Четвертого июня 1929 года Красноярск провожал на Крайний Север отряд строителей. За десять дней пароходы «Полярный» и «Северный» с караваном барж добрались до Полярного круга и в ста шестидесяти километрах к северу от него бросили якорь. На берегу лежали льдины. Плотной стеной стоял лес. Нужно было валить деревья, гатить дороги, разгружать баржи, строить склады. К седьмому ноября пустили лесозаводик…
А через год просеки стали улицами. Рабочая, Почтовая, Экспортная, Пролетарская, Трудовая… Пора было входить во ВЦИК с предложением преобразовать посёлок в город.
Прошло ещё сорок четыре года…
«Пермь» следует в Барселону и Севилью, «Петрозаводск» — в Булонь. «Иртышлес» — в Нант и Бордо, «Ижоралес» — в ГДР и Антверпен. «Великие Луки» — на Кубу. «Красная горка» — в Бильбао. «Грабарь» — в Тайн-Док, «Черемных» — в Ридхам. Копенгаген. Гдыню, Александрию…
Где ещё услышишь такое? Чтобы мигом смешались все параллели и меридианы, чтобы сошлись они в одной точке — здесь, рядом, у причала? Разве что в Одессе. Ленинграде, Мурманске. Риге. Таллине. Архангельске. Владивостоке… И в Игарке. На Енисее.
Что-что, а географию игарские мальчишки знают.
— Куда идет игарский лес?
Без запинки:
— Бельгия. Франция. ГДР и ФРГ. Дания. Испания. Судан. Сирия, Алжир, Ливан. Египет. Куба. Ливия. Венгрия. Польша. Чехословакия…
Впрочем, школьникам, конечно, далеко до той доскональности в знаниях, какая необходима специалистам. Ну, задумайтесь, пожалуйста. повспоминайте портовые города, скажем, Англии.
— Ливерпуль. Манчестер… Ещё этот, как его…
Ответ заместителя директора Игарского лесопильно-перевалочного комбината по коммерческой части Василия Антоновича Кононова:
— Наш лес принимают 18 британских портов: Гулль. Мальберрн. Гарстон, Гримсби, Рочестер, Кардифф, Шарпнесс, Соутгемптон, Престон… Хватит? Это —: половина.
Если адреса лесоэкспортных операций мальчишкам ведомы благодаря, так сказать. общему развитию, то имена лесовозов… Эти буквы на борту были их первой азбукой. Эти буквы сложились в первые прочитанные слова: «Нева-лес». «Нордвик». География входила в их жизнь с малолетства.
Впрочем, я, кажется, увлёкся. Ведь всё это справедливо только в отношении нынешних мальчишек, но никак не тех, что подрастали в сороковые, в пятидесятые годы. Тогда было мало отечественных лесовозов, и буквы на борту чаще всего были не из русского алфавита. Лет двенадцать после войны за лесом приходили в основном англичане, норвежцы, финны западные немцы, греки. «Все флаги в гости» — это приятно. Однако теперь, когда окреп и вырос лесовозный флот нашей страны, нам платят и за лес, и за перевоз.
Игарка дышит лесом. Лесоперевалка и лесопиление — её главные специальности. Лесокаты. рамщики, обрезчики, сортировщики, укладчики пиломатериалов, стивидоры, форманы… Пиление— сушилка — пакетосортировочная — формировочная — маркировочная…
Летом «гремят» стивидоры и форманы. а среди форманов (бригадиров погрузки) — имена Игоря Тихова, Вячеслава Бузаева и Николая Никуйко. Работай все до одной бригады столь же умело и самоотверженно, Игарка справлялась бы с навигационным планом месяца за два! Опять увлекаюсь: судьба плана зависит не только от стивидоров — и от напила, и от подхода судов, и от мастерства и расторопности водителей автолесовозов, снующих по берегу, и от ремонтников. Да мало ли от чего и от кого!
Ведь игарский навигационный план берёт начало в ангарской тайге, от лесорубов и сплавщиков, на лесопильных заводах Маклаково, Новомаклаково. Новоенисейска (собственно, игарская доля лесоэкспорта — примерно треть, чуть меньше).
Но что уж совершенно точно: комсомольско-молодёжная бригада формана Бузаева выполнила в этом году свой навигационный план 8 сентября, в 60-й день навигации. Когда эта бригада стивидоров погрузила за смену 1.828 кубометров, знатокам казалось, что это предел возможного. А через неделю смена уложила 2.193 кубометра, причём не на палубу, а в трюм!
