Вести о пропавших

Математика – наука сухая, и возможно была бы скучной для изучения, если бы не её преподаватель в нашем классе Мария Петровна Олесик (Авдеева). Её речь при объяснении азов алгебры и геометрии изобиловала присказками, пословицами и поговорками. Прямо кладезь народной мудрости. Так и вижу её всегда улыбающееся лицо, глаза с хитринкой, гладко зачёсанные волосы на пробор, маленький курносый, но отнюдь не уродливый, нос. Правда, ни одну из пословиц уже не помню, но цифры и действия с ними с тех пор люблю. Вот и работая со списками участников войны игарчан, пытаюсь по различным параметрам составить статистические данные.

Помню одну из немногих маминых поговорок: «Ждать да догонять хуже всего». Насчёт «догонять» можно и поспорить, но ожидание действительно – процедура не из приятных, выматывающая жизненные силы и нагоняющая почти смертельную тоску. Особенно, если ждёшь годами не вернувшегося с фронта мужа.

Розыск без вести пропавших местные военкоматы вели долгие годы после завершения военных действий, направляя в Главное управление Министерства обороны по учёту погибшего и пропавшего без вести рядового и сержантского состава списки особой формы 2-БП. После проверки солдат признавался пропавшим без вести, в этом случае родственникам выдавали подлинник извещения, именуемого в народе «Похоронкой».

Но всё равно многие вдовы продолжали ждать возвращения любимого.

В средине 80-х годов моя разросшаяся семья переехала в новый благоустроенный дом. В соседнем подъезде с нами получила квартиру Антонина Александровна Тырбылева – вдова пропавшего без вести в мае 43-его пулемётчика Александра Дмитриевича Тырбылева. Сухонькая, небольшого ростика, всегда опрятная, аккуратная старушка. Как бы рано по утрам я не бежала на работу, всегда встречала её стоящей на соседнем крыльце. Она или выхлопывала от пыли рукодельные круглые половички, (хотя какая пыль могла скопиться в её одинокой уютной квартирке), либо просто молча стояла, облокотившись на перила, вдыхая северную утреннюю прохладу. Словно, кого-то до сих пор ждала.

Я на минутку задерживалась, здоровалась с ней, она всегда обращалась ко мне на Вы: «Здравствуйте, Валя. Вы уже на работу?». Несмотря на мои протесты, Антонина Александровна никак не хотела вести разговор по-иному. Работники мэрии приглашали её на торжественные мероприятия по случаю Дня Победы, но подробно о войне никогда не заговаривали. Однажды побывав в её квартире, я видела стоящее на старинном комоде довоенное фото её с молодым мужем.

Они не оставили потомства, она тихо ушла в иной мир, где, наверное, супруги встретились.

В моих списках числится 995 пропавших без вести солдат: 470 – игарчане и 346 – жители Туруханского района. Кроме них на мемориалы (старый и новый) занесены фамилии ста девяти пропавших без вести, призванных другими военкоматами, чьи семья жили в нашем городе и во время войны, и после её завершения, и в тот момент, когда городской

Совет ветеранов начал заниматься поисковой работой для мемориала. У 66 человек нет точной причины выбытия – погиб или пропал без вести, но они тоже учтены мной в общем числе пропавших. Хотя теперь правильнее говорить, что они всё-таки погибли. Кроме этого на мемориалах есть четыре фамилии, о которых мне не удалось установить никаких дополнительных подробностей: Гатаулин М.М., Корсакас П.С.М., Машихин А.И. и Фёдоров Е.А., но работниками музея на новый мемориал они рекомендованы для занесения.

Дальнейшие статистические расчёты, приведённые в этой главе, сделаны исходя из имеющихся данных о 470 игарчанах, призванных нашим городским военкоматом и пропавших без вести. Общая таблица по годам и месяцам выглядит следующим образом.

В целом на фронте, и также для игарчан, самыми тяжёлыми, с наибольшими для нас потерями, велись бои в 1942 и 1943 годах. Поэтому и количество пропавших без вести было максимальным – соответственно 167 и 170 солдат.

Ежемесячно, в среднем по 9 семей игарчан теряли связь со своими родственниками, находящимися на фронте. Практически, каждые 2-3 дня без вести пропадало по одному призванному из нашего города красноармейцу. В зимние месяцы без вести пропавших становилось больше: в октябре и ноябре в среднем по 12 человек; в январе, декабре — 13 или даже 14, а в феврале по 16-17 человек. Но это средние статистические цифры. В реальности в январе 43-ьего без вести пропали 20 бойцов, в феврале 42-го – 25, в марте 43-ьего – 26, а месяцем раньше в феврале 43-ьего – 28 игарцев – практически каждый день кто-то «исчезал» из учётных данных воинских частей. Теперь-то мы знаем, что все они погибли, либо умерли от ран, но надлежавшим образом не учтены, и даже, не захоронены. Что может быть тягостнее, чем осознание этого?!

Средний возраст пропавших без вести за годы войны игарцев составил 28 с половиной лет. По годам он приведён в этой таблице:

Данные за 1944 год – самые «страшные»: иссяк возрастной потенциал умудрённых полученным ранее воинским опытом солдат, к боевым действиям привлечены совсем молодые, и без вести пропавшими стали юноши, либо молодые мужья в возрасте 22 лет.

Средний стаж пребывания солдат на фронте в момент их пропажи (гибели) виден из следующей таблицы:

1941 год

Расскажем обо всём подробнее, хотя этой темы мы частично и касались в других главах при описании военных действий по годам. В первый год войны без вести пропало 59 жителей нашего города. Часть из них была призвана на фронт в ходе очередных предвоенных призывов, и, следовательно, их войсковые части приняли на себя первый варварский удар противника. Как и когда это произошло – известно очень мало.

1-го сентября 1939 года был призван на действительную военную службу уроженец села Курейка Михаил Калашников. Товарищи написали семье, что он погиб под городом Бердичевым в июле 41-го. Именно там в то время отчаянно сражались подразделения 16 механизированного корпуса. Но был ли курейчанин танкистом, либо входил в приданные им стрелковые подразделения, документов не сохранилось. Письмо однополчан жена пропавшего без вести Варвара, переехавшая впоследствии в Семипалатинск, в военкомат не отдала, видимо, сохранила, как память о муже.

Нет точной даты пропажи и игарчанина Андрея Ужакина: на списке Канского РВК, куда переехала его жена, – июль 41-го, его сестре Гусаковой в тот же Канск сообщили, что брат пропал без вести 12 апреля 1942 года. Ясности нет и поныне. Но, тем не менее, мы считаем, что Михаил Афанасьевич Калашников и Андрей Яковлевич Ужакин могут считаться первыми из потерь нашего города в войне.

Только в 1946 году, выехавшая из Игарки в Красноярск Аграфена Михайловна Баскакова узнала, что её муж Владимир Михайлович Баскаков, призванный в армию в 1939 году, числится без вести пропавшим ещё с первых месяцев войны – с августа 41-го. Где и как это случилось дополнительных документов не опубликовано, и вряд ли они теперь найдутся.

Война шла уже третий месяц. Патриотические заверения уезжавших на фронт о том, что они вернутся через месяц с победой, не оправдались. Первая партия игарчан ещё двигалась в сторону фронта, а почтальоны везли им навстречу конверты с «похоронками», но только на известных погибших. Не получила похоронки семья бойца Алексея Ефимовича Голубева, 1905 года рождения. Он числился без вести пропавшим. В третьем томе «Книги памяти Красноярского края» о нём написано: «Голубев Алексей Ефимович, родился 1905, призван 1941, рядовой, пропал без вести август 1941». Этот же боец есть и в списке пропавших без вести, составленном Игарским музеем.

На сайте же «Память народа» сказано, что рядовой 142 стрелковой дивизии Алексей Ефимович Голубев погиб 1 августа 1941 года в местечке Сарес на Карельском фронте. В графе данных о месте рождения и месте призыва указан Чудовский район и Чудовский РВК Ленинградской области. Возможно, что речь идёт о нашем земляке, ведь совпадают не только анкетные данные, но и тот факт, что в составе 142 стрелковой дивизии воевали и другие игарчане. Так только сегодня, благодаря интернету стала известна судьба солдата и место его гибели.

Данные нового сайта «Память народа» помогли мне разобраться и ещё с одним числившимся без вести пропавшим игарчанином. В том же третьем томе «Книги памяти Красноярского края» есть данные о младшем лейтенанте по фамилии Подашевка Петре Дмитриевиче. Он считался пропавшим без вести с 1941 года. Первоначально внося эти данные в формируемый мной список, я посетовала, каким молодым был офицер: годом рождения значился 1923, значит, на момент начала войны ему едва исполнилось 18. В этом же году и оборвалась его жизнь. Я считала его самым молодым нашим призывником из пропавших без вести.

Однако, на сайте «Память народа», в отличие от сайтов «Мемориал» и «Подвиг народа» высвечиваются фамилии не только по заданным для поиска сведениям, но и несколько разнящиеся с ними. Это расширяет поиск. Так под фамилией Подашевка я нашла данные о том, что младший лейтенант Пётр Дмитриевич Подошевка, 1923 года рождения, погиб 6 ноября 1942 года и похоронен в братской могиле № 2 в парке культуры и отдыха имени Серго Орджоникидзе в городе Малгобек Республики Ингушетия. Мама солдата, к сожалению, об этом не узнала.

Не точными оказались и данные, опубликованные в том же третьем томе о призывнике Павле Николаевиче Шилове, 1923 года рождения. Он, согласно сведениям из книги, пропал без вести в августе 1941 года. На списке Игарского военкомата, отправленном для поиска в Москву 30 октября 1947 года, есть пометка: «Сталинская добровольческая дивизия, 469 полк». Сегодня известно, что 150 стрелковая дивизия формировалась дважды: в сентябре 1939 года в городе Новозыбков Брянской области и в июле 1942 года на станции Юрга Кемеровской области. Именно Сибирская дивизия и получила название Сталинской. 469 полк сохранялся в дивизии, как первого, так и второго формирования. Но красноармеец Шилов, 1923 года рождения, мог быть призван только в 1942 году и, следовательно, пропал без вести, позднее.

Самым младшим по возрасту из пропавших без вести в первый военный год, по моим данным, считается Фёдор Николаевич Мартынов, 1922 года рождения. А самый пожилой из призывников – Георгий Иванович Астахов. Он родился в 1898 году, ушёл на фронт в 41-ом, когда ему было 43 года. Воевал простым красноармейцем в составе 1308 стрелкового полка 18 стрелковой дивизии, защищая столицу нашей Родины – Москву. Пропал без вести 28 ноября 1941 года у деревни Чаново в Истринском районе Московской области. В последней декаде ноября в Московской области пропали без вести семеро игарчан: Иван Григорьевич Березин, Ник. Афанасьевич Бишкун, Иван Данилович Колодин, Антон Филиппович Лантинов, Константин Николаевич Новокрещенский, Фома Епифанович Сучков, Алексей Михайлович Цемеров.

Окрестности деревень Ядрапино, Малюшино, Никольское, Козлово и Рубцово стали их вечным пристанищем, памятников на их могилах нет, да и самих могил тоже. Такую цену заплатил наш Заполярный городок, но столицу нашей Родины врагу не сдали.

1942 год

Повторюсь, что очень мало подробностей сохранилось о тех, кто пропал без вести – у некоторых ни точной даты, ни места пропажи. Если анализировать данные за 1942 год, то вырисовывается следующая картина. Общее количество пропавших – 167 человек. В среднем за месяц пропадало по 14 человек, то есть практически через день какая-то из игарских семей переставала получать с фронта письма.

Но самым трагическим стал февраль, в этот морозный месяц без вести пропало 25 игарцев. Тяжелейшая обстановка складывалась в войсках, оборонявших Ленинград – именно туда направлялись сибиряки. В течение всего 42-го года 13 жителей нашего города пропали без вести на подступах ко второму по значимости русскому городу: рядовые Александр Егорович Ботев, Иван Иванович Багошкин, лыжник Егор Иванович Рязанцев, командир стрелкового отделения Андрей Иванович Фролов, житель станка Карасино Дмитрий Васильевич Пластинин.

У деревни Сосники, что в Ленинградской области, 13 января 1942 года пропал без вести самый старший из призывников – стрелок Павел Алексеевич Бутылкин, 1896 года рождения. Он воевал в составе 1269 стрелкового полка 382 стрелковой дивизии. При выполнении боевого задания на переправе через реку Нева в районе Невской Дубравки во Всеволожском районе Ленинградской области осенью, в период между 25 сентября и 9 октября, пропал боец Николай Анисимович Колотушев.

Игарчанам знакома семья Степашкиных, младший лейтенант Александр Викторович Степашкин погиб в Афганистане 5 сентября 1984 года. Александр был единственным сыном у родителей Тамары Иннокентьевны и Виктора Тихоновича. В письме, полученном ими от однополчанина, говорилось: «… Мы шли на подъём горы. Неожиданно по нам начали стрелять душманы. Засада. Саша со своим взводом прикрыл отход основных сил. Сражались умело. Он лично вёл огонь по душманам и командовал взводом, но был ранен тяжело. Не смогли его жизнь спасти…» (сборник Игарского краеведческого комплекса «Музей вечной мерзлоты» «Игарка древняя, Игарка загадочная», выпуск 2, Игарка, 2013, стр. 313).

Александру было 25, потомства он не оставил, как и пропавший без вести в Великой Отечественной войне его двадцатилетний дядя – Алексей Тихонович Степашкин. Он, видимо, погиб в период с 3 по 17 мая 1942 года при боевых действиях во время перехода из рук в руки деревни Налючи Полавского района Ленинградской области. Тогда в бою пропал без вести за этот майский период 331 человек. Данная территория оставалась под огнём противника, похоронить погибших было невозможно, поэтому во всех документах они числятся без вести пропавшими.

В боях у деревни Синявино в сентябре пропал рядовой 191 стрелковой дивизии Фёдор Демьянович Корякин. У деревни Гайталово пропал разведчик Кузьма Михайлович Родионов. Насколько серьёзная обстановка была у этой деревни, находящейся во Мгинском районе, говорит тот факт, что только за один день — 29 сентября вместе с нашим земляком наводчиком орудия батареи Григорий Федоровичем Румянцевым пропало ещё 183 человека из 374 стрелковой дивизии.

Чтобы понять ситуацию, обратимся к первоисточникам: документам, хранящимся на сайте «Память народа», имевшим гриф секретности и недоступным ранее рядовому читателю.

374 стрелковая дивизия начала формироваться Красноярским краевым военкоматом в сентябре 1941 года. В соответствии с полученным приказом 28 ноября дивизия прибыла в Вологду. В первых числах января 1942 года дивизия сосредоточилась в Чудовском районе Ленинградской области с задачей перехода в наступление, конечной целью которого должен был стать прорыв блокады Ленинграда. В ночь с 7 на 8 января полки дивизии начали атаку на деревню Званки в предместье города Грузино. Однако, успеха наши части не достигли, был получен приказ о передислокации на другой рубеж – в район деревень Спасская Полисть, Мостки, Лесопункт в том же Чудовском районе. 28 января нашими бойцами был взят Лесопункт, а 5 февраля – юго-восточная часть Спасской Полисти.

«Полисть» с древнерусского переводится как болото, топь, трясина. И этим, возможно объясняется, что все последующие четыре месяца дивизии не удавалось продвинуться вперёд ни на метр. В начале июня дивизия получила приказ перейти в район Мясного Бора и войти в состав 2 ударной армии, руководил которой генерал Власов.

Боевые действия дивизии у Мясного Бора начались 9-10 июня. Немцы были выбиты из первого края обороны. Но дальнейшее продвижение дивизии было вновь приостановлено из-за мощного сопротивления противника. 23 июня части дивизии начали выход из сложившегося кольца. В итоге последующих 17-дневных боёв подразделения дивизии были выведены из-под ударов противника. Полки вышли на западный берег реки Волхов и заняли оборону в районе Орефино-Коломна.

2 ударная армия имела задачу овладеть районом Синявино и соединиться с войсками Ленинградского фронта. Бои, в которых принимали участие части 374 стрелковой дивизии, начались 11 сентября 1942 года. После двухнедельных ожесточённых сражений, встретив сопротивление противника, дивизия свою задачу не выполнила. Далее в отчёте, представленном начальником штаба дивизии подполковником Антоновым в штаб 8 армии 4 апреля 1943 года и размещённом ныне на сайте «Память народа» говорится, что с 20 сентября 1942 года дивизия была выведена из боёв и направлена на переформирование, завершившееся спустя четыре месяца.

В 1942 году бесследно пропадали солдаты на Курской дуге и под Сталинградом. Без вести пропавшими числились жители совхоза «Полярный» Василий Иванович Чабан и Владимир Вячеславович Ермаков, токарь затона, депутат городского Совета и активный рабочий корреспондент газеты «Большевик Заполярья» Александр Павлович Гончаров, мастер первого лесозавода, награждённый в 1939 году значком «Почётный работник лесной промышленности» Максим Иванович Кудлацкий.

Самым старшим по возрасту солдатом, пропавшим тогда без вести под Сталинградом, был Марк Степанович Мерных, 46-летний телефонист взвода связи 252 стрелковой дивизии. На год моложе его был пропавший телефонист Дмитрий Ильич Замолодских. Вынужденные обеспечивать постоянную связь, при малейшем повреждении телефонных проводов, они под пулями ползли на простреливаемый участок боя и, погибнув, нередко оставались незахороненными. Как и сапёры, связисты по статистике гибли чаще других.

В 1942-ом перестали получать письма с фронта семья первостроителя Игарки Николая Петровича Мелькова. Перед войной житель станка Карасино работал в рыболовецком совхозе имени Семёна Михайловича Буденного.

Каждый год в места былых боёв ездят молодёжные поисковые отряды, раскапывают засыпанные землёй окопы, блиндажи. Находят и предают земле надлежащим образом в гробах и с воинскими почестями ранее безвестных солдат. Иногда при них оказываются смертные медальоны с фамилией солдата, местом его призыва и адресом семьи. Так становятся известны имена красноармейцев, в том числе и призванных на фронт из нашего города. Но спустя и восемь десятилетий пока нет ясности в судьбах артиллериста Леонида Андреевича Аладышева, воевавшего под Ленинградом; командира отделения связи Романа Михайловича Дедова, лейтенанта Петра Иудовича Шпака и начальника радиостанции 239 отдельного лыжного батальона Александра Васильевича Бессмертных. Все они были смелы, пуль не боялись, каждый успел получить награду – медаль «За отвагу». Далее с марта 1942 года лишь краткая информация о них с датой пропажи без вести.

Молодыми, в возрасте 18-19 лет без вести пропали игарчане связисты Михаил Васильевич Аксёнов и Павел Фёдорович Тарасов. Ничего не известно о том, где служили и как погибли Николай Иванович Поздняков, Михаил Николаевич Арлачёв. Пропавший без вести Георгий Иннокентьевич Гордеев был комсомольцем.

Немногим больше сведений сохранилось о Викторе Григорьевиче Бутусове. Выпускник средней школы № 4 1940 года писал стихи и публиковал их в газете «Большевик Заполярья», где и работал корреспондентом. Начинал Виктор с детских стихов, прославляя игарскую пионерию. Но, тем не менее, рифмы были достаточно зрелыми. Особо лиричным нахожу хранящееся у меня в архиве его стихотворение «Весенний напев». А в другом стихотворении «Самолёты летят» уже чувствуется приближение военных действий и молодой поэт заявляет:

Не страшны нам военные тучи.

И любого врага

Разгромим навсегда

Нашим смелым ударом –

Могучим.

Первым пароходом 1942 года Виктор Бутусов уехал на фронт, а в декабре того же года под Смоленском пропал без вести. В сопроводительном письме начальника тыла Калининского фронта, направленном только в сентябре 1943 года в Москву пишется, что этой весной специальными командами по захоронению трупов в районе действия 39 армии было предано с воинскими почестями земле 22689 погибших воинов, у 20839 из них никаких документов при себе обнаружено не было. По счастливой случайности при нашем земляке документы оказались, но фамилия в них была написана так витиевато, что при перепечатывании Бутусов исказили на Бутуров. Однако, благодаря тому, что на сайте «Подвиг народа» теперь высвечиваются разные варианты фамилий, можно доподлинно установить, что Виктор Григорьевич Бутусов, родившийся в 1923 году в селе Рождественском Казачинского района, проживавший в Игарке по адресу: улица Пролетарская, дом 6, призванный Игаркинским военкоматом 14.06.1942 года, член ВЛКСМ, погиб в 1942 и захоронен южнее деревни Черепы Бельского района Смоленской области.

Не знали точного варианта написания фамилии Бужусов или Бутусов и члены городского Совета ветеранов Игарки, составляя список погибших игарчан для занесения фамилий на мемориал. Но появилась на старом мемориале и вовсе другая фамилия Буржусов В.Г. И только в связи с открытием нового мемориала справедливость восторжествовала, на нём подлинная фамилия погибшего героя Бутусов В.Г.

Точно так же путём кропотливой переписки с родственниками удалось установить, что без вести пропал под Полтавой в июне 1942 года Никандр Григорьевич Ложкин, 1901 года рождения, хотя в предварительных списках при начале работы над книгой у меня было записано двое Ложкиных: Никандр Петрович, якобы вернувшийся с фронта в Игарку и Николай Григорьевич, погибший. В первом случае сведения были взяты мной из книги памяти «Никто не забыт», том 6, Красноярск; 2004, стр.35, во втором — из списков музея, положенных в основу для нового мемориала. В Книге памяти «Никто не забыт», том 6, Красноярск; 2004, стр.35 читаем: « Ложкин Никандр Петрович, родился 1901, вернулся с фронта в Игарку». В списках, положенных в основу для занесения на новый мемориал: Ложкин Николай Григорьевич.

И только, повторюсь, благодаря переписке с родственниками, удалось уточнить, что речь на самом деле идёт только об одном человеке, хотя полная его судьба до сих пор остаётся неустановленной.

1943 год

По количеству пропавших без вести 1943 год практически оказался на уровне 1942-го – 170 человек. По-прежнему, у большинства из них практически ничего не известно: где воевали, кем, как погибли и похоронены ли. По-прежнему из-за неправильного прочтения фамилий вместо одного солдата иногда учтёнными оказывается большее количество. Так уроженец Емельяновского района Георгий Андреевич Вольнёв, пропавший без вести в ноябре 1943 года, занесён на оба городских мемориала. И это правильные сведения о нём. Но на новом мемориале добавлена ещё и фамилия Волынова Г.А. Такого бойца в реальности не существовало. Об этом мне также сообщила его внучатая племянница Ольга Войтович.

Почти не сохранились сведения о том, кем работали ушедшие на фронт. Известно лишь, что пропавший без вести в апреле 1943 года Фёдор Иванович Морозов до войны работал начальником караула в городской пожарной части, на фронте был водителем.

Дмитрий Орефьевич Китаев до войны жил и работал в совхозе «Полярный», Егор Иванович Дружинин, братья Лапушкины: Александр Егорович и Василий Егорович в мирное время жили в станке Плахино, Василий Иванович Баканач и Николай Михайлович Замятин — в станке Ермаково, Алексей Матвеевич Краснощёков — в станке Карасино, а Егор Павлович Туляев, Михаил Прокопьевич Саенко и Павел Вениаминович Федосеев — в Полое.

До того, как обосноваться в Полое с женой Ольгой Ивановной и детьми Тамарой, 1932 года рождения, и Борисом, 1935 года рождения, Павел Вениаминович Федосеев работал на сплаве леса. На снимке семья Федосеевых. На фронт глава семейства был призван 10 октября 1942 года, письма от него перестали приходить в августе 43-ьего. Маленький Борис помнит, что вернувшиеся с фронта земляки якобы видели его отца на Калининском фронте. А вот что дальше, никто ничего толком сказать не мог. Но только в 1947 году Ольге Ивановне сообщили, что её муж пропал без вести ещё в сентябре 43-ьего, и она с детьми уехала в Иркутск.

Ставший взрослым Борис поиск отца не прекращал, помогала ему в этом и его дочь Ольга Воронцова. С ней мы состоим в переписке до сих пор. В семье сохранились довоенные фото пропавшего без вести бойца, а имя его занесено на мемориалы в Игарке.

Известно, что не все игарчане приехали на Север по собственной воле. И в первые годы войны репрессированных призывать в действующую армию было категорически воспрещено. Но ситуация на фронте требовала новых, свежих сил. Вспомнили и о «врагах народа». Матвею Салтанову едва исполнилось 18, когда его, уже потерявшего родителей, вслед за старшим братом Петром призвали из Игарки на фронт в июне 1943 года. Ни одного письма от него в Заполярье так и не пришло. А в 1947 году старшему брату сообщили, что Матвей числится пропавшим без вести с сентября 43-ьего.

Брат Пётр, начинавший в 13-летнем возрасте работать лесокатом на бирже сырья Игарского лесопромышленного комбината, и после войны вернулся в Игарку, имея две медали «За отвагу» и орден Красной Звезды. Снова пришёл на биржу сырья, теперь уже его, как бывшего фронтовика, назначили техноруком, а затем и начальником склада сырья, начальником лесозавода. Он был хорошим другом моего отца. А общий стаж работы Петра Дмитриевича Салтанова в лесной отрасли составил более пятидесяти лет. Он умер в Лесосибирске в 1985 году, а его родители были реабилитированы в 2002. Такова вкратце история этой семьи, о чём мне написала дочь Петра Дмитриевича, моя ровесница Ольга.

Ушли «не долюбив, не докурив последней папиросы», — так сказал о молодых, безвременно ушедших поэт Николай Морозов, и сам погибший в двадцатидвухлетнем возрасте. А я бы добавила ещё, что некоторым не довелось даже и испытать этого чувства.

Таким же, как Матвей Салтанов, 18-летним, остался навечно в народной памяти и Геннадий Николаевич Краснобаев. Но еще моложе его, 17-летним, без вести пропал в 1943 году Николай Михайлович Мамарин.

Такая же судьба постигла и убелённых сединами воинов-игарчан Фёдора Антоновича Валенко, 1898 года рождения, и Якова Семеновича Боталова, 1897 года рождения. Впрочем, не такими уже и старыми они были. О Валенко известно, что воевал он на Ленинградском фронте. Там же пропал без вести в феврале 1943 и игарчанин Иван Николаевич Медведев. Сохранились лишь сведения о его тяжёлом ранении.

Раньше других прочтя сгруппированные по датам гибели судьбы солдат Заполярного города, не могу сделать однозначный вывод, что гибли и канули без вести необученные, необстрелянные, не умеющие вести бой солдаты. Не только. Война была настолько жестокой, настолько беспощадной, что отсидеться в окопах, уберечься от смерти было практически невозможно.

11 танковая бригада вела бои на Украине. Младший сержант Василий Яковлевич Дьяченко со своим станковым пулемётом сумел подобраться к проволочному заграждению, находящемуся перед передним краем обороны противника. Огнём из своего пулемёта он подавил станковый пулемёт противника, уничтожил до двадцати гитлеровцев, тем самым обеспечил продвижение роты вперёд. Ворвавшись в деревню Голая Долина, подавил огонь противотанкового ружья и подбил автомашину. За смелые действия наш земляк был награждён медалью «За отвагу». В ноябре 1943 года пулемётчик Дьяченко пропал без вести.

Трижды был ранен наводчик противотанкового ружья Пётр Николаевич Заев. После выздоровления снова возвращался в строй, бесстрашно вёл неравные бои с бронированными машинами противника. В марте 43-ьего группа немецких танков пошла в обход на одно из наших подразделений. Наводчик Заев из противотанкового ружья подбил танк, остальные «фашисты» повернули обратно.

«В боях на Юго-Западном фронте за деревню Васильевка-Козловка с 7 по 13 июля 1943 года Заев, как лев, дрался с немецкими псами, проявив при этом храбрость, мужество и стойкость», — так написано о нём в представлении к награждению орденом Красной Звезды. Медаль «За отвагу» у нашего земляка уже была. Будучи командиром отделения, Пётр Заев мастерски руководил им в любой обстановке боя. Стреляя по атакующим танкам, Заев сжёг один средний танк, а когда вышел из окружения наседавших автоматчиков, уничтожил до 20 солдат и офицеров противника. Уничтожил и немецкий станковый пулемёт. В боях за освобождение Харькова Пётр Николаевич Заев пропал без вести в августе 1943 года. Ему было всего 35.

Затерялись следы под Харьковом и рядового Дмитрия Фёдоровича Кашутина. В феврале 43-ьего без вести пропал под Красноармейском Донецкой области ящичный 11 мотострелковой бригады Иван Семёнович Микалин. «Ящичный» – может быть и не самый главный в орудийном расчёте и возможно менее квалифицированный, чем, к примеру, «наводчик». Но слаженность и результативность попадания орудия зависит от каждого: в том числе и от наводчика, и от замкового, и от прави́льного — все специальности орудийной прислуги вряд ли знают молодые поколения. «Ящичный» – видимо тот, кто обязан был оперативно подносить ящики со снарядами к пушкам, быстро их открывать, и когда снаряды заканчиваются, бежать за новым. О собственной безопасности во время боя задумываться было некогда.

Без вести пропали на фронте игарчане: подносчик патронов Василий Георгиевич Петров, пулемётчик Павел Васильевич Белоконов, танкист Анатолий Александрович Прокушев.

Числится без вести пропавшим и воздушный стрелок-радист 840 авиационного полка 3 авиационной дивизии дальнего действия Иосиф Андреевич Смирнов. Более семидесяти ночных боевых вылетов совершил экипаж, в составе которого был наш земляк. За всё это время Смирнов не имел ни одного случая отказа в работе радиостанции и вооружения. Как отмечалось в наградных листах, летал на уничтожение живой силы и техники противника, бомбил аэродромы и переправы. Все боевые вылеты выполнялись успешно, и это подтверждалось боевыми донесениями экипажа.

10 июня 1943 года при полёте от цели самолёт, где находился товарищ Смирнов, дважды был атакован истребителями – самолётами МЕ-110, Смирнов обе атаки отбил успешно, после второй атаки истребитель противника резко пошел вниз и больше атак не производил.

«Настойчивый и храбрый, инициативный в выполнении боевых заданий», — так характеризовал его командир 840 авиационного полка майор Гельбак. А командир дивизии оценил его работу так: «Работает отлично. Я с экипажем веду разговор, точно он находится у меня на командном пункте!»

Старшина Иосиф Смирнов успел получить две награды: медаль «За боевые заслуги» и орден Красной Звезды. В ночь с 13 на 14 октября 1943 года экипаж не вернулся с очередного задания, все его члены числятся пропавшими без вести.

Обороняя Сталинград, командир разведвзвода Григорий Дмитриевич Золотарёв 3 октября 1942 года при ночной разведке уничтожил гранатами пулемёт противника. После трагической смерти командира роты лейтенанта Ананьева принял командование ротой на себя. 30 августа 1943 года у деревни Саранчино Севского района Орловской области лейтенант Г.Д.Золотарёв пропал без вести.

Навечно остались под Сталинградом житель станка Старая Игарка Пётр Алексеевич Машихин, игарцы Пётр Арсентьевич Попов, Пётр Павлович Спиридонов, Михаил Семёнович Черноусов, Павел Алексеевич Груздев и Константин Сергеевич Вершинин.

Отдельные историки, пытающиеся оспорить героизм красноармейцев, говорят о том, что для командиров рядовые солдаты были пушечным мясом, которых гнали под немецкие пули, сами же офицеры в боевых действиях старались непосредственного участия не принимать. В сведениях за 1943 год я насчитала около десятка офицеров – наших земляков, пропавших без вести. Это командир взвода лейтенант Иван Корнеевич Злотников, заместитель политрука Александр Иванович Овчинников, лейтенант командир стрелкового взвода Андрей Леонтьевич Ромащенко и другие.

О многих, пропавших без вести в 1943 году было рассказано и в других главах книги. А вот ещё одна история. Несколько лет мы с моей ровесницей Зоей Витальевной Шестипаловой (Тыщенко) восстанавливали историю её семьи. Мама Зои, школьница военных лет, воспитывалась в семье её тети Ани Калашниковой. Муж тёти работал директором школы № 1 в Игарке, сама она преподавала русский язык. Якобы, дядю звали Константином. Когда началась война, он оставил в Игарке семью и двоих подрастающих сыновей, ушёл на фронт. Далее его следы затерялись.

Мне удалось установить, что старший лейтенант Анастасий Константинович Калашников был адъютантом старшим батальона, состоял в распоряжении Военного Совета 59 армии. Они же и предоставили сведения о том, что он пропал без вести в марте 1943 года. В приказе главного управлении кадров Министерства обороны от 27 апреля 1946 года об исключении из списков Красной Армии офицерского состава пропавшего без вести говорилось, что его родственники проживают в городе Игарке и работают в школе № 4. На сайте «Подвиг народа» размёщен сегодня и ещё один документ – «Именной список умерших от ран и болезней 272 отдельного медико-санитарного батальона 256 стрелковой дивизии, в нём говорится, что Анастасий Константинович Калашников умер от ран 22 февраля 1943 года и похоронен в могиле № 4 в лесу 2,2 километра юго-восточнее озера Холсково Мгинского района Ленинградской области.

Зоя Витальевна Шестипалова подтвердила, что это и есть муж тёти Ани, подлинное имя которого было не Константин, а Анастасий. На мемориале в Игарке фамилия А.К.Калашникова не помещена.

1944 год

Количество пропавших без вести в 1944 году уменьшилось почти втрое – всего 72 человека. Это говорит в первую очередь о том, что военные действия из стадии обороны перешли в наступление. Бойцы приобрели определённый опыт ведения военных операций, да и учёт в воинских подразделениях стал чётче, потери если и были, то они уже фиксировались с точной формулировкой: «погиб в бою», либо «умер от ран», чем ранее скудное «пропал без вести». Места военных действий переместились в Прибалтику, на Украину, в Румынию и Чехословакию. Именно там определены последние пристанища пропавших без вести игарчан. У хутора Балобановки Ильнецкого района Винницкой области Украинской ССР затерялись следы рядового 340 стрелковой дивизии Аркадия Семёновича Кочанова. Освобождая от немцев хутор Дайбе Валмиерского района Латвийской ССР, без вести сгинул северянин Николай Васильевич Семёнов. В боях за румынский город Турде 24 сентября 1944 года пропал (погиб-?) младший сержант 2 мотострелковой бригады Фёдор Иванович Петров.

Южнее Ужгорода в Чехословакии 15 ноября 1944 года без вести пропал уроженец станка Плахино, станковый пулемётчик Михаил Михайлович Черников. Ему было всего девятнадцать, но он уже «заработал» три медали «За отвагу». На его личном счету — более трёх десятков убитых врагов. Перейдя в разведку, он первым бросался в немецкие траншеи, уничтожил своим автоматом пулемётную точку противника с прислугой. Также при выполнении боевых заданий отважный разведчик неоднократно приносил ценные документы, тем самым способствовал выполнению боевого приказа, поставленного перед полком. Спустя месяц после получения последней награды, отважный разведчик погиб. К сожалению, его фамилия на мемориал в Игарке не занесена.

Иван Герасимович Почтовой был призван в действующую Красную Армию 13 сентября 1940 года. Воевал рядовым стрелком в 1196 стрелковом полку 359 стрелковой дивизии на Украинском фронте. Пропал без вести 9 апреля 1944 года, освобождая хутор Рыгалиха (Рейгалиха) в Подгайском районе Тернопольской области Украинской ССР. Вместе с Иваном Почтовым в этот день пропало без вести 269 человек.

Исключительное геройство в боях показывал и наш земляк Алексей Дмитриевич Зайченко, за что был награждён орденом Красной Звезды. Он был холост, мать и брат искали его и в 1946, и в 1964 годах. Но и тогда точных сведений о нём они не получили: на розыскной анкете есть пометка «по донесению наградного отдела погиб в июле 1944», но общий вердикт по розыску всё равно остался как «признан без вести пропавшим».

На старом городском мемориале есть фамилия Гилле Н.Р., на новом – Гелле Н.Р. Между тем, судя по наградным документам, правильное написание фамилии нашего земляка, пропавшего без вести в августе 1944 года, всё-таки Николай Рудольфович Гилле. Во время наступательных боёв на Курской дуге наш земляк уничтожил из своего автомата более десятка солдат и офицеров противника и был награждён медалью «За отвагу». Погибший герой заслуживает того, чтобы его имя было высечено в мраморе без искажений.

Как поступить в этой ситуации историкам и властям? Думаю, что на дополнительно установленных плитах должны быть продублированы правильные фамилии без искажений и добавлены фамилии тех, кто выявлен в ходе поисковых работ. Окончательное решение, кого дополнительно занести на мемориал, надо оставить за депутатами и общественностью. А то получается так, что под настойчивым давлением отдельных родственников дополнительную плиту в прошлом году на мемориал добавили, но заполнена она оказалась далеко не полностью…

Ну а мы продолжаем рассказ о тех, кто уже сам своей судьбой никогда с вами лично не поделится. Переборщик пиломатериалов лесопромышленного комбината, стахановец Иван Николаевич Ланько на фронт ушёл в числе первых – в августе 1941 года. Стал зенитчиком. Пять сбитых «юнкерсов» противника – такой личный счёт меткого наводчика орудия и основание для получения ордена «Красной Звезды». Но это уже ближе к концу войны. А зимой 42-го Ланько взял ручной пулемет, девять магазинов патронов к нему, и под ураганным огнём противника подполз к фашистам на расстояние 50 метров. Установил пулемёт, открыл огонь и в упор расстреливал немцев.

К сожалению, и сам он не уберёгся, за полгода до Победы сержант Ланько пропал без вести.

Рискованной военной специальностью владел Семён Кирсантьевич Мулявин – был связным моторизированного стрелкового батальона 25 танковой бригады. В его обязанности входило точно и бесперебойно поддерживать связь командира роты с батальоном. Однажды рота, в которой находился Мулявин, вынуждена была залечь в 75-150 метрах от противника. Из-за сильного огня не представлялось возможным даже поднять головы. Рота находилась в затруднительном положении, нужна была связь с командованием батальона. Мулявин несмотря на опасность, пробрался с донесением, выполнив приказ командира. 31 марта 1944 года Семён Мулявин при выполнении очередного задания пропал без вести.

Не вернулись с боевого задания и наши молодые земляки: девятнадцатилетний Николай Степанович Тихонов и восемнадцатилетний Александр Константинович Кривошеин.

1945

Война приближалась к своему завершению, наши войска уже перешли границу СССР, но продолжали нести потери. Соразмерно гибли, умирали от ран, либо пропадали без вести и воины нашего города. 28 человек за последний военный год. Никакие сравнения, никакие средние статистические цифры не могут служить утешением для каждой конкретной семьи, потерявшей своего кормильца.

О каждом, о ком сведения сохранились в более развёрнутом виде, хотелось бы рассказать в этой главе. Но нельзя и не назвать фамилии тех, о ком лишь краткая строчка: «родился, призван, пропал без вести».

С сентября 1941 года воевал 42-летний Алексей Николаевич Болдин. Не уберёгся. Пропал без вести в январе 45-го. В том же месяце пропали без вести стрелки Григорий Андреевич Бачанов, Василий Михайлович Боголепов, Алексей Николаевич Болдин, Анатолий Николаевич Шестаков, работник медсанбата Данил Дмитриевич Горин, миномётчик Митрофан Артемьевич Казанцев. Расчёт, в котором служил наш земляк заряжающим, в одном из боёв 29 августа 1944 года уничтожил два ручных пулемёта и один станковый. В составе миномётной батареи Митрофан Казанцев подавил огонь 81-миллиметровой батареи. Когда в части возник пожар, он первым бросился его тушить. Не щадил живота своего…

Четыре уничтоженных миномёта противника, двенадцать пулемётов, радиостанция, гарнизонная кухня, до 170 солдат и офицеров – таков неполный личный счёт другого игарца Григория Васильевича Холопова. «Неполный» — потому что меткие попадания командира миномёта старшего сержанта Холопова описаны лишь в августе 1942 года при получении им медали «За боевые заслуги». Тогда также отмечалось, что в своём расчёте за время боевых действий Холопов подготовил пять наводчиков, из них двое стали командирами миномётов. Да и сам Григорий Васильевич был повышен в звании до лейтенанта, уже командовал взводом…

Только в июле 1947 жена Григория Холопова, выехавшая из Игарки в Белоярск Краснотуранского района Красноярского края, получила сведения о том, что её муж числится пропавшим без вести с января 45-го.

Этим возможно объясняется тот факт, что игарчанам он остался не известен, имя его на мемориал не занесено, как не занесён и командир отделения роты ПТР 894 стрелкового полка старший сержант Николай Петрович Суворов. Его жена тоже выехала из Заполярья в Минусинск и именно туда ей поступили сведения о муже, пропавшем без вести в январе 45-го. А между тем призванный из Игарки 27 августа 1941 года Николай Суворов, даже будучи раненым, поля боя не покидал. Был награждён орденом Славы 3-ьей степени и медалью «За отвагу». В одном из боёв в июле 1944 года Суворов первым ворвался в траншеи противника, забросал гранатами станковый немецкий пулемёт. В этом бою от разрыва немецкой гранаты был тяжело ранен. Так что его имя, как разведчика Евгения Ивановича Бойцова должно быть занесено на игарский мемориал.

Сержант Евгений Бойцов, командир отделения, действуя в ночном поиске с группой разведчиков, ворвался в немецкую траншею, гранатами закидал большую группу работавших с охраной солдат противника, при этом уничтожил до 6 немецких солдат. Действуя в ночь на 6 сентября 1944 года, сержант Бойцов, подходя к траншее противника, первым обнаружил фашистскую засаду, гранатой и огнём автомата обратил их в бегство, уничтожил двух солдат противника.

В январе 45-го без вести пропало девять игарцев, в феврале – один: житель станка Полой Леонид Никитович Сидоров. Младший сержант разведчик 129-ой отдельной разведроты 155 стрелковой дивизии Сидоров 16 декабря 1943 года действовал в тылу противника в районе села Турбовка Житомирской области. Принимал участие в подрыве моста на магистрали Дивин-Турбовка. В штаб дивизии доставил ценные сведения о противнике.

Только в декабре 1947 года семья Носковых, проживавшая в доме 25 по улице Большого театра, узнала, что глава их семейства Василий Алексеевич Носков пропал без вести в марте 45-го. Всё, что известно сегодня о нашем земляке, это то, что призывался он 27 августа 1941 года, письма слал из полевой почты 13876 «м».

Из интернета нам удалось установить, что этот номер полевой почты принадлежал 14 стрелковому полку 72-й стрелковой дивизии. На 1 января 1945 годна она была в резерве ставки. Потом её передали 1-му Украинскому фронту в состав 21-й армии, где она сразу же приняла участие в Сандомирско-Силезской операции, которая развивалась на территории современной Польши. В Польше погибло много игарчан, об этом расскажем позднее. Где похоронен Василий Носков, пока не известно.

Чем ближе была победа, тем ожесточённее были бои. К 804 погибшим, 237 умершим от ран и 446 пропавшим без вести, добавились ещё восемь наших земляков, пропавших без вести в апреле 45-го: стрелки Василий Иннокентьевич Андреев, Борис Степанович Епринцев, Яков Степанович Копылов, Григорий Тимофеевич Николаев, Василий Александрович Облизанов, шофёр Иван Игнатьевич Анисков, командир пулемётного расчёта Николай Тимофеевич Николаев и разведчик Виталий Вавилович Чащин.

На фронт 18-летний паренёк Виталий Чащин попал в июне 43-ьего.Кем только не был за годы войны боец: автоматчиком, вторым номером миномётного расчёта, разведчиком в танковой бригаде. Медаль «За отвагу» Виталий получил в Польше. Тогда в боях за город Седлец 29 июля 1944 года Чащин заметил группу немецких солдат, пробиравшихся по реке в боевые порядки наших подразделений. Боец забросал пловцов гранатами и огнём из автомата уничтожил восьмерых немецких солдат. На счету разведчика Чащина во время действий танковой бригады в январе 45-го числилось ещё девятнадцать солдат. К медали добавился орден Красной Звезды. Наш земляк пропал без вести 23 апреля 1945 года в районе Берлина.

В мае пропали без вести сержант командир отделения Пётр Иванович Максимов, старшина командир взвода Александр Сергеевич Тимофеев, рядовые автоматчики Василий Леонтьевич Нененко и Михаил Кузьмич Радионов (Родионов).

Как же правильно пишется фамилия нашего земляка? На новом мемориале в Игарке он числится как Родионов М.К. Однако, глубокие исследования показывают, что в «Книге памяти Красноярского края», т.3, Красноярск, 1995, стр. 430 опубликованы два варианта написания фамилии. На сайте «Подвиг народа» в одном наградном листе Радионов, в другом Родионов. В списках пропавших без вести Емельяновского РВК Красноярского края по месту жительства матери — Радионов. И последний документ кажется мне наиболее точным. Тогда, видимо, ошибка на мемориале.

Ушедший на фронт, едва ему исполнилось восемнадцать, Михаил Радионов был не из робкого десятка и успел отличиться в боях и заработать медаль «За отвагу» и орден Славы третьей степени. Медаль – за форсирование реки Кромы в Орловской области. Тогда Радионов и бойцы его подразделения прикрывали огнём переправу наших бойцов через реку. Радионов был ранен, но поля боя не оставил пока отделение не закрепилось на другом берегу. При прорыве вражеской обороны в июне 44-года Радионов первым ворвался во вражеские траншеи и уничтожил 16 немцев. Комсомолец Михаил Кузьмич Радионов пропал без вести в мае 45-го.

Нет точного указания на месяц, но ещё один игарец числится пропавшим без вести в 45-ом году – водитель Архип Константинович Клышин.

Война с немцами закончилась, а список пропавших без вести игарчан продолжал пополняться.

5 июня 1945 года в него добавился командир отделения сабельного взвода первого эскадрона 31 кавалерийского полка 8 кавалерийской дивизии. Василий Егорович Шмаков. Двадцать четыре игарчанина служили во время войны в кавалерии.

Красноармейская конница оказалась полноценным и эффективным участником Великой Отечественной войны от первого до последнего её дня. Кавалеристы в условиях бездорожья, в лесных местностях были незаменимы: мобильны в передвижении.

В отличие от автомобилей лошади имели тогда целый ряд преимуществ — лучше передвигались по бездорожью и условным дорогам, не зависели от поставок топлива, могли долгое время обходиться подножным кормом.

В Берлинской операции участвовало 12 конных дивизий, почти 100 тысяч кавалеристов.

Но больше в войнах кавалеристы не участвовали. Василий Егорович Шмаков – один из трёх пропавших без вести уже после официального окончания Великой Отечественной войны.

Во время военных действий на Дальнем Востоке с Японией 10 августа 1945 пропал игарец Филимон Фирсович Сорокин.

А пропавший без вести в декабре 45-года в немецком городе Вайсенфельс Анатолий Константинович Бродолин стал последним из наших земляков, затерявшихся на фронтах войны. И обстоятельства его гибели до сих пор остаются неизвестными.

Фото: С сайта «Одноклассники» новый мемориал в Игарке, документы с сайта Мемориал, из газеты «Большевик Заполярья» и из личного архива семья Федосеевых.

Читайте также:

• Нет безымянных солдат
• Они приближали этот день…
• Помнить обязаны
• Баллада о солдате
• Помнить о каждом