Школьное сочинение «Жив», написанное учеником Игарской 12 школы Виктором Астафьевым в сентябре 1939 года в его взрослой жизни стало рассказом «Васюткино озеро». Это произведение ныне всемирно известного писателя знакомо каждому российскому школьнику. Да и взрослые, особенно мужчины, нет-нет, да и заглянут в тоненькую книжонку. Но рассказ интересен и иностранным читателям, он, пожалуй, чаще всех издаваемый и у нас в стране, и за рубежом.
Моим землякам — игарчанам всё в повествовании узнаваемо: и местность, и род занятий взрослых, и смекалистость, присущая северянам: рыбакам и охотникам. Какое же из многочисленных озёр, названо Васюткиным. Ответом на этот вопрос и я задалась, проводя расследования накануне Дня рождения писателя.
Вот как знакомит нас сам В.П.Астафьев с Васюткиным озером: «Небольшое оно. Небольшое, зато памятное для Васютки. Ещё бы! Мала ли честь для тринадцатилетнего мальчишки — озеро, названное его именем!», так начинается рассказ.
Рассказ – художественный, значит, и сам герой, и описываемые события и место действия – вымышленные. Да и сам писатель прямо указывает: «Это озеро не отыщешь на карте». Но всё-таки вычислить о каком месте идёт речь, я думаю, возможно.
После трагической смерти матери (она утонула в Енисее, переплавляясь на гружёной лодке из Овсянки до Красноярска с передачей в тюрьму к отцу и свёкру), освободившийся из заключения отец, с новой женой и новорождённым сыном Николаем, поехали на Север. Ехали не просто «за длинным рублем», хотели воссоединиться с высланными туда ранее родственниками. Взяли с собой и малолетнего сироту.
Но не смогла молодая мачеха заменить ребёнку мать. Подросток первое время жил в семье деда, а потом голодал и скитался по городским трущобам, пока не оказался больной, полуголодный и замёрзший в Игарском детском доме. Всё это ярко будет описано потом в «Последнем поклоне» в главе «Без приюта».
Отец Астафьева Петр Павлович с новой семьёй, вкусив городской жизни и неудачно выстроив карьеру продавца овощного магазина, переселился в глушь, подальше от властей — в станок Карасино Игарского района Красноярского края.
В тридцатые годы по Енисею станки – именно так назывались поселения – были на расстоянии сорока километров друг от друга. Появились почти все с освоением зимнего почтового тракта ещё в 19-ом веке. Тогда местное население осуществляло государеву повинность — гоньбу: от станка к станку, меняя лошадей и ямщиков, перевозило почту и редких пассажиров: в основном, ссыльных и служилых людей.
Станок Карасино находился между Ермаково и Сушково. Первая же аналогия, как только озвучишь название станка, возникает с озёрной рыбой – карасём. Редко на Севере, но всё же, пузатая рыбёшка попадается. В местах с суровым климатом караси впадают в зимнюю спячку, при этом выдерживают и полное зимнее промерзание водоёма до дна.
Но есть и другая версия. Старожил Игарки, «Почётный гражданин города» Борис Фёдорович Мельков считал, что название станка, должно быть, совсем не «рыбное». «Карась» – каменный бык: станок Карасино и берег Енисея в том месте весь в стоящих на попа камнях. Названия всех северных станков, считал старожил, – русские, поскольку основаны были не коренными северными народами, а именно русскими.
В книге Ивана Пестова «Записки об Енисейской губернии. 1831 год» в главе «Путь к Северному Ледовитому океану от Туруханска» сказано, что в зимовье Карасино — это три дома, живут в них крестьяне, есть казённый хлебный магазин.
Хлебные запасные магазины в Туруханском крае — склады хлеба, устраиваемые местными властями на случай голода, свидетельствовали о социально значимом для правительства поселении, некоем центре, хотя засвидетельствовано, что в 1859 году в Карасино было всего четыре дома, а в них четыре жителя: мужчина и три женщины.
Казённый хлебный магазин в станке Карасинском увидел и Енисейский губернатор Л.К.Теляковский, находившийся в инспекторской поездке по Туруханскому краю в 1893 году.
Есть упоминание о станке Карасино и в «Лоции реки Енисей от Енисейска до Дудинки», 1953 года: «Станок Карасино расположен на возвышенном крутом яру, переходящем в своём нижнем конце в пологое закругление берега, оканчивающееся у разлога речки Малая, впадающей в Енисей со стороны Карасинской протоки». (стр.384). Ныне Карасино – необжитый, заброшенный посёлок. Последний раз он упоминался в избирательных документах в 1966 году.
