В «Краже» — повести о детдомовцах — Виктор Астафьев писал, что удел этих мальчишек и девчонок рано становиться взрослыми. Я бы добавила, что как птенцы, не забывающие родного гнезда, так и оставшиеся без родителей дети всю свою последующую сознательную жизнь искали своих собратьев. Тех, с кем вместе стыли в продуваемом ветрами Краесветске, боролись с несправедливостью, учились различать нравственные ценности и тянулись к хорошему.
И надо сказать, не просто искали своих сотоварищей по несчастью, но и находили. Вот и Сергей Сюркаев, чьё авторство в письме, хранящемся в фондах Красноярского краеведческого музея, я установила лишь проанализировав некоторые другие косвенно относящиеся к нему документы. Взрослым, переехав с Севера в солнечную Хакасию, он продолжал искать друзей детства. Искал и Виктора Астафьева: писал ему даже в Чусовой ещё в ту пору, когда он и не был известным писателем. Продолжал общаться с игарчанами, бывал у них в гостях, переписывался, и вот, всё-таки нашёл. Его письмо датировано 2 февраля 1975 года. Читаем вместе с вами:
«Здравствуй, Витя, твоя жена и дети, Андрей и Ирина! С сердечным приветом – друг Сергей!
Во-первых, я сообщаю, что письмо твоё получил 2 февраля 1975 года, за что очень тебе благодарен и очень рад, что написал. Из письма я узнал, что ты жив и здоров, чего и желаю тебе в дальнейшем крепкого здоровья. Да, Витя, я тебе несколько писем писал в город Чусовой, но ответа так и не получил, и это прошло уже с десяток лет. Но?
Вот с этого и получилось, что Ира, моя сестра, купила книгу Красноярского книжного издательства «Избранное»: «Перевал», «Последний поклон», «Кража», «Пастух и пастушка». Вот с этого я и узнал, что ты живёшь в городе Вологде. Я сделал запрос в адресное бюро и мне ответили твой адрес. А теперь всё по порядку.
Когда мы в последний раз встретились в городе Красноярске, а затем я уехал в Хакасию в районное село Таштып, это было в 1956 году. В 1957 году женился на белоруске с Минской области Слуцкой Юлии Николаевне, вот и живу до сего времени. У нас двое детей Саша и Олег, один учится в 10 классе, другой в 7-ом. В 1956 году я переехал в город Абакан, взял кооперативную двухкомнатную квартиру и живу до настоящего времени. Работаю АЗСМ (Абаканский завод стройматериалов) электросварщиком. Николай Березин с Ирой живут рядом…(далее следует их почтовый адрес).
Из детдомовских почти никого не знаю, где живут. Вот я ездил в 1973 году в отпуск на Север: в Дудинку, Игарку. В Игарке живёт Белов Валентин, но, к сожалению, я его дома не захватил, его увезли в больницу в Москву, что-то было не в порядке с печенью и до сих пор не знаю, живой, или нет. Его адрес: город Игарка, улица Космонавтов, 6, кВ.23. Его сестра Вера живёт в Красноярске, я у неё был. Её адрес: Красноярск, (далее следует адрес в поселке Суворовском). Затем в Игарке живут ещё двое, но я забыл их имена. Да, ещё Баяндин Василий живёт в городе Норильске, но я не знаю его адреса. Вот и всё, что я знаю о детдомовцах. Я частенько бываю в городе Красноярске, теперь буду иметь в виду и забегу к твоей сродной сестре Галине Николаевне. В 1968 году я с женой ездил в Белоруссию к жениной родне, и не знал, что ты живёшь в Вологде, то бы заехал.
Вот, друг, как всё получилось, что мы уже прожили полвека, вспомнишь былую жизнь и хочется повидаться со всеми, но это не суждено. Если, как ты пишешь, поедешь в Иркутск, то на обратном пути заезжай, к нам идут поезда из Тайшета, и, может, заедешь на Саяно-Шушенскую ГЭС. Пока что до свидания. Обнимаю и целую Сергей. 2.02.1975. Сфотографируемся в этом году, вышлю».
