Жаркая осень Игарки

Четвертого июня 1929 года Красноярск провожал на Крайний Север отряд строителей. За десять дней пароходы «Полярный» и «Северный» с караваном барж добрались до Полярного круга и в ста шестидесяти километрах к северу от него бросили якорь. На берегу лежали льдины. Плотной стеной стоял лес. Нужно было валить деревья, гатить дороги, разгружать баржи, строить склады. К седьмому ноября пустили лесозаводик…

А через год просеки стали улицами. Рабочая, Почтовая, Экспортная, Пролетарская, Трудовая… Пора было входить во ВЦИК с предложением преобразовать посёлок в город.

Прошло ещё сорок четыре года…

«Пермь» следует в Барселону и Севилью, «Петрозаводск» — в Бу­лонь. «Иртышлес» — в Нант и Бордо, «Ижоралес» — в ГДР и Ан­тверпен. «Великие Луки» — на Кубу. «Красная горка» — в Бильбао. «Грабарь» — в Тайн-Док, «Черемных» — в Ридхам. Копенгаген. Гдыню, Александрию…

Где ещё услышишь такое? Чтобы мигом смешались все параллели и меридианы, что­бы сошлись они в одной точке — здесь, рядом, у прича­ла? Разве что в Одессе. Ленинграде, Мурманске. Риге. Таллине. Архангельске. Владивостоке… И в Игарке. На Енисее.

Что-что, а географию игар­ские мальчишки знают.

— Куда идет игарский лес?

Без запинки:

— Бельгия. Франция. ГДР и ФРГ. Дания. Испа­ния. Судан. Сирия, Алжир, Ливан. Египет. Куба. Ливия. Венгрия. Польша. Чехосло­вакия…

Впрочем, школьникам, ко­нечно,  далеко до той доско­нальности в знаниях, какая необходима специалистам. Ну, задумайтесь, пожалуй­ста. повспоминайте портовые города, скажем, Англии.

— Ливерпуль. Манче­стер… Ещё этот, как его…

Ответ заместителя дирек­тора Игарского лесопильно-­перевалочного комбината по коммерческой части Василия Антоновича  Кононова:

— Наш лес принимают 18 британских портов: Гулль. Мальберрн. Гарстон, Гримс­би, Рочестер, Кардифф, Шарпнесс, Соутгемптон,  Престон… Хватит? Это —: половина.

Если адреса лесоэкспорт­ных операций мальчишкам ведомы благодаря, так ска­зать. общему развитию, то имена лесовозов… Эти буквы на борту были их первой аз­букой. Эти буквы сложились в первые прочитанные сло­ва: «Нева-лес». «Нордвик». География входила в их жизнь с малолетства.

Впрочем, я, кажется, ув­лёкся. Ведь всё это справед­ливо только в отношении ны­нешних мальчишек, но никак не тех, что подрастали в со­роковые, в  пятидесятые го­ды. Тогда было мало отече­ственных лесовозов, и буквы на борту чаще всего были не из русского алфавита. Лет двенадцать после войны за лесом приходили в основном англичане, норвежцы, фин­ны западные немцы, греки. «Все флаги в гости» — это приятно. Однако теперь, ког­да окреп и вырос лесовозный флот нашей страны, нам пла­тят и за лес, и за перевоз.

Игарка дышит лесом. Лесоперевалка и лесопиление —  её главные специальности. Лесокаты. рамщики, обрез­чики, сортировщики, уклад­чики пиломатериалов, стивидоры, форманы… Пиление— сушилка — пакетосортировоч­ная — формировочная — маркировочная…

Летом «гремят» стивидо­ры и форманы. а среди форманов (бригадиров погрузки) — имена Игоря Тихова, Вя­чеслава Бузаева и Николая Никуйко. Работай все до од­ной бригады столь же умело и самоотверженно, Игарка справлялась бы с навига­ционным планом месяца за два! Опять увлекаюсь:           судь­ба плана зависит не только от стивидоров — и от напи­ла,  и от подхода судов, и от мастерства и расторопности водителей автолесовозов,  снующих по берегу, и от ре­монтников. Да мало ли от чего и от кого!

Ведь игарский навигационный план берёт начало в ангарской тайге, от лесорубов и сплавщиков, на лесопильных заводах Макла­ково, Новомаклаково. Новоенисейска (собственно, игар­ская доля лесоэкспорта — примерно треть, чуть мень­ше).

Но что уж совершенно точно: комсомольско-молодёжная бригада формана Бу­заева выполнила в этом году свой навигационный план 8  сентября, в 60-й    день нави­гации. Когда эта бригада стивидоров погрузила за смену 1.828 кубометров, знато­кам казалось, что это пре­дел возможного. А через не­делю смена уложила 2.193 кубометра, причём не на па­лубу, а в трюм!