В устной беседе с журналистом, директором краеведческого комплекса «Музей вечной мерзлоты» Марией Вячеславовной Мишечкиной по его приезду в Игарку в августе 1999 года, перед началом телевизионного интервью, Виктор Петрович совершенно неожиданно вспомнил: «Как хорошо стоит Карасино, я сегодня посмотрел. Удобно, замечательно стояла деревня».
Вся местность на севере покрыта озёрами и болотами, их такое обилие, что каждый рыбак впору считает полюбившееся ему для лова – своим. В районе Карасино озёра носят названия Лебяжье, Щучье, Тайменье, Окунево, Карасино – как же без него. Понятно, что каждый из природных водоёмов прославился наиболее часто вылавливаемой там рыбой: где, щука, где окунь, а где и ценный таймень.
Как-то в разговоре со мной Виктор Петрович признал, что таймень по вкусу более ценная рыба, и её можно было бы тоже считать царской, но редко кому удаётся поймать тайменя в сети – настоящая удача для рыбака и радость для семьи, особенно, ребятишек. Но такого захватывающего сюжета с тайменем вряд ли получилось. Осётр более живуч, более значителен по размерам, и на примере его хищнического истребления Астафьеву в знаменитом романе «Царь-рыба» удалось наиболее остро поднять проблемы экологии в природе.
Залетали далеко на Север, в Заполярье, и лебеди. Мы видели их в детстве. Видимо, селились на одном из озёр, тем и знаменито оно оказалось, зовётся Лебяжьим. Есть в районе Карасино и озёра с более загадочными названиями: Большая Макута, Куняково, Афанасьево.
А вот Васюткиного озера на карте нет, но автор рассказа там провёл не один день, не одну страшную ночь.
В Карасино на лето 1938 года отец, работавший в рыболовецкой артели, и привёз к себе сына, находившегося на каникулах, да к тому же и сломавшего себе зимой ногу. Мальчик, как мог, старался помогать семье. Рыбачил, когда вместе со взрослыми, но чаще уходил из дома один, ища уединения и защиты у природы. Так глубочайшие мальчишечьи страдания вылились у уже взрослого человека в рассказ, написанный ярко, захватывающе, но вызывающий грусть и сострадание к судьбе сироты.
Один их героев рассказа «Васюткино озеро» носит фамилию Шадрин. Перепись населения, проведённая 23 августа 1918 года, зафиксировала в Карасино три семьи Тукуреевых, по одной Селивановых, Каргополовых и Шадриных.
Действительно, среди карасинских жителей времён Астафьева была семья знаменитого рыбака Николая Александровича Шадрина. О нём я недавно нашла очередное упоминание: в газете «Красноярский рабочий» за 5 мая 1942 года очерк «Отец воина». Его сын Павел Николаевич Шадрин воевал, а отец с невесткой рыбачили.
67-летний рыбак был лучшим стахановцем. Газета «Большевик Заполярья» тоже не раз писала о трудовых успехах пожилого рыбака. К примеру, годовой план вместе со своим напарником Тукуреевым трудяга-рыбак выполнил уже 28 июля 1942 года. Рыбачил он на озере Сухое. Может, там же, где и Витёк Астафьев в свое время?! И это озеро – Васюткино?
Внучка рыбака Галина Павловна Шадрина, ныне живущая в Красноярске, конечно, знает только уже взрослого, состоявшегося писателя. В 1938 ей было всего лишь три года. Но, став учителем литературы в одной из игарских школ, она не раз говорила своим учащимся, что рассказ «Васюткино озеро» повествует о «каникулах» Витька Астафьева в Карасино.
Виктор Петрович, взрослым, не один раз приезжал в Игарку, тянуло его сюда, давало новый всплеск эмоциям, подсказывало сюжеты произведений. Не раз летал он на озёра. Однажды, он с юмором заметил в письме другу и литературному критику Валентину Курбатову «Ездил на юбилей в Игарку, много видел, много слышал, ещё больше подсмотрел и, главное, был на рыбалке в том месте, где зимогорили Эля и Аким. И пилот, что нёс меня по небу на вертолёте, и все попутчики были совершенно уверены, что «так оно и было» и я чуть ли не третьим спал в мешке с ними. Смешная, наивная и святая вера в нашу литературу, ротозейское простодушие в восприятии словом…» (Астафьев В.П. Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952-2001, издатель Сапронов, Иркутск, 2009, стр.290).
Но это о героях другого произведения – повествования в рассказах «Царь-рыба».