Игарские рекорды… Нынешняя навигация особенно щедра на них. Иные впечатляют, даже неизвестно, кого больше — людей сведущих или впервые увидевших, что такое ударный труд на лесном заводе, в лесном порту. Ну, в самом деле, мыслимо ли при погрузке товара выполнить за смену пять с половиной норм! Этого достигло звено Измайлова из бригады формана Мещерякова. А звено Нины Ткачевой в цехе хранения и реализации готовой продукции за день сняло со штабелей и отправило к борту лесовоза «Кыпу» 198 пакетов вместо шестидесяти по плану. А бригады лесокатов Массарова, Гущина и Васильева близки к выполнению двух навигационных заданий по укладке сырья в штабеля…
Всех рекордсменов не перечислить. Но чтобы было ясно, как нынче работают в Игарке, приведу два факта. Почти пять лет, с августа 1969 года, не могли побить рекорд по суточному распилу сырья — 3.011 кубометров. Этим летом три тысячи «кубов» в сутки стали нормой. И второй факт: девять из каждых десяти морских судов уходят из порта нагруженными раньше срока. Времени на погрузке сэкономлено столько, что десятка полтора судов могут сделать по лишнему рейсу в Англию и обратно!
В Игарке я увидел воочию, что такое соревнование без малейших признаков формального к нему отношения — ни со стороны тех, кто организует труд, ни со стороны рабочих в каждом звене технологической цепи. Понятно, помогают и специфика производства, подчас абсолютно разные условия труда соревнующихся, очевидная сравнимость результатов работы. Но создать то, что именуется накалом трудовых будней. — это и в благоприятных обстоятельствах требует особого умения, оперативности, такта и многих других качеств. Это и демонстрируют Игарский горком партии, штаб навигации и социалистического соревнования, руководители служб, профсоюз, пресса, комсомол — все, от кого зависит и создание необходимых условий труда, и соответствующее моральное состояние рабочих коллективов.
Чего удалось добиться?
Каждый участник навигационного штурма (не штурмошцины, а именно штурма) знает, твердо знает своё место в строю. «Своё место» — это не значит «не высовываться» — пожалуйста, но только вперёд. Каждый знает, насколько судьба навигации зависит от его личного участия в коллективном труде.. . Каждый знает точные цифры плана | обязательств — личные, звена, бригады, смены, цеха, завода, города (об этом не дают забыть специальные щиты и транспаранты). Каждый знает, как он поработал в минувшую смену и как оценена эта работа. Наконец, каждый знает результаты за прошедший месяц, за неделю, за сутки, достигнутые соперничающим в соревновании коллективом. Каждый уверен, что его труд не окажется незамеченным, что завтра, именно завтра, а не послезавтра его имя или имя его коллектива станет известным всему городу, как и число его личных или бригадных кубометров, пакетов, рейсов.
Так живет Игарка в эту осень.
Такая работа требует не только отдачи физических сил, но и ума, и научной организации. и передачи опыта. Если погрузка в расстил «конёк» Игоря Тихова, этому научит других Тихов. А по пакетам профессор — Бузаев. Уверен, что по его примеру на будущий год все форманы заведут карты укладки пакетов в трюмы — экономит время!
…Впервые я увидел Игарку в год её тридцатилетия. Время было осеннее, такое же, как сейчас, но тогда Игарка мне показалась «старушкой». Чистенькой, следящей за собой, но седенькой, рано постаревшей — в её-то тридцать!
Сегодня, когда ей сорок пять, она помолодела. Заметно. Значительно.
Ну, во-первых, бетонные дороги — на зависть многим, и не только на Крайнем Севере. Во-вторых, медленно, но верно Игарка становится кирпичной и крупнопанельной, а это шаг и в молодость, и в будущее, и ввысь. Если раньше игарские крыши венчали второй этаж, то теперь — пятый. Восемь пятиэтажных в новом микрорайоне уже стоят, девятый получат молодожёны ещё в этом году, десятый тоже «на подходе».
В-третьих, Игарка просто- напросто повеселела. Фасадами — посмотрите хотя бы на «Егорку», универмаг, выросший на этаж, не «закрываясь» ни на неделю.
Интерьерами — загляните в ресторан «Полярный» с панно из оленьего меха во всю стену, на котором и чумы, и небо, и олени, и человек. Не встретишь теперь на берегу иностранных моряков. зато наших стало куда больше: при мне под погрузкой одновременно находилось 17 судов. Новые школы, детсады, кафе, магазины, автобусные маршруты. Большие самолёты стал принимать аэропорт — тоже веселее. Появились в Игарском районе норильские геологи — значит, жди новостей.
Сорок пять лет назад начиналась Игарка — первый город енисейского Заполярья, ровесница Турксиба, Магнитки. Столицей Севера ещё не стала, зато стала знаменитой на всю планету столицей сибирского десоэкспорта. Игарка свято чтит память о прекрасном времени — годах своей юности. На мемориальных досках имена Отто Юльевича Шмидта и Веры Николаевны Пашенной. Памятник погибшим при аварии самолёта в 1936 году пилоту Чернявскому и инженеру Федотову. Обелиск памяти 197 игарчанам, отдавшим жизни в Отечественную. Улицы, названные в честь тех, кем гордится Игарка.