Жаркая осень Игарки

Игарские  рекорды… Нынешняя навигация особенно щедра на них. Иные впечатляют, даже неизвест­но, кого больше — людей све­дущих или впервые увидев­ших, что такое ударный труд на лесном заводе, в лесном порту. Ну, в самом деле, мыслимо ли при погрузке то­вара выполнить за смену пять с половиной норм! Этого достигло звено Измайлова из бригады формана Мещеряко­ва. А звено Нины Ткачевой в цехе хранения и реализации готовой продукции за день сняло со штабелей и отправило к борту лесовоза «Кыпу» 198 пакетов  вместо шестидесяти по плану. А брига­ды лесокатов Массарова, Гу­щина и Васильева близки к выполнению двух навигаци­онных заданий по укладке сырья в штабеля…

Всех рекордсменов не пе­речислить. Но чтобы было ясно, как нынче работают в Игарке, приведу два факта. Почти пять лет, с августа 1969 года, не могли побить рекорд по суточному распи­лу сырья — 3.011 кубомет­ров. Этим летом три тысячи «кубов» в сутки стали нор­мой. И второй факт: девять из каждых десяти морских судов уходят из порта нагру­женными раньше срока. Вре­мени на погрузке сэкономле­но столько, что десятка пол­тора судов могут сделать по лишнему рейсу в Англию и обратно!

В Игарке я увидел во­очию, что такое соревнова­ние без малейших признаков формального к нему отноше­ния — ни со стороны тех, кто организует труд, ни со стороны рабочих в каждом звене технологической цепи. Понятно, помогают и специ­фика производства, подчас абсолютно разные условия труда соревнующихся, очевидная сравнимость резуль­татов работы. Но создать то, что именуется накалом трудовых будней. — это и в бла­гоприятных обстоятельствах требует особого умения, оперативности, такта и многих других качеств. Это и демон­стрируют Игарский горком партии, штаб навигации и со­циалистического соревнова­ния, руководители служб, профсоюз, пресса, комсомол — все, от кого зависит и со­здание необходимых условий труда, и соответствующее мо­ральное состояние рабочих коллективов.

Чего удалось добиться?

Каждый участник нави­гационного штурма (не штурмошцины, а именно штурма) знает, твердо знает своё место в строю. «Своё место» — это не значит «не высовываться» — пожалуйста, но только вперёд. Каждый знает, насколько судьба навигации зависит от его личного участия  в  коллектив­ном труде.. . Каждый знает точные цифры плана | обя­зательств — личные, звена, бригады, смены, цеха, заво­да, города (об этом не дают забыть специальные щиты и транспаранты). Каждый зна­ет, как он поработал в минувшую смену и как оцене­на эта работа. Наконец, каж­дый знает результаты за прошедший месяц, за неде­лю, за сутки, достигнутые со­перничающим в соревнова­нии коллективом. Каждый уверен, что его труд не ока­жется незамеченным,  что завтра, именно завтра, а не послезавтра его имя или имя его коллектива станет изве­стным всему городу, как и число его личных или  бри­гадных кубометров, пакетов, рейсов.

Так живет Игарка в эту осень.

Такая работа требует не только отдачи физических сил, но и ума,  и научной организации. и передачи опы­та. Если погрузка в расстил  «конёк» Игоря Тихова,  этому научит других Тихов. А по пакетам профессор — Бузаев. Уверен, что по его примеру на будущий год все форманы заведут  карты ук­ладки пакетов в трюмы — экономит время!

…Впервые я увидел Игар­ку в год её тридцатилетия. Время было осеннее, такое же, как сейчас, но тогда Игарка мне показалась «ста­рушкой». Чистенькой, следя­щей за собой, но седенькой, рано постаревшей — в её-то тридцать!

Сегодня, когда ей сорок пять, она помолодела. Замет­но. Значительно.

Ну, во-первых, бетонные дороги — на зависть многим, и не только на Крайнем Се­вере. Во-вторых, медленно, но верно Игарка становится кирпичной и крупнопанель­ной, а это шаг и в молодость, и в будущее, и ввысь. Если раньше игарские крыши вен­чали второй этаж, то теперь  — пятый. Восемь пятиэтаж­ных в новом микрорайоне уже стоят, девятый получат моло­дожёны ещё в этом году, де­сятый тоже «на подходе».

В-третьих, Игарка просто- напросто повеселела. Фаса­дами — посмотрите хотя бы на «Егорку», универмаг, вы­росший на этаж, не «закры­ваясь» ни на неделю.

Ин­терьерами — загляните в ресторан «Полярный» с пан­но из оленьего меха во всю стену, на котором и чумы, и небо, и олени, и человек. Не встретишь теперь на берегу иностранных моряков. зато наших стало куда больше: при мне под погрузкой одновременно находилось 17 су­дов. Новые школы, детсады, кафе, магазины, автобусные маршруты. Большие самолё­ты стал принимать аэропорт — тоже веселее. Появились в Игарском районе нориль­ские геологи — значит,  жди новостей.

Сорок пять лет назад на­чиналась Игарка — первый город енисейского Заполярья,   ровесница  Турксиба,  Магнитки. Столицей Севера ещё не стала, зато стала зна­менитой на всю планету сто­лицей сибирского десоэкспорта. Игарка  свято чтит па­мять о прекрасном времени — годах своей юности. На мемориальных досках имена Отто Юльевича Шмидта и Веры Николаевны Пашенной. Памятник погибшим при аварии самолёта в 1936 году пилоту Чернявскому и ин­женеру Федотову. Обелиск памяти 197 игарчанам, от­давшим жизни в Отечествен­ную. Улицы, названные в честь тех, кем  гордится Игарка.

