5 октября 2019 года в Белгороде умерла участница Великой Отечественной войны Анна Лаврентьевна Буренкова. Всего девять дней не дожила она до своего столетнего юбилея. В шестидесятые годы она с семьёй жила в Игарке, поэтому её фамилия и фронтовая биография размещены в Книге памяти воинов-игарчан, которую я веду на своем сайте «Авторский блог Валентины Гапеенко» последние десять лет. В Книге памяти свыше семи тысячи фамилий: те, кто были призваны Игаркинским (как он тогда назывался) военкоматом, и те, кто приехал в наш город в послевоенные годы.
Буренковы жили в соседнем с нами доме – в угловом двухэтажном на пересечении улиц Малого и Большого театров: говорят, что в нём в годы войны размещался один из детских домов для сирот. Дочь Буренковых Людмила училась в одном со мной классе в средней школе № 4. Она окончила педагогическое училище народов Севера и несколько лет работала пионерской вожатой в школе № 7. Ребятишки её любили, пионерская дружина считалась одной из лучших. В Игарке же жил с семьёй и брат Анны Лаврентьевны – Алексей Лепешкин. Он был депутатом городского Совета и работал вместе с мужем сестры в ремонтно-строительном управлении.
До средины шестидесятых годов ветераны Великой Отечественной войны жили в стране неприметно, лишь в двадцатую годовщину Победы начали этих отважных людей привлекать к военно-патриотическому воспитанию молодежи. Впрочем, и Анна Лаврентьевна, и её муж, тоже участник войны Сергей Терентьевич, вели себя скромно, войну вспоминать не любили. А ведь им было о чём рассказать молодёжи.
Пятнадцатилетним подростком под Смоленском в партизанском отряде началась военная биография Сергея Буренкова (на снимке он первый слева). Боевое крещение юноша получил в 1943-ьем, а в следующем году по достижении 18-летия вступил в ряды Красной Армии. На счету пулемётчика Буренкова и уничтоженное вооружение противника, и его солдаты и офицеры. За короткий период боевых действий старший сержант Буренков был дважды ранен, награждён орденом Славы 3 степени и медалью «За отвагу», со своей дивизией он освобождал Кенигсберг, дошёл до Берлина. После тяжёлой болезни в марте 1989 года фронтовик Буренков скончался, он похоронен на аллее Славы городского кладбища в Минусинске.
Анечка Лепёшкина накануне войны работала учительницей в сельской школе под Минусинском, но с началом войны обратилась в военкомат с просьбой послать её на фронт. Будучи призванной, стала зенитчицей.
В каких условиях пришлось воевать девушкам, мало где рассказывается. А ведь им приходилось наравне с мужчинами участвовать в боевых действиях, стойко переносить все неудобства и тяготы солдатского быта. Первое время девушек-сибирячек отправили на Дальний Восток, они охраняли от налётов с воздуха штаб армии в Чите и железнодорожный мост, по которому шли составы на запад – вроде бы далеко от фронта, но война чувствовалась во всём. В третью батарею, где служила рядовая Лепёшкина, входило четыре зенитных орудия, прибор под названием «Парлакс» — дальномер, который определял расстояние от земли до вражеского самолёта. Вот на нём и работала во время налётов авиации противника Анна. Приходилось ей стоять и на боевом посту на крепком сибирском морозе: час на посту, час спишь в помещении. Однажды и этого времени не было, чтобы отдохнуть. Будит её красноармеец, просыпайся, говорит, смотри, что я принёс, — и ворох шапок показывает ей. Снял с девчонок-новобранцев – заснули от усталости прямо на посту, на морозе… А первая встреча с вражескими самолётами! Девчонки, как горох, высыпал все на поляну в ярких платьях, ещё и обмундирование не получили. Фашисты ведут обстрел. Если бы не опытные командиры рядом, война для девчонок могла окончиться, ещё и не начавшись!..
Довелось Анне поучаствовать и в войне с милитаристской Японией, только в октябре она демобилизовалась и вернулась в родную Сибирь.
