятишки во все времена ребятишки – активны, с чувством коллективной ответственности, им по душе была забота о слабых. Педагоги отмечали хорошую работу пионеров-тимуровцев. А вот успеваемость школьников власти не радовала. В сохранившихся документах партийного архива говорится, что отличниками во всех школах считалось тогда только 49 человек, ударниками — 117. Основная масса учащихся были «середнячками» – «троечниками». Неуспевающими по отдельным предметами, имеющим «двойки» и «единицы» по итогам учебного года являлся 151 школьник.
Старожилы вспоминали, что с приходом весны в Заполярье ребятишки тащили в рот всё, что было мало-мальски съедобным. Даже обычную пучку, практически, сорняк, детвора из земли выкапывала и ела. Основание у толстых стеблей пучки, когда их почистишь ножичком, было очень сладким. Выкапывали и варили и корни саранок — сибирских лилий.
Продолжало выпускать рабочие кадры ремесленное училище. В 1943-44 учебном году для госпредприятий и заводов было подготовлено 256 слесарей-инструментальщиков. С первого сентября приняли на обучение ещё 241 подростка.
В годовом отчёте краевой писательской организации, где теперь в Красноярске состоял Игнатий Дмитриевич Рождественский, говорится, что писатели провели ряд выступлений и литературных вечеров на предприятиях, в учебных заведениях, городках. Местами встреч писателей с читателями в отчёте указаны Игарка и Туруханск. Значит, и далёкий Север был представителями творческой интеллигенции не забыт. («Дневник искусств», альманах «Енисей» 1944 год»).
Впрочем, не один Рождественский в стихах прославлял военную Игарку. В 1944 году в Красноярске вышел дебютный поэтический сборник «Клятва», где была представлена военная лирика поэта Казимира Лисовского, работавшего два года до переезда в краевой центр ответственным секретарём редакции газеты «Большевик Заполярья».
Газета продолжала печататься, правда, теперь только один раз в неделю её читатели получали свежий номер. Продолжало вещание на весь Таймыр Игарское радио.
Вернулся израненным с фронта один из авторов книги «Мы из Игарки» Валентин Калачинский. Весть о войне застала его в Свердловске, где он собирался учиться на журналиста. На фронт ушёл добровольцем, лишь только исполнилось 18 лет, в июле 1942 года. Воевал солдат в составе 62 танковой бригады на Брянском фронте. В боях себя не щадил, об опасности не думал. Стоя на танке «Т-34», корректировал огонь танкистов и указывал цели командиру танка. Ворвавшись в оборону противника, очередями из своего автомата уничтожил до 20 гитлеровцев. В том бою огнём танков было выведено из строя до ста германских солдат и офицеров. После тяжёлого ранения и излечения в госпитале, отважный танкист был демобилизован.
9 апреля 1944 года последним рейсом самолёта перед распутицей (в Игарке ещё зима, а в Красноярске — оттепель) прилетел Валентин домой. Пошёл в горком комсомола вставать на учет, а его там попытались уговорить остаться работать на постоянной основе.
Редактор газеты Екатерина Ефремовна Шилова мучилась одна с выпуском газеты: отца Валентина, второго сотрудника газеты, её подчинённого, направили в военизированное ведомство. Он-то и посоветовал сыну: «Газета — это дело, а там — болтовня». Так стал Валентин ответственным секретарём и единственным корреспондентом в газете. В редакции не было машинистки. Рукописи шли прямо в набор: выработался идеально понятный почерк, экономный подход к тексту — ни слова лишнего.
После войны всё-таки получил настойчивый земляк высшее литературное образование. Окончил Уральский государственный университет, стал журналистом, был собкором «Комсомольской правды» в Красноярском крае, потом в Кемерово, собкором «Советской России». Его общий журналистский стаж более сорока лет. В 1985 году к военной медали «За отвагу» фронтовику добавился орден Отечественной войны 1 степени. Так оценила Родина заслуги нашего земляка. Валентин Алексеевич Калачинский скончался за месяц до своего 90-летия, в апреле 2014 года в Кемерово.