Я познакомился  с «По­чётным гражданином города»  Василием Семёновичем Окладниковым, кавалером ордена Октябрьской Револю­ции, чья жизнь с десятилет­него возраста связана с Игаркой. Он помнит Игарку двухлетней. Игарку 1931 го­да. Здесь Василий Окладни­ков учился в самой первой школе, здесь окончил курсы рубщиков и стал рабочим че­ловеком. Игарских героев тридцатых годов он помнит живыми — их облик, голос, походку. Помнит, что в три­дцать восьмом году порт по­сетили 32 лесовоза  —  он уже работал на лесокомби­нате.

Считаю, сколько же лет трудового стажа Окладникова на комбинате. Получается: тридцать шесть. Он вносит поправку: «Минус четыре. Когда Манштейн шёл на выручку Паулюсу, мы фор­мировались под Тамбовом, Потом были Сталинград. Крым, Литва…».

После войны  Окладников возглавлял экспортный отдел комбината. Все капитаны знают его, он  — всех капи­танов. Теперь Василий Семе­нович главный технолог. Его забота составить план раскроя древесины, чтобы получилось как можно больше экспортного товара. Как мож­но больше, лучше и быстрее.

Собственно этими словами  можно определить заботы не только главного технолога и не только технологов вооб­ще. Дни такие — завершаю­щие навигацию. Год такой — последний .перед завершаю­щим пятилетку. К тому же —  юбилейный год, не только для Игарки, но и для всего Енисея.

Речь идёт не о 45-летии Игарки. Есть и другая да­та —  совсем круглая: ей пол­века. Летом 1924 года не­сколько тысяч кубометров ангарской сосны, напиленной на красноярских заводах, погрузили в Усть-Порту на па­роход «Красин» и отправили в Англию… Это было начало сибирского лесного экспорта через устье Енисея.

Пятьдесят лет спустя, ны­нешним летом, морской ле­совоз «Назар Губин», поки­нув Игарку  с грузом для Франции, открыл юбилейную арктическую лесоэкспортную навигацию. В её 54-й день с берегов Енисея ушел в «пла­вание» 17-миллионный — за полвека — кубометр сибир­ского таёжного товара. «Се­мен Косинов». «Невалес» и «Нордвик» замкнули список первой сотни судов навига­ции -74. Это было месяц на­зад. За этот месяц историки осенней страды отметили еще два события: миллион­ный кубометр и 150-й лесо­воз 1974 года.

И каждый год по Енисею будут спешить в Игарку суда со всех концов света, будут поторапливаться стивидоры и форманы. И не только в порту и на лесокомбинате, но и в совхозе, педучилище, на мерзлотной станции Акаде­мии наук каждое утро будет начинаться с разговора о том, сколько, кубометров Игарка отгрузила и сколько ещё осталось. Будут назы­вать самые точные  цифры, потому что ими живёт город, выросший на северной опуш­ке сибирской тайги, город, который живёт лесом, дышит лесом и лесом славится на весь мир.

 А.Львов

Жаркая осень Игарки

Комментарий В.А.Гапеенко: Порой мне кажется, что я, приближающаяся к своему 70-летию, осталась, по сути одна, кому ещё интересна история моего родного города Игарки.  До сих пор, как только появляется свободное время, бегу в Красноярскую краевую научную библиотеку, в зал ретропериодики, ищу всё, что связано с Игаркой, что когда-то писали о ней.

Вот и этот очерк известного журналиста А.Львова, опубликованный 13 ноября 1974 года в  №265 (16735) в газете «Красноярский рабочий», приезжавшего несколько раз в Игарку, прочла с интересом. Прочла и захотелось, чтобы  его непременно увидели игарчане, разбросанные ныне по всему свету: и не только те, кто ещё жив и помнит эти времена, но главное, молодые. Что они знают об истории города?

Даже я в этом очерке для себя отмечаю кое-что новое, например, дату отправки первого каравана на Игарку в 1929 году – 4 июня.  Два парохода: «Полярный» и «Северный», ранее говорили об одном «Полярном».

А как вам «Игарские рекорды»? А сама атмосфера, царившая в городе, охватывающая, действительно, все слои населения: и ребятишек, и взрослых?!.

Я была знакома с Василием Антоновичем Коновым, Василием Семёновичем Окладниковым, имена форманов Тихова и Бузаева  не сходили с выпусков городской газеты, информационных Дневников о погрузке по телевидению.  Хочу, чтобы о них знала и помнила и нынешняя молодёжь Игарки.  Искренне верю в возрождение  любимого города, значит, востребован будет положительный  опыт  прошлых поколений.

Фото из фонда Красноярского  краевого краеведческого музея и с сайта «Одноклассники».



Читайте также:

Leave a comment

Ваш адрес email не будет опубликован.