Занимаясь изучением творчества Виктора Петровича, особенно тщательно перечитывая всё, что касается города его детства Игарки, в его автобиографическом очерке «Сопричастный» (замечу, что не в художественном, а документальном) я нашла упоминание об озере, где рыбачил мальчонка: «В трёх километрах от Енисея, на Маковском озере отец соорудил мне плотик, выложил на нём очаг из камней, принесённых с берега реки, и вот на этом плотике стал я жить и рыбачить… Я рыбачил на вечерней и утренней зорьке удочкой и жерлицей. Рыбы было так много, что за вечер я набрасывал почти полный мешок окунями, сорогой и щуками. На берегу я высыпал рыбу из мешка под большой пень, на желтоватую мерзлоту, и рыба сохранялась до прихода отца. Он оставлял мне хлеба, соли, иногда и сахарку под пнём, а рыбу уносил и продавал подешёвке на пароходы». (Астафьев В.П. «Сопричастный» «Посох памяти», стр.22-23).
Значит ли это, что именно Маковское озеро стало местом действия знаменитого рассказа? Наверное, нет. Его площадь 163 квадратных километра, размеры 20 на 15 километров. Маковское тоже относится к бассейну Енисея и Нижней Тунгуски, но гораздо южнее Карасино.
Впрочем, Маковское – довольно распространённое название озёр в Красноярском крае – больших и малых. Вот и мой отец, сменившись после дежурства, в бытность его работы капитаном пожарного катера на лесокомбинате, уходил пешком из города на озёра. Возвращался довольный, с полным рюкзаком окуней, вываливал их в таз и заставлял нас с сестрой идти во двор чистить непокорную рыбу. Стояла жара. Чешуя на рыбёшках сидела прочно. Пропущенные и не обстриженные жёсткие иголки, спрятанные под красного цвета плавниками, больно вонзались в ладони. Холодильников тогда ещё практически не было. Надо было срочно очистить рыбу, чтобы она не испортилась в летней жаре. До сих пор помнятся эти окуни.
Отец тоже упоминал озеро Маковское, хотя было оно в окрестностях самой Игарки — недалеко от Гравийки.
Вновь неудача в поиске?
Приехавшего в августе 1999 года в последний раз в Игарку, Виктора Петровича вместе со съёмочной группой Ленинградских кинодокументалистов, и я сопровождала в поездке на озеро. Виктор Петрович тогда хотел хоть на время уединиться от назойливых киношников, попытался уйти по топкому берегу подальше, посидеть с удочкой у воды.
Когда ничего не поймав, вернулся, стоявшие на озере рыбаки взяли его в лодку, завели мотор и выехали на средину озера. Вся группа осталась на берегу. Пробыл он там менее часа. Вернулся, как мне казалось, ни с чем – без улова.
Спустя год в новом сборнике писателя «Пролётный гусь», вышедшем в 2001 году в Иркутске, я увидела затесь «Кетский сон» об этой поездке. За несколько часов на озере Хетском, приехавший в края детства писатель, впитал в себя столько эмоций, что их хватило на новый рассказ.
Только и это озеро оказалось отнюдь не Васюткиным, а впечатления от увиденного теперь жёсткими, не детскими: «…во всей красе увядания расстелилась по низу осенняя смиренная тундра, всегда мне напоминающая молодую солдатскую вдову, только-только вкусившую ласкового любовного тепла, радости цветения, порой даже и не отплодоносив, вынужденную увядать, прощаться с добрым теплом и ласковым летом. (…) в углах и заостровках большого озера застрявший туман, так и не успевший пасть до полудня, лишь лёгкой кисеёй или зябким бусом, простирающийся полосками, приникший к берегам».(Астафьев В.П. «Пролётный гусь», Иркутск, издательство «Вектор», 2001 год, стр.376-380)
Между этими двумя рассказами – вся жизнь писателя. Жажда жизни, стремление найти свой правильный путь — в «Васюткином озере» и осознание приближения неизбежного завершения земного пребывания – в «Кетском сне»: «Когда мы уплывали из Игарки, огибая мыс Полярного острова, в ту сторону, где за короткие дни почти отпылали леса, где ещё пространственней покоился северный простор, глубже и глубже погружаемый в печальную тишину осени, я подумал: «Прощая, Кетское озеро! … Суждено ли мне ещё раз внять тишине этого прекрасного мироздания?» (стр.380)
Виктор Петрович был прав: тщетно искать «Васюткино озеро» на карте, даже если ты и старожил тех мест.
Берите томик произведений писателя, открывайте его на любой странице, начните с первого попавшего вам рассказа, можно с самого раннего – «Васюткиного озера». Но обязательно прочтите и главные произведения писателя: «Кражу», «Последний поклон», «Царь-рыбу», «Прокляты и убиты».
Читайте Астафьева!
Фото: Ивана Табакаева, Сергея Остроумова, Михаила Литвякова. Последний снимок: август 1999 года, Хетское озеро: В.К.Сергейкин, В.П.Астафьев и М.С.Литвяков.