А тогда в военной Игарке журналисты газеты пытались найти хоть какой-то мало-мальски интересный факт, чтобы поднять настроение своих сограждан, отвлечь их от горестных дум, заставить улыбнуться. Вот, к примеру, прочтя такую информацию: «31 июля 1944 года рыбаки звена Грауле (Плахинская коса) стрежневым методом поймали осетра весом в 65 килограммов, из него было вынуто внутреннего жира 24 килограмма». Ого!
Ждала мужа с фронта многодетная мать Раиса Васильевна Заварухина, о её семье мы рассказывали в главе «А жить так хочется, ребята». Писем от мужа ей всё не было и не было: «Я как посмотрю в осколочек зеркала, не узнаю себя: ранние морщины на лице, огрубевшие руки. Узнаешь ли, думаю, ты меня, Вася, когда вернёшься?»
Рядовой 22 стрелковой дивизии Василий Заварухин после тяжёлого ранения с фронта вернулся в 44-ом. Но радость от встречи обернулась длительными страданиями. Муж хворал, раны мучили его. Врачи постоянно приходили в их дом, проверяли состояние здоровья фронтовика. Дали семье дополнительные хлебные карточки, после войны долго ещё было тяжело. Но рано умер инвалид войны Василий Ильич Заварухин, в 1967 году. Многие фронтовики прожили недолгую жизнь.
Сократилась и отправка новых солдат на фронт. Уже ничего не помогало в мобилизации людских ресурсов, годных для службы в армии. Их просто не было. Именно поэтому летом 44-го в крае была проведена перерегистрация всех военнообязанных, а в Туруханске 4 июля 1944 года был открыт свой районный военкомат.
За весь 1944 год на территории края не было сформировано ни одного нового воинского соединения. Из Игарки было отправлено в действующую армию всего 63 человека. Их средний возраст составлял 22-23 года. Но такая цифра получалась лишь чисто арифметическим вычислением. Реально, 42 игарских призывника (66,66 процента) было 1920-1926 года рождения и 29 – 1899 -1917 годов.
Самым старшим по возрасту призывником 1944 года был Алексей Яковлевич Федотов, житель станка Полой. Он был призван Игарским ГВК 12.06.1944, недолго воевал рядовой 919 стрелкового полка 251 стрелковой дивизии: наш земляк умер от ран 15 сентября 1944, похоронен в Латвии.
20 мая 1944 года был призван в армию школьный друг Виктора Петровича Астафьева, бывший воспитанник детского дома Василий Андрианович Баяндин. «Преданнейший» школьный друг, — так называл его писатель в одном из писем, — «работяга, из сохранившихся работяг, с совестью, с угловатостью, даже с умом».
«Пароход «Мария Ульянова» шёл вверх по Енисею от Игарки и собирали на него со всего района парней, 1926 года рождения», — рассказывал Василий Баяндин, закончивший войну в Берлине, где он служил до 1950 года. В Игарку он больше не вернулся, и это ошибочно послужило в своё время основанием признать его погибшим и даже занести его имя на городской мемориал. Но герой оказался живым, работал в экспедиции на Подкаменной Тунгуске, даже принимал у себя однажды дорогого гостя – друга детства Витька Астафьева, солидного писателя, приезжавшего в 1982 году в посёлок Бор Туруханского района.
Добровольцем ушёл на фронт бывший заключённый Норильлага, недавно освободившийся и работавший разнорабочим в Нижне-Тунгусской экспедиции, сын поэтов-супругов Анны Ахматовой и Николая Гумилёва — Лев Николаевич Гумилёв. Историки не однозначны в том, каким военкоматом он был призван: Игарским, или Туруханским. Экспедиция в те годы работала на Хантайском озере. Датой призыва у юноши значится октябрь 1944 года. Тогда уже был сформирован Туруханский районный военный комиссариат. Но в некоторых документах у Льва Николаевича Гумилёва местом призыва указан и наш город. Расстояние от места дислокации экспедиции до Игарки ближе, чем до Туруханска. Октябрь для Заполярья — уже зимний месяц. Перемещение между населёнными пунктами могло тогда осуществляться санным транспортом. Но это только наши предположения. Может быть, он по делам экспедиции был той осенью в Туруханске и обратился в местный военкомат с заявлением о призыве.