Это письмо от Сергея Сюркаева , оно тоже единственное, но какое ценное для тех, кто хочет сегодня найти всех сотоварищей Виктора Астафьева по Игарскому детскому дому.
О Сергее Сюркаеве мне известно немногое. В декабре 1948 года в Игарке избирали судью и народных заседателей. Биографии каждого из кандидатов публиковались в газете «Большевик Заполярья». Вот что было сказано о нашем герое: Сюркаев Сергей Егорович — Молодой, инициативный комсомолец, 1924 года рождения, работает секретарём Плахинского сельского Совета. В работе исполнителен и аккуратен. Принимает активное участие во всей общественной жизни станка. Поэтому колхозники и выставили его кандидатом в народные заседатели».
Ставшие нам известными потомки Галины Георгиевны Суеваловой, живущие в посёлке Тура Эвенкийского муниципального района и, возможно, в Красноярске, не сомневаюсь, откликнутся на нашу предыдущую публикацию. Добавим живущих, возможно, в Хакасии, в Абакане потомков Сергея Сюркаева и его жены Юлии Николаевны. Благо, что это выросшие мальчики, чьи фамилии не могут измениться – Александр Сергеевич Сюркаев и Олег Сергеевич Сюркаев, ориентировочно 1959 и 1961 годов рождения. Из письма Галины Суеваловой стал известен ещё один воспитанник детского дома – Александр Алмазов.
Сергей в своём письме добавляет ещё фамилии друзей: Валентин Белов, Вера Петровна Белова (в замужестве Торгашина). Значит, и Валентин Белов, её брат, возможно по отчеству – Валентин Петрович. Ещё фамилии из письма Сюркаева: Василий Баяндин, Николай и Ирина Березины. Добрачная фамилия Ирины — Сюркаева, сестра Сергея. К сожалению, как узнаём позднее, Валентин Петрович Белов умер от рака, были ли у него потомки – не известно.
Получив от Сергея Сюркаева письмо, думаю, и Виктор Петрович приободрился. А в 1982 году и вовсе несказанная радость – откликнулись внучка и дочь поварихи детского дома тёти Улиты Черных. Но прежде, чем рассказать о ней, обратимся к письму Николая Березина. Оно тоже хранится в краеведческом музее. Однако, разница между двумя письмами из Хакасии — больше десятка лет. Письмо Николая Березина датировано 1987 годом.
«Витя, Получил твоё письмо от 25 июня, от души благодарю. Спасибо тебе за фотографию, которую сохранил В.Достовалов. Когда я получил её (фотографию), покопался в своих, и нашёл точно такую. Сообщи мне, пожалуйста, адрес Достовалова, я собираюсь в Ачинск, там у меня живёт сестра моей матери (тётя), может, увижусь с Витей.
Витя я живу теперь совсем один. Дочь вроде вышла замуж. По возможности хожу на дачу. Весна и начало лета очень холодные. На даче ночевать не рискую. Боюсь простуды, у меня вот уже будет 10 лет, как врачи установили хроническую (неразборчиво), и 15 лет как хронический (не ясно) и плюс к этому атеросклероз и ещё чёрт знает что. Но это всё чепуха. Главное, что я чувствую себя бесполезным человеком, не нужным ни себе, ни Богу, ни Чёрту. Меня ребята из бригады, откуда я пошёл на пенсию 9 лет назад, посещают и всегда приглашают к себе в бригаду на работу (я работал плотником — бетонщиком). Сил уже нет, а чтобы меня обрабатывала бригада, на это может, по-моему, решиться только человек без стыда и совести. Я ещё занимаюсь работой, белю квартиры, настилаю полы, кладу плитку, делаю шкафчики и так далее. Я это пишу, чтобы ты, дай Бог, не подумал, что я опустил руки и жалуюсь. Всё хорошо.
Витя, я прошу тебя, если конечно есть желание и возможность, напиши несколько строк, над чем ты работаешь. У меня есть твои «Затеси» Красноярского издательства 1982 года. Статья «Комсомольской правды» 25 мая 1980 года «Защити добро. Писатель и время», «Там, в окопах». Сергей купил твою книгу в нашем Абаканском «Кругозоре» по моему удостоверению участника войны. Спасибо тебе, Витя, за твой труд, я бы просто сказал, людям нужный. Когда я пять лет назад сидел у постели матери, к ней ходила соседка тётя Маша (пенсионерка), более 30 лет преподавала в школе литературу, была на встрече с писателями края, она хвасталась моей маме, что лучше всех выступлений ей понравилось выступление Виктора Астафьева».
Печальное письмо, видимо, к тому времени, как оно писалось, не было уже в живых жены – Ирины Сюркаевой, возможно, и её брата Сергея. Стала взрослой, выйдя замуж, дочь. И вот та самая фотография троих детдомовцев: Виктор Астафьев, Виктор Достовалов, Николай Березин.
Николай – всего на год старше Виктора Астафьева, родился в селе Рыбное Козульского района Красноярского края. Как и почему он оказался в игарском детском доме не ясно, ведь у него, оказывается, была жива мать.
В мартирологе репрессированных на сайте Красноярского мемориала есть несколько Иванов Березиных, но кто из них мог быть его родным отцом, догадаться трудно. Мне более правдоподобной кажется иная версия. Возможно, его отец и не был из числа ссыльных в Игарку трудпереселенцев, а просто жил не в самом городе, а на станке Плахино. В моей книге памяти есть Березин Иван Григорьевич, житель станка Плахино, 1904 года рождения, командир отделения 11-ой стрелковой дивизии, без вести пропавший при обороне Москвы 30 ноября 1941 года.
Действительно, в тридцатые-сороковые годы дети с далёких станков района, где не было школ, жили в Игарском интернате. Именно как интернат, а не детский дом был указан в приказе № 238 от 20 декабря 1940 года, найденном в архивах городского отдела народного образования вездесущими игарскими поисковиками и опубликованный в книге «К Астафьеву Васюткиной тропой» в 2009 году, (страница 41). С родителей взималась плата за содержание детей в интернате, в том числе и за Николая Березина — 40 рублей. При этом с Остафьева Виктора (так в приказе) почему-то эта сумма была выше – 70 рублей.
В 1942 году Николай был призван на фронт Игарским военкоматом. Служил разведчиком-наблюдателем в самоходном артиллерийском полку, дважды был награждён медалями «За отвагу» и дважды — «За боевые заслуги».
Если суммировать все его боевых достижения, то благодаря его точным сведениям разведчика-наблюдателя, переданным под градом пуль с обеих сторон нашим артиллеристам, вклад его в Победу значителен. Он обнаружил и обеспечил уничтожение двух немецких танков, двух командных пунктов противника, четырёх миномётных батарей, одной пулемётной точки и трёх пулемётов фашистов. В январе 1944 года при отражении контратаки немецких танков был ранен наш телефонист, который прокладывал связь. Младший сержант Березин заменил его и трижды восстанавливал телефонную линию. Подробнее его фронтовая биография отражена в Книге памяти на сайте, стоит только набрать Березин Николай Иванович, либо просто кликнуть здесь.
С фронта Николай вернулся в Игарку, жил в станке Плахино, был председателем сельского Совета депутатов трудящихся. В 1954 году избирался народным заседателем Игарского городского суда.
Плахино ныне известно, как место ссылки сюда в 1924 году знаменитого хирурга Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого. Этот населённый пункт находится всего в 300 километрах от деревни Курейка, где отбывал ссылку с 1914-1916 годах Иосиф Сталин. Новые власти использовали те же самые методы ссылки инакомыслящих.
Они не могли простить Войно-Ясенецкому то, что он не просто лечил в операционной, но и доносил до прихожан голос Божий, пытался избавить их от душевных недугов, приобщал к христианской вере.
Как вспоминал сам В.Ф. Войно-Ясенецкий, Плахино 1924 года — это маленький «станок, состоявший из трёх изб и ещё двух больших, как мне показалось, груд навоза и соломы, которые в действительности были жилищами двух небольших семей… Я остался один в своём помещении. Это была довольно просторная половина избы с двумя окнами, в которых вместо рам снаружи приморожены плоские льдины. Щели в окнах не были ничем заклеены, а в наружном углу местами был виден сквозь большую щель дневной свет. На полу в углу лежала куча снега. Вторая такая же куча, никогда не таявшая, лежала внутри избы у порога входной двери… Утром, когда я вставал со своего ложа, меня охватывал мороз, стоявший в избе, от которого толстым слоем льда покрывалась вода в ведре».
В марте 1954 года в игарской городской газете «Коммунист Заполярья», а это как раз в бытность Н.И.Березина там главой посёлка, писали, что жители Плахино исконно занимались охотой на пушного зверя, рыбной ловлей. В 1930 году проживающие на станке 16 семей объединились в колхоз. В 1937 году колхоз имел план по сдаче рыбы 900 центнеров, успешно его выполнил. Вероятно, что и отец Николая Березина был рыбаком.
В 1940 году колхоз сдал государству 1200 центнеров рыбы, а в 1953-ье добыл свыше 1585 центнеров. В 1954 году в колхозе в Плахино было 70 лошадей, 657 оленей. В 1953-ьем на 1779 литров был перевыполнен план по надою молока. В том же году доходы колхоза составили 1 миллион 249 835 рублей, что составило на 35 829 рублей больше плана. На каждый трудодень колхозники получили по 11 рублей 20 копеек, по одному килограмму картофеля и шестьсот граммов капусты.
161 тысяча рублей в 1953 году была израсходована на сооружение в Плахино электростанции, овощехранилища, строительство дома для рыбаков, приобретение инвентаря. На станке к тому времени была школа, клуб, библиотека, в ней 3000 книг. На полторы тысячи рублей была оформлена годовая подписка для клуба и библиотеки периодических изданий. Колхоз назывался «Север». Он был электрофицирован и радиофицирован.
Березины уехали с Севера в солнечную Хакасию, но и там глава семейства, как видим, был настолько уважаемым человеком в бригаде, где он трудился, что и по выходу его на пенсию, коллеги его не забывали, звали вновь вернуться в бригаду. Увы, но годы берут своё. Мы видим из письма другу детства, что старый фронтовик, отягощённый болезнями, продолжает трудиться: он – мастер на все руки. И всё, что относится к писательской деятельности его сотоварища по детскому дому, ему интересно: собирает вырезки, покупает книги, хотя достать их в те годы было не так-то просто. О писателе говорят в семье, это придаёт определённый стимул к жизни…
Завершая нынешний рассказ, вновь хочу обратиться к жителям Хакасии – вероятным родственникам Березиных и Сюркаевых: откликнитесь, дополните моё повествование, поделитесь хранящимися в семьях реликвиями (наверняка, они есть). Возможно, откликнутся родственники Виктора Достовалова, жившего в восьмидесятые годы в Ачинске. Его писем к писателю, я не обнаружила, как и не установила фотографию, которую он прислал.
Ну а мы продолжим читать письма к Виктору Петровичу Астафьеву в дальнейших публикациях. Нам есть что ещё сказать, познакомив вас с воспитанниками детского дома. А пока я готовлю новую публикацию писем из фонда Красноярского краеведческого музея, читайте Астафьева!