Я познакомился с «Почётным гражданином города» Василием Семёновичем Окладниковым, кавалером ордена Октябрьской Революции, чья жизнь с десятилетнего возраста связана с Игаркой. Он помнит Игарку двухлетней. Игарку 1931 года. Здесь Василий Окладников учился в самой первой школе, здесь окончил курсы рубщиков и стал рабочим человеком. Игарских героев тридцатых годов он помнит живыми — их облик, голос, походку. Помнит, что в тридцать восьмом году порт посетили 32 лесовоза — он уже работал на лесокомбинате.
Считаю, сколько же лет трудового стажа Окладникова на комбинате. Получается: тридцать шесть. Он вносит поправку: «Минус четыре. Когда Манштейн шёл на выручку Паулюсу, мы формировались под Тамбовом, Потом были Сталинград. Крым, Литва…».
После войны Окладников возглавлял экспортный отдел комбината. Все капитаны знают его, он — всех капитанов. Теперь Василий Семенович главный технолог. Его забота составить план раскроя древесины, чтобы получилось как можно больше экспортного товара. Как можно больше, лучше и быстрее.
Собственно этими словами можно определить заботы не только главного технолога и не только технологов вообще. Дни такие — завершающие навигацию. Год такой — последний .перед завершающим пятилетку. К тому же — юбилейный год, не только для Игарки, но и для всего Енисея.
Речь идёт не о 45-летии Игарки. Есть и другая дата — совсем круглая: ей полвека. Летом 1924 года несколько тысяч кубометров ангарской сосны, напиленной на красноярских заводах, погрузили в Усть-Порту на пароход «Красин» и отправили в Англию… Это было начало сибирского лесного экспорта через устье Енисея.
Пятьдесят лет спустя, нынешним летом, морской лесовоз «Назар Губин», покинув Игарку с грузом для Франции, открыл юбилейную арктическую лесоэкспортную навигацию. В её 54-й день с берегов Енисея ушел в «плавание» 17-миллионный — за полвека — кубометр сибирского таёжного товара. «Семен Косинов». «Невалес» и «Нордвик» замкнули список первой сотни судов навигации -74. Это было месяц назад. За этот месяц историки осенней страды отметили еще два события: миллионный кубометр и 150-й лесовоз 1974 года.
И каждый год по Енисею будут спешить в Игарку суда со всех концов света, будут поторапливаться стивидоры и форманы. И не только в порту и на лесокомбинате, но и в совхозе, педучилище, на мерзлотной станции Академии наук каждое утро будет начинаться с разговора о том, сколько, кубометров Игарка отгрузила и сколько ещё осталось. Будут называть самые точные цифры, потому что ими живёт город, выросший на северной опушке сибирской тайги, город, который живёт лесом, дышит лесом и лесом славится на весь мир.
А.Львов
Комментарий В.А.Гапеенко: Порой мне кажется, что я, приближающаяся к своему 70-летию, осталась, по сути одна, кому ещё интересна история моего родного города Игарки. До сих пор, как только появляется свободное время, бегу в Красноярскую краевую научную библиотеку, в зал ретропериодики, ищу всё, что связано с Игаркой, что когда-то писали о ней.
Вот и этот очерк известного журналиста А.Львова, опубликованный 13 ноября 1974 года в №265 (16735) в газете «Красноярский рабочий», приезжавшего несколько раз в Игарку, прочла с интересом. Прочла и захотелось, чтобы его непременно увидели игарчане, разбросанные ныне по всему свету: и не только те, кто ещё жив и помнит эти времена, но главное, молодые. Что они знают об истории города?
Даже я в этом очерке для себя отмечаю кое-что новое, например, дату отправки первого каравана на Игарку в 1929 году – 4 июня. Два парохода: «Полярный» и «Северный», ранее говорили об одном «Полярном».
А как вам «Игарские рекорды»? А сама атмосфера, царившая в городе, охватывающая, действительно, все слои населения: и ребятишек, и взрослых?!.
Я была знакома с Василием Антоновичем Коновым, Василием Семёновичем Окладниковым, имена форманов Тихова и Бузаева не сходили с выпусков городской газеты, информационных Дневников о погрузке по телевидению. Хочу, чтобы о них знала и помнила и нынешняя молодёжь Игарки. Искренне верю в возрождение любимого города, значит, востребован будет положительный опыт прошлых поколений.
Фото из фонда Красноярского краевого краеведческого музея и с сайта «Одноклассники».