Буренковы уехали из Игарки в 1979 году, вернулись в Минусинск. Анна Лаврентьевна на пенсию вышла в 81 год, более двадцати лет она проработала кассиром в знаменитом музее Мартьянова. Её многие помнят в Минусинске. Появившийся в стране интернет позволил восстановить утраченные связи. Наших родителей-фронтовиков уже не было в живых, и мы искренне поздравляли в соцсетях с каждым Днём рождения маму нашей одноклассницы – как будто собственную мать. Искренне желали ей здоровья и долгих лет жизни…
Сегодня в моём Заполярном городе Игарке в живых остался лишь один участник войны – Борис Яковлевич Серженко. В силу возраста, когда военные действия шли уже в Европе, а юноше исполнилось только восемнадцать, в апреле 1945 года Борис окончил курсы радистов и был направлен в Будапешт, в 10-ый полк связи. В реальных военных действиях ему довелось принять участие лишь в Японии, а демобилизовали его только в октябре 1951 года. Приехав в Игарку в средине пятидесятых годов из Абакана, Борис Яковлевич более трёх десятков лет работал в аэропорту, став одновременно и ветераном труда. В августе прошлого года решением Игарского городского Совета за многолетний добросовестный труд, личный вклад в развитие патриотического воспитания молодёжи, активную гражданскую позицию, Борису Яковлевичу Серженко присвоено звание «Почётный гражданин города Игарки».
Не могу сказать, что за чередой прошедших лет становится известным меньше сведений о войне. Напротив, открываются новые подробности участия игарчан в боевых действиях, становятся известными новые имена. И что самое важное – всплывают фотографии, в том числе и тех, кто навсегда остался молодым.
Так из моей недавней переписки с дочерью бывшего редактора газеты «Коммунист Заполярья» Вениамина Прокопьевича Шумкова, уходившего на фронт из Игарского педагогического училища народов Севера в 1942 году, стало известно о том, что жив «игарчанин» Семён Никитович Соболев.
Их было шестеро, просившихся на фронт с первых дней войны, — будущих учителей, но пока ещё студентов училища. В одной комнате только что построенного перед войной общежития они жили все вместе: Ваня Волобуев, Саша Ширшиков, Вена Шумков, Петя Жигалов, Витя Зажицкий и Сёмка Соболев, чьи родители выехали из города на материк. Все они были с одного года рождения – 1924-го, и все без вредных привычек. Отзанимавшись, вечером шли или в кинотеатр, где вживую видели часто прилетавших в Игарку первых Героев Советского Союза, полярных лётчиков, спасавших затёртых во льдах Арктики челюскинцев, или в свой красный уголок на танцы. В общежитии был красный уголок, где юношей обучали танцам: танго и вальсу под патефон девчонки-студентки.
Молодые люди просились на фронт с первых дней объявления войны, каждый день с утра до вечера они толклись на крыльце военкомата, что был тогда невдалеке от здания педучилища, упрашивали проходивших в здание офицеров взять их в армию. Внутрь помещения их уже не пускали, советовали подрасти. Студенты помогали чем могли: разносили повестки, отправляли на фронт посылки с тёплыми вещами, заготавливали на долгую зиму дрова семьям ушедших на фронт горожан.
Осенью встал Енисей, и призыв на время прекратился, слишком дорого было перевозить солдат по воздуху. Между тем война, как думали все вначале, в один — два месяца не завершилась. Немец продвигался к Москве. А в северном городе с последними пароходами из Красноярска стали появляться раненые, на костылях, отпущенные домой на долечивание, или, как говорили, по чистой.
Началась трудная военная зима, а с ней не только возобновились занятия в училище, но и большая часть городского населения приступила к занятиям на различных курсах – к войне готовились уже всерьёз.
Предварительно все записавшиеся на курсы прошли медкомиссию, чтобы определить, кто где будет годен. Были курсы мотористов-авиатехников, туда попал Вениамин Шумков, а большинство студентов учились на бортрадистов, даже некоторые девчонки. Изучали самолётные радиостанции, работали на передаче и приёме на ключе, на азбуке Морзе.
Семён Соболев вспоминал в своих мемуарах: «Было трудно. Недосыпали. Зимой устроили лыжный кросс на 10 километров. Тоже надо. Армии и лыжники были нужны. Собрались у старта, в вестибюле кинотеатра. На улице мороз минус 60 градусов. Хотели отменить, перенести на другой день, но на какой? Сорок градусов мороза было редко, это считалось оттепелью, когда вся мелюзга выползала на улицу, Мы, те, кто должен был бежать, настояли не откладывать».
Весной, когда закончились занятия на курсах всевобуча, стали ходить на работу на лесобиржу, сортировали и укладывали на лесовозные подставки пиломатериалы для загрузки их в пароходы на экспорт.
В августе 1942 года получили повестки пятеро, за исключением Виктора Зажицкого, он был поляк. Впрочем, в моей книге памяти есть несколько Зажитских – вскоре пришёл и их черёд.
Уплывали призывники на знаменитом в те времена пароходе «Мария Ульянова».
«Прошло шестьдесят лет, — пишет С.Соболев, — а я помню тот серенький, вытоптанный косогор на спуске к дебаркадеру. Наверху стоит неброская пирамидка с пропеллером — памятник погибшим лётчикам при освоении севера. Рядом со мной мои друзья -однокурсники на подрагивающей палубе парохода, за бортом — удаляющийся серенький деревянный город, и милые лица наших девчонок, которых я уже не увижу никогда больше»…
Призывники-студенты все вместе попали в Асинское военно-пехотное училище, прошли ускоренный курс обучения и только в феврале 43-его поехали на фронт. Но уже здесь их фронтовые пути разошлись, и лишь однажды Семёну удалось встретиться с земляком Вениамином Шумковым. Вот и после войны оба игарчанина оказались на Дальнем Востоке, оба работали в геологии. Их дружба и переписка продолжалась вплоть до 2010 года, когда ушёл из жизни Вениамин Прокопьевич.
В начале повествования я упомянула в кавычках слово игарчанин для своего земляка Соболева. Как и многие в нашем городе в начале 30-х годов он оказался в Заполярье с отцом и мачехой, а потом и вовсе один. Разумеется, что после демобилизации в марте 1947 года в Игарку уже не вернулся.
Он окончил Прокопьевский горный техникум в Кемеровской области, работал на Дальнем Востоке в геологических партиях до 1993 года старшим топографом, начальником топографической партии, начальником экспедиции. Вышел на пенсию уже в возрасте 70 лет.
С.Н.Соболев и поныне живет на севере острова Сахалин в городе Охе, 1 сентября 2019 года ему исполнилось 95 лет. Семён Никитович имеет звание «Почётный гражданин города Охи», он — художник, состоялось несколько выставок его работ. Написал мемуары «Фронтовыми дорогами: воспоминания ветерана Великой Отечественной войны». В интернете размещено электронное издание мемуаров — «Исповедь» — полное, без купюр. В нём о годах жизни в Игарке, друзьях детства, преподавателях Игарского педагогического училища – участниках Великой Отечественной войны. Он с теплотой вспоминает своих учителей – завуча Леонида Ивановича Шилова, математика Ивана Михайловича Ощепкова, филолога Ксению Васильевну Акулову, биолога Александра Матвеевича Ляпустина. Мужчины-преподаватели стали тоже фронтовиками.
В 2018 году у Семёна Никитовича вышла ещё одна книга «Вспоминая былое давнее» — двухтомник. Возможно, мне удастся прочесть и её.
Пока же удалось проследить судьбы всех однокурсников Семёна, с кем вместе он призывался на фронт Игарским военкоматом. Короткой оказалась фронтовая биография Александра Феоктистовича Ширшикова. В газете «Большевик Заполярья» 1939 года была размещена фотография: «Учащиеся школ, сдавшие нормы на два оборонных значка». Александр Ширшиков – в центре. После окончания Асинского училища он стал телефонистом, воевал в составе 207 стрелковой дивизии, защищая Смоленск. 19-летний игарчанин Александр Ширшиков погиб 7 августа 1943 года под деревней Волочёк Дорогобужского района Смоленской области.
Вот как рассказывает об этом в своей «Исповеди» Семён Никитович Соболев: «В первые дни пребывания на фронте, при бомбёжке, Саша не выдержал и побежал в землянку. Ах, Саша, почему ты не припал к земле, разве землянка спасение от бомбы? Но не успел Саша. Только вскочил в ход сообщения, ведущий в землянку, и пригнуться не успел — разорвавшейся рядом бомбой распяло Сашу на бруствере окопа. И не стало моего друга Саши…»
Артиллерист Пётр Яковлевич Жигалов с боями освобождал от немецких захватчиков Прибалтику, награждён орденами Славы третьей и второй степеней. В боях за освобождение Риги Жигалов получил ответственную боевую задачу – разведать, откуда бьёт тяжелое немецкое орудие, задерживающее продвижение нашей колонны. Сержант Жигалов выполнил приказ, орудие было уничтожено. На обратном пути он обнаружил в лесу пятерых немецких солдат, и принял неравный бой. Забросав фашистов гранатами, он уничтожил троих, а двух взял в плен. В другой раз, ведя бой за деревню Колтоми, Жигалов смело выдвинулся вперед, из снайперской винтовки уничтожил прислугу пулемёта и гранатами уничтожил сам пулемёт. В этом бою он вынес с поля боя тяжело раненного офицера – спас ему жизнь.
К сожалению, нигде не встретились мне сведения о послевоенной биографии Жигалова.
О боевом пути Ивана Петровича Волобуева известно крайне мало – вернулся с фронта в Игарку – так говорится о нём в краевой книге памяти «Никто не забыт».
А вот о Вениамине Прокопьевиче Шумкове рассказал не только Семён Соболев. Будучи тяжело раненым под Смоленском после выхода из госпиталя, Шумков сам стал спасать бойцов, вначале санитаром, а потом и санитарным инструктором.
Известно, что за время работы в приёмо-сортировочном взводе Шумков всё время был на передовой, эвакуировал 150 человек. Находясь под бомбёжкой, он не оставлял раненых, оказывал им доврачебную помощь. В районе деревни Андебудж 7-9 августа 1944 года первично наложил повязки 160 раненым, сделал 90 уколов тяжело раненым, оформил документы и эвакуировал в армейские госпитали свыше 200 человек. Это только один эпизод, указанный в его наградном листе.
После войны Вениамин вернулся в Игарку, работал секретарём горкома комсомола, ответственным редактором газеты «Коммунист Заполярья», планировал к изданию новую версию книги «Мы из Игарки». Я рассказала о переписке Шумкова с писателем Виктором Астафьевым в очерке «Сотоварищи: Виктор Астафьев – Вениамин Шумков», сейчас вместе с дочерью Вениамина Прокопьевича Ларисой Зубиной мы готовим более полный очерк о жизни её отца.
Всё меньше и меньше остаётся с нами живых участников Великой Отечественной войны. Сегодня мы уже старше наших отцов и наша миссия рассказать об участниках событий тех лет, чтобы нашим внукам и правнукам – восемнадцатилетним – не довелось более участвовать в кровавых событиях, теряя самое дорогое, что у нас есть – Жизнь.
На групповом снимке студенты Игарского педагогического училища, 1941 год: первый ряд слева направо Виктор Ярков, Николай Краснопеев, Иван Волобуев, Александр Ширшиков, второй — Вениамин Шумков, Семён Соболев, Виктор Зажицкий, снимок из семейного архива семьи Шумковых. Фото Буренковых из архива семьи, Соболева – из интернета, Серженко – снимок Ивана Табакаева.