Трагедия в том, что закончив войну в Берлине, будущий знаменитый учёный, доктор исторических и географических наук, и после войны вновь был неоправданно осуждён и отбывал своё второе наказание, но уже не в Красноярском крае.
С большим сожалением пишу об этом, семья моего деда была также незаслуженно репрессирована, а мой отец добровольцем с оружием в руках пошёл защищать социалистический строй, ранее притеснявшую его семью, Родину. Аналогичных примеров множество. Вряд ли когда-нибудь будут сделаны неоспариваемые никем выводы в оправдание различных периодов в истории России.
Моя задача не углубляться в проблему, а рассказать об участниках войны – игарчанах, и я продолжаю повествование.
Отец Ефима Васильева, тоже Ефим, был сослан в низовья Енисея ещё при царе за то, что, не выдержав гнёта богатеев, сжёг помещичьи скирды. Увы, но свободы не было и далеко на Севере – тот же обман и притеснения от сборщиков пушнины, обдиравших до нитки охотников. Отец умер в 1908 году, Ефиму было всего 14, он коренной северянин. Все беды и тяготы легли на хрупкие плечи подростка. Надо было самому добывать пищу, чинить прогнившую избу. Пришли в негодность снасти, скудели запасы охотничьего снаряжения. Тяжело пришлось молодому охотнику.
И когда в старой Игарке стали создавать колхоз, он вступил туда первым, потянувшись к новой жизни, делавшим его и его молодую жену Маремьяну Михайловну, родившуюся, как и он, в Заполярье, реальными хозяевами своей жизни. Энергично работали молодожёны в колхозе. Летом на рыбодобыче, зимой на пушнозаготовках – везде Ефим Ефимович был передовиком. А в 1939 году был даже послан на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку в Москву.
Разве же думал он тогда, что спустя совсем немного времени именно под Москвой и получит солдат своё боевое крещение. Потом был Сталинград. Тяжёлое ранение. И мог бы, казалось, 46-летний красноармеец вернуться с фронта домой, левая рука его уже не действовала. Но он поступил иначе, осенью 1944 как нестроевой, поступил санитаром в штат 1873 госпиталя. Представляя его к правительственной награде – медали «За боевые заслуги» начальник госпиталя, подполковник медицинской службы Кайдановский назвал его «замечательным санитаром» в отделении по уходу за тяжёлыми ранеными. Семерых сыновей и трёх дочерей вырастил и воспитал вместе с женой вернувшийся с фронта в Игарку солдат. (По материалам очерка «Две судьбы», автор П.Шевцов, «Коммунист Заполярья» 1954 год и сайта «Подвиг народа».)
Оперировала раненых в 3364-ом эвакогоспитале в мирное время врач городской поликлиники, а в войну капитан медицинской службы Екатерина Герасимовна Бубнова. Период дислокации госпиталя в городе Грязи совпал с боевыми операциями Красной Армии по очищению Украины от немецких захватчиков. Госпиталь работал с перегрузом в 250-300 процентов. В этот период капитан Бубнова во время поступления раненых часто работала без перерыва по двое суток, не щадя своих сил и воодушевляя своим примером подчинённый ей персонал. Особенно самоотверженно работала капитан Бубнова в начале сентября 1944 года во Львове, когда перед госпиталем была поставлена боевая задача выполнить план выписки выздоравливающих в часть. (И в этом, оказывается, существовали пресловутые планы!)
Для скорейшего выздоровления раненых капитан Бубнова применяла методы активной хирургии, комплексного лечения, безаппаратной физиотерапии. Перевыполнила по своему отделению план на 58 процентов. Капитан Бубнова всех своих медсестер обучила внутривенным инъекциям переливания крови и гипсования. Так писалось в её наградном листе при представлении к ордену Красной Звезды в декабре 1944 года.
Не только Бубнова, многие специалисты нашего города, добившиеся уважения и признания, что называется, на гражданской службе, занимали руководящие должности и в военной иерархии. Расскажем об одном. Научный сотрудник Опорного пункта северного земледелия в Игарке в 1930 году, участник ВДНХ в Москве Павел Федорович Поляков в войну носил звание старшего лейтенанта и был командиром зенитно-пулевой роты 1414 зенитно-артиллерийского полка 39 зенитно-артиллерийской дивизии 6 армии.
Командование отмечало, что в бою офицер не теряется, ведёт себя смело, мужественно. Тактически грамотен, обладает волевыми качествами, пользуется хорошим авторитетом среди личного состава. За период с 15 по 28 июля 1944 года подразделением Полякова было сбито пять самолётов противника. Кроме ордена Отечественной войны 2 степени, полученного в июле 1944 года, бывший полевод сумел за годы войны получить ещё один аналогичный орден, но более высокой степени – первой — в феврале 45-го на территории Польши.
Между тем в Игарке в апреле 1944 года состоялась отчётно-выборная городская партийная конференция. Предыдущая была в марте 1942 года. Доклад горкома партии, хранящийся сегодня в краевом архиве, по сути, исторический документ, зафиксировавший хронику участия в военных действиях горожан, составленный, что называется, по горячим следам, и сбережённый в числе немногих артефактов при городском пожаре 62-го года. Прочтём его и сравним данные с тем, что знаем об участниках войны сегодня.
В докладе называется получивший орден Отечественной войны ушедший на фронт первый секретарь горкома комсомола Василий Астрянин. Видимо, он сообщал об этом в одном из писем с фронта. Но ничего не говорится, жив ли командир роты автоматчиков. Оказалось: только в 1946 году его мама Ксения Афанасьевна получит известие о том, что её сын, старший лейтенант Астрянин убит в Калининской области ещё 13 августа 1943 года.
Назывался в докладе как героически погибший командир батареи, бывший политрук пожарной охраны лесокомбината Слепцов, получивший якобы орден Отечественной войны 2 степени. По имеющейся у нас информации снайпер Василий Тимофеевич Слепцов был награждён орденом Красной Звезды. Но действительно ли он погиб, возникают сомнения из-за разночтений в документах. Так, в Донесении о безвозвратных потерях 379 стрелковой дивизии от 8 сентября 1942 года говорится о том, что ефрейтор Слепцов погиб в бою 31 июля 1942 года и похоронен в деревне Федорково Ржевского района Калининской (ныне Тверской) области.
А в наградном листе, который составлялся в 1253 стрелковом полку спустя неделю, говорится, что красноармеец ранен и направлен в госпиталь.
На сайте «Мемориал» среди перезахороненных в разное время из окружающих деревень в братскую могилу в деревне Пятницкое той же местности среди погребённых тоже есть фамилия ефрейтора Василия Тимофеевича Слепцова. Но годом рождения указан не 1920, а 1923.
На сайте «Подвиг народа» есть данные о награждённых правительственными наградами в разное военное время нескольких воинов с аналогичными данными. В том числе и медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» был награждён 3 августа 1945 года находящийся на излечении в эвакогоспитале 3372 младший сержант Василий Тимофеевич Слепцов. Год рождения в документе не указан. Сочетание имени, отчества и фамилии – согласитесь, редкое, не часто встречающееся. Это позволяет сделать вывод, что названный погибшим снайпер Василий Слепцов, уничтоживший свыше двух десятков фашистов, всё же остался жив в 42-ом и продолжал воевать до 45-го.
Докладчик привёл примеры участия в боях коммунистов Александра Георгиевича Балакшина, воевавшего под Сталинградом; Александра Степановича Глебова: «Погиб командир-орденоносец Глебов, бывший управляющий трестом местрома», трижды награждённого заместителя политрука Василия Степановича Лопухова, бывшего председателя горисполкома.
В материалах конференции в числе делегатов называется её участник, только что приехавший с фронта Мельников. Но не указываются его инициалы. Отмечено, что прибывшие с фронта коммунисты Ефимов, Назаренко, Семёнов, Дружинин, Мосолов, Коновалов, Паринов успешно работают.
Целый раздел доклада посвящён участию в боях комсомольцев-игарцев.
Авторитет комсомола среди военной молодёжи был высок, ряды его членов росли. Убывали на фронт комсомольцы, на их место вставали новые. На 1 января 1942 года членов ВЛКСМ в Игарке было 568 человек. Через год из-за ушедших на фронт, ряды комсомольцев уменьшились до 435. На начало 1944 года их стало 494, а спустя три месяца в рядах городской комсомольской организации насчитывалось 589 человек, объединённых в 32 первичные организации.
Докладчик перечислил особо отличившуюся в боях молодёжь, о которых было известно, что они награждены командованием: бывший руководитель ребячьего ансамбля песни и пляски Саши Стрелков, командир «комсомольского призыва» Саша Пятков, авторы книги «Мы из Игарки» Валентин Калачинский и Николай Сысоев, житель станка Полой Виктор Чугунеков и другие.
Интересно, что Николай Сысоев, участник фотокружка Малобицкого и автор многих фото из книги «Мы из Игарки» всю войну возил с собой в рюкзаке «свою» книгу. Александр Пятков в марте 1943 года пропал без вести, но об этом в Игарке ещё не знали. А комсомолец Виктор Корниенко мог бы стать ещё одним Героем Советского Союза. Именно к этому званию представляло его командование полка: «В ночь с 22 на 23 июля 1943 года красноармеец-разведчик Корниенко во время контратаки противника лично огнём своего автомата и гранатами уничтожил 10 немцев, при этом был ранен в голову, но из боя не вышел. Увидев подобравшуюся группу немцев в количестве 15 человек со станковым пулеметом и офицером во главе, Виктор проявил военную хитрость, и, крикнув: «Батальон, за мной!» с двумя красноармейцами бросился в атаку на эту группу немцев. Убив лично немецкого офицера и двух солдат, и, захватив пулемёт, он повернул его против немцев и открыл огонь, заставив остатки группы немцев бежать». Так был описан боевой подвиг нашего земляка в наградном листе.
Но высшие военные инстанции ходатайство командира полка майора Ригоривкера не поддержали. И игарец Виктор Георгиевич Корниенко был награждён орденом Красного Знамени – тоже нечастой и весомой наградой, но, согласитесь, поступок всё же был бесстрашный, геройский.
Также, как и Корниенко, из захваченного вражеского пулемёта бил по врагам мой родственник игарец Илья Павлович Светлов.
В бою за населённый пункт Гороховку 24 января 1944 года миномётчик Илья Светлов по заданию командира вместе со своим отделением первым ворвался на окраину села, убил нескольких немецких солдат, захватил пулемет, и развернул его против его бывших владельцев.
Война не щадила солдата – четырежды он был ранен: то пулей в спину, то дважды осколком мины. Разрывом бомбы он был контужен так, что потерял слух и речь, стал глухонемым, инвалидом. Вернувшись в Игарку в июне 44-го, Илья Павлович пошёл работать столяром в авиагруппу. А в 1947 году по ходатайству Игарского военкомата И.П.Светлов был награждён орденом Славы третьей степени.
Много военнослужащих ушло на фронт из коллектива рыбозавода. Администрация предприятия не забывала об этом. Семьям была оказана помощь в подготовке к зиме: отремонтировано восемь квартир, выдано из собранного на месте урожая 5150 килограммов картофеля, выделено 150 кубометров дров. Детям защитников Родины выдали десять пар валенок. Жёны фронтовиков трудились здесь же, на рыбодобыче, и отвечали на заботу предприятия ударным трудом. В газете «Большевик Заполярья» отмечался труд «красноармеек – стахановок» Баженковой, Стефанишиной, Королёвой и Потоцкой. Они считались лучшими работницами на рыбозаводе.
По крупицам собирая материал, относящийся к тому, либо иному году, составляя хронологию военных событий, я поражаюсь работоспособности наших предков. Вот ещё уникальный документ:
19 мая 1944 года на заседании исполкома горсовета слушался вопрос о работе подсобного хозяйства строительной конторы, единственной объединённой строительной организации города. «Подсобное хозяйство конторы к тому времени состояло из посевной площади в двадцать гектаров: картофеля засевалось пятнадцать гектаров, овощных – два гектара, корнеплодов – три гектара. За предприятием было закреплено двести десять гектаров сенокосных угодий. Занималось оно и животноводством: имело пятнадцать коров и тридцать рабочих лошадей».
Пусть простит меня читатель, что пишу то о фронте, то о тыле, но все события были настолько переплетены, что лишь сопоставив всё в единое целое, можно нарисовать общую картину действительного.
О семье первостроителей города Чипизубовых, где воевали четверо братьев, мы уже рассказывали. 26 октября 1944 года в газете «Большевик Заполярья» было опубликовано письмо с фронта Александра, рабочего биржи пиломатериалов, призванного в 1942 году, — того самого Вани Чипизубова, который опубликовал свой первый рассказ «Собаки выросли» в книге «Мы из Игарки». Он мог бы стать писателем, его гражданская позиция формировалась в окопах. Оттачивая перо, в перерывах между атаками, боец писал письмо, обращаясь к своим согражданам. Не могу не привести полный текст письма, опубликованного в газете «Большевик Заполярья»:
«Здравствуйте, дорогие друзья и подруги, отцы, матери и дети. Здравствуйте, земляки Заполярья. Прошло много времени с того дня, который войдёт в историю человечества как день коварного и подлого покушения на свободу и независимость всего свободолюбивого нашего народа. И сейчас в пылу и грохоте битв, в походах и атаках я постоянно думаю о вас, и злоба против гитлеровской нечисти вспыхивает во мне снова с удесятерённой силой. За нарушенную спокойную счастливую жизнь, за радость и любовь, отнятые у нас фашистскими извергами, мы мстим на полях сражений.
Уходя на фронт, мы клялись вам, что расплатимся с гитлеровской сворой, что не дадим свой народ и отчизну в рабство кровопийцам и палачам. Вы каждый день слышите о том, как мечется и ищет выхода из нашей железной хватки хвалёная грабьармия. Вы читаете о том, что гитлеровские вассалы бегут в кусты. Германия Гитлера подходит к могиле. Она ещё хватается за соломинку, как утопающий, но уже ничто ей не поможет. Мы, воины русского народа, добьём фашистского зверя в его собственном логове.
Скоро настанет тот светлый и радостный день, когда возвратимся мы на родные заводы к станкам и к труду; день встречи героев Отечественной войны и героев тыла.
А пока, дорогие игарцы, работайте как можно лучше и качественней, помните, что каждый процент перевыполнения – удар по врагу и помощь Красной Армии. А.С.Чипизубов, рабочий биржи пиломатериалов. Полевая почта 08621». («Большевик Заполярья» 26 октября 1944 года»).
Осенью 44-го рядовой Иван Семёнович Чипизубов был ещё жив. Он погибнет в следующем году в тот день, который теперь всенародно отмечается как День защитника Отечества — 23 февраля 1945 года при освобождении Латвии.
«Светлый и радостный день Победы, — о котором писал наш земляк, — вместе с ним приблизили и два его брата — Пётр и Александр, отдавшие за свободу и независимость Родины свои жизни. Уберёгся от пуль лишь старший из братьев – Афанасий. Но имена погибших игарчанами не забыты, занесены на мемориалы.
Сквер в новом городе в начале улицы Карла Маркса часто называют Комсомольским. В нём в мирное время был воздвигнут первый мемориал в честь погибших в годы войны. И вот совершенно случайно мне удалось найти материалы об истории появления парка. Оказывается, именно в июне 1944 года комсомольцы Игарки обратились с призывом к населению – построить комсомольско-молодежный сквер. Было проведено три комсомольских субботника – выкорчеваны пни, срезаны бугры, засыпаны землей ямы, посажены деревья. Уже в конце июля сквер стал местом отдыха горожан, и именно в нём спустя годы, появился и мемориал Победы с вечным огнём, зажигаемым в память о погибших в самый почитаемый в народе праздник – День Победы. Но до него еще было много дней и много смертей…
В 1944 году Красная Армия в основном завершила освобождение советской земли и перенесла боевые действия за пределы государственной границы СССР.
Фото: Алексея Гапеенко, из архива автора, из интернета.
Прочитал. Спасибо за информацию